Лиланд Модезитт - Эффект Этоса

— Лишь на миг. Я не мог оставаться там сторожем. Хинджинцы, может, и послали какие-нибудь корабли, чтобы пресечь вторую попытку.

— В конечном счете… все умирают. Все, что мы можем — это то, что мы можем здесь и сейчас.

Вану не показалось, что этого достаточно.

— Вы считаете, этого недостаточно?

— Я такого не говорил.

— Вполне могли бы и сказать, — заметил Тристин. — У вас на лице было написано, — он помедлил. — Я собираюсь попросить вас сделать как раз то, что вы, по явным признакам, хотите.

— Что? — Вана обуяло смущение.

— Сейчас я к этому перейду, — Десолл упер пальцы в подбородок. — Вы сказали бы, что этичная цивилизация ныне в опасности? В великой опасности.

— В опасности? Да. В великой опасности… Не знаю.

— Речь об опасности уничтожения всего, что было построено здесь, в Рукаве, — не отступал Тристин.

— Не думаю, что опасность настолько велика.

— Давайте посмотрим, — протянул его собеседник. — Коалиция отказалась действовать против Ревенанта до тех пор, пока Ревенант в состоянии строить огромные тайные флоты. Ревенантцы захватывали систему за системой, где экономическими, а где военными средствами. В сущности, используя давление и страх, они подчинили вашу родную систему и теперь сокрушают и захватывают системы Кельтира. Вы могли бы привести довод, что такое завоевание не есть непременно нечто дурное, что оно неизбежно приведет к хорошему концу, — Десолл иронически улыбнулся. — Вы думаете, что Республика лучше, честнее и этичнее теперь, чем поколение назад?

— Нет.

— Вы думаете, что большинству людей лучше жить при ревенантской теократии?

— Нет. Но это не делает ее грозной опасностью для всего человечества в Рукаве.

— Не делает? — спросил Тристин. — Если конечным итогом будет саморазрушение высоких идеалов и подчинение разума и терпимости заповедям устаревшего божества?

Ван подождал, чтобы услышать, что еще скажет Десолл.

— Саморазрушение совершается во многих формах. Одна из самых гибельных — когда крушение этики сочетается с технологическим прогрессом. Вся история человечества свидетельствует, что нет ничего губительней. Почти неизбежно это приводит к невиданным опустошениям.

— Значит… у вас, кажется, есть идея. Что мы собираемся делать с нашими тремя кораблями, которые даже не легкие крейсера, против Ревенанта со всем его могучим флотом?

— Коалиция тоже собирает могучий флот, не так ли?

— Откуда вы знаете?

— Из волнограммы, — Тристин холодно улыбнулся. — Коалиция не может позволить себе ждать дольше. Она уже и так слишком долго ждала. Ревенантцы строили флоты и скрывали их в необитаемых системах. Вроде этой. Если грядет масштабная война и мы не сможем повлиять на ее исход, разрушение и опустошение будут чудовищны, и втянуты окажутся все, в том числе и необитаемые системы Рукава.

— Что мы можем с этим сделать? — снова спросил Ван, желая, чтобы Тристин перешел поближе к делу.

— Мы можем угробить всю их коммуникационную сеть. Пресечь все их передачи на постоянной волне и ликвидировать все внутренние коммуникации в системе Джеруш.

Десолл довольно улыбнулся. Ван удивленно воззрился на собеседника.

— Даже если это технически осуществимо, — сказал он, — разве ревенантцы подпустят нас достаточно близко?

— Это осуществимо и возможно. Один из итогов проекта по передаче энергии, над которым я работал. Если энергию надлежаще сфокусировать, она может достаточно возмутить прыжковое пространство, чтобы расстроить все коммуникации некой системы, а оставшаяся и вернувшаяся энергия сожжет любой передатчик, который они попытаются использовать в течение нескольких дней, возможно, недель.

— И мы единственные, кто может взять на себя эту героическую и почти невозможную миссию? — Ван не мог подавить сарказм в голосе.

— Нет. Мы единственные, кто это сделает. Если вы и Нинка поможете.

— Где она?

— Только что завершила прыжок. «Салья» будет здесь, скажем, через три часа. И тогда я изложу, как осуществить мой план, — Тристин встал. — Идите, поешьте чего-нибудь и немного поспите. Как только мы начнем, у вас долго не будет возможности ни для того, ни для другого.

Ван встал. Десолл излучал уверенность, но за его уверенностью угадывалось что-то еще. Печаль? Или нет? Он не знал наверняка. С чего бы Тристину печалиться по поводу нарушения коммуникаций Ревенанта, которое даст силам Коалиции больший шанс на победу?

— Мы поговорим подробнее, когда сюда явится Нинка, — добавил Десолл.

Ван кивнул, а затем повернулся и подался обратно на «Джойо».

Три командира сидели вокруг стола в кают-компании «Элсина». Лицо Нинки было почти таким же осунувшимся, как лицо Тристина, разве что у нее отсутствовали темные круги под глазами.

Ван слушал, пытаясь не думать о том, как могли сказаться на его родных волнения в Республике и не выйдет ли на них кто-нибудь, расследуя его действия.

— …сдвоенные генераторы испускают тысячи зарядов, которые можно назвать гиперразрывами… миниатюрные выбросы инвертированной материи…

— Антиматерии? — спросил Ван.

— Инвертированная материя — это не совсем то же самое, — объяснил Тристин. — Она не будет стабильна даже в антивселенной. Сдвоенные потоки создают мощные разрывы поверхностей в излучениях любого солнца и магнитных полях.

— То есть, мощные солнечные бури? — голос Нинки звучал так, словно она спрашивала о чем-то само собой разумеющемся. Десолл кивнул.

— Они будут достаточно сильны, чтобы выжечь нутро любого стандартного оборудования связи внутри орбит газовых гигантов. Вследствие фотонных вспышек, Орум и все базы на спутниках и орбитах надолго ослепнут. Микроволновое воздействие течений в гиперпространстве остановит, самое меньшее, на несколько дней передачи постоянной волной. Другим следствием будет то, что возрастет расстояние, с которого возможен прыжок — вот вам и задержка кораблей, вступающих в систему и покидающих ее.

— Как это помешает ревенантцам завершить завоевание систем Кельтира? — спросил Ван. Ироническая улыбка не замедлила явиться на лице Тристина.

— Добрая часть их резервного флота в системе Джеруш.

— Как…

— Я посмотрел. Тут есть смысл. Теократии основательно контролируются. К тому же, когда их остальной флот во владениях Кельтира, они, разумеется, хотят защитить свою главную систему, родину Пророка и место, где стоит Храм, — он покачал головой. — Весьма скверно, что ревенантцы недолго слушали последнее воплощение своего Пророка.

— Люди забывчивы, — спокойно вставила Нинка. — Со временем даже сильнейшие примеры пророков забываются и переходят в легенду.

— В легенду, — Тристин фыркнул. — Легенды надлежит укреплять. Или заменять другими.