Лиланд Модезитт - Подобно Войне за Веру

Затем Тристин подал корвет вперед. Детекторы указали расстояние в восемь метров, когда нос корвета прополз мимо металлической массы. Тристин задал едва уловимое усилие бортовым дюзам, заставил себя выждать, затем последовал тормозной толчок, такой ничтожный, что приборы его даже не отметили.

Расстояние семь метров. Шесть. Пять. Миллисекунда на каждый толчок. Пять. Четыре с половиной…

Тристин ждал, проверяя пространство перед носом и за кормой, но корабль казался неподвижным. Четыре и треть…

Тристин решил не делать новых попыток, хотя продолжал проверять расстояние, которое лишь чуть-чуть превышало четыре метра. Пот струился по его лбу.

— Мы закрыты, сэр.

— Закрыты?

— Да, сэр.

Тристин ощущал присутствие командира в сети, но по-прежнему сидел и ждал. И ждал. И потел. И ждал. И ждал…

— Отлично, лейтенант. Мы можем сидеть здесь целыми днями и не двигаться, судя по всему. Но мне не нравится, что столько никеля и железа чуть ли не царапают корпус. Отойдите на более безопасное расстояние.

Вновь, проверяя расстояние, Тристин вывел корвет на позицию в добрых двухстах метрах от астероида и сверился с датчиками. Они ничего нового не регистрировали.

Тристин вытер лоб и стал ждать. Би-ип!

Он насторожился, запросил детектор ЭМИ, затем репрезентативный экран. Ряд стремительных линий возник на экране, они подтвердились по ЭМИ, но общая картина заметно отличалась от всего, что он когда-либо видел, красным отливом.

— Приближается корабль, сэр. Не могу определить тип.

Прошло мгновение.

— Это фархканы. Один из их быстрых курьеров, полагаю, — пояснил субкомандир. — Никогда прежде такой след не видели?

— Нет, сэр.

— Мы их видим время от времени. Они все более-менее вроде этого. — Фолсом помолчал. — Не связывайтесь с ними. Молва гласит, что фархканы однажды взяли и подцепили целый корабль, полный ревенантского отребья, осмотрели всех и каждого до последней клеточки и отпустили, уничтожив все их торпеды.

— Зачем?

— Не знаю, лейтенант. И советовал бы вам не попадать в положение, когда вы до этого докопаетесь. — Фолсом прочистил горло. — Урсинийский след, раз уж мы обсуждаем чуждые образцы ЭМИ, выглядит как цепь овалов, и корабли очень медленные, по сравнению с фархканскими.

— Фархканский след отдает краснотой, — заметил Тристин. — А как с Урсинианами? — Он почти ничего не знал об этой форме разумной жизни, не считая того, что она происходит из сектора, еще более удаленного от центра Галактики, чем старая Земля, и что эти существа похожи на итог скрещиванья разумных котов и маленьких медведей.

— Вы настолько любознательны? Это занятно… ну, сам я не видел, но мне говорили, что в урсинианском следе ЭМИ присутствует каштановый оттенок. Вы видели настоящий ревячий след?

— Нет, сэр. Только через датчики Периметра.

— Известно, что у ревячьего следа синеватый оттенок, если вы его уловите. У Хинджи он зеленый, но слабей нашего, у Ардженти отдает серебром. Эти оттенки — итог гармоник в шкалах настройки двигателей, которыми мы пользуемся. Чистая техника, — Фолсом вновь прочистил горло. — А теперь нам предстоит короткий разведывательный полет. — Он протянул руку к Тристину. — Вот еще куб.

Тристин вынул первый куб, тот, что содержал данные для полета вовне системы, убрал его в хранилище в углублении и вставил в считыватель новый набор курсовых задач. Данные хлынули через сеть, и Десолл нахмурился. Ибо предлагался полет не через систему Шевела с имитацией перехода, а через систему Кайсара. Кайсар был необитаем, человек не открыл там никаких форм жизни, отсутствовали планеты с водой, и вообще не имелось ничего, кроме скопищ оплавленных скал и газовых гигантов. То есть, речь шла о настоящем переходе.

Он продолжил сканировать профиль.

— Вам нужно, чтобы я послал пересмотренный профиль Контролю Шевела?

— Это было бы славно на случай, если случится беда.

Тристин вспыхнул, но зафиксировал профиль и закинул его на стоячую ЭМИ-волну. Затем проверил плотность пыли снаружи, прежде чем подать тягу вовне. Примерно ноль точка четыре, чуть выше. Если убывание плотности окажется стандартным, они выберутся в безопасное место минут за десять. Пока они выдвигались, он отслеживал на экране прочий мусор: водяные кометы, темные астероиды. Но экраны ничего не показывали. Он изучил профиль Кайсара, но тот казался достаточно прямым: проход на высокой скорости мимо внешнего газового гиганта с полным сбором данных, затем возвращение и переход домой. Начав наращивание энергии для перехода, Тристин спросил себя, что еще мог замыслить командир. Как только энергии стало достаточно, Тристин пробежался по профилю задания.

— Вы подготовились к переходу, лейтенант?

— Да, сэр.

— Тогда приступайте. На этот раз по-настоящему. Перебросьте корабль в пределы внешнего Оорта Кайсара.

Тристин нажал клавишу перехода и передал по сети ключ. Переход был едва ли не единственным действием, которое требовало сразу физического действия и нейронной команды. В случае бедствия достаточно и одной клавиши, если отключена внутренняя сеть.

Тьма стала светом; шум безмолвием; порядок обернулся хаосом, и корабль вывернулся наизнанку. То же произошло с корабельными системами, и все данные потекли через Тристина шиворот-навыворот. Полная околесица, и все же с неким намеком. На нечто за пределами хаоса. Бух!

Датчики не показали явных перемен. Температура вовне корвета по-прежнему составляла несколько градусов выше абсолютного нуля. Никаких космических тел в пределах световых часов. Но экран ЭМИ бездействовал, а репрезентативный показывал новую солнечную систему. Тристин вошел в сопоставитель времени, затем в репрезентативную систему сравнения, но сопоставитель справился раньше. «Система соответствует профилю Кайсара». Тристин переналадил двигатели и вывел корвет на курс к Вильгельму, внешнему газовому гиганту, позволив ускорению нарастать, убрав искусственную гравитацию и скармливая двигателям сбереженную энергию. Вскоре щелкнули сопоставители. «Погрешность перехода пять часов и 24 минуты».

— Не так худо.

Тристин продолжал обозревать экраны, меж тем как корвет вплывал в систему, подметив, что сопоставители начали подпрыгивать, как только реальная скорость вступила на кривую искажения времени. Он оглянулся на соседнее место, где восседал командир Фолсом, закрыв глаза, словно в дремоте. Тристин покачал головой, затем едва не рассмеялся. А почему бы и нет? Вероятно, его имплантат связан с внешними датчиками и дюжиной прочих предостерегающих устройств. Тристину хотелось бы так же легко ко всему относиться. Он отпил глоток из бутылочки с Подкренунчиком, вынув ее из держателя у колена. В положенный момент он начал программировать сбор данных с газового гиганта Вильгельма. Кому бы и с чего вздумалось назвать газовый гигант Вильгельмом?