Лиланд Модезитт - Подобно Войне за Веру

Он еще раз глотнул из бутылки и потер лоб. Еще добрый стандартный час пройдет на корвете, прежде чем они начнут сбор данных. Он даже не попытался вычислить утраченное время вне огибающей. В конечном счете Вильгельм стал велик не только на экранах, но и во всех других отношениях. Полная информация лилась через датчики, быстро затопив Тристина данными. Начиная с температур, естественного ЭМИ, магнитных полей… И все данные были не просто частицами энергии, поступавшими в корабельные банки данных, но бурей чувств. Все сильней и сильней. Настолько, что у Тристина заныла голова. Помимо стандартного напряжения было… нечто еще.

Еще раз глотнув Подкрепунчика и глубоко вздохнув, он заставил свое сознание плыть через данные. Он словно шагал вброд в потоке цифр, которые ранили тело. И тогда он с усилием вернул внимание к аномалии, к трепещущему источнику энергии, взлетавшему пиками. Он нахмурился.

— Командир, там что-то, похожее на маяк-локатор.

— Где?

— Насколько я могу определить, северная широта около тридцати градусов, около восьмидесяти видится на четвертом сканнере.

— Выведите на третий экран.

Тристин повиновался.

— Да, это маяк-локатор, и как раз его вам требовалось найти. Летим домой. — Фолсом закрыл глаза и опять откинулся на спинку сиденья инструктора.

Тристин установил курс на ближайшую малопыльную и низкоэклиптичную точку перехода. Ничего значительного, ничего впечатляющего, просто найти маяк, о котором тебе не сказали. А если бы он не нашел? Тогда его отправили бы обратно на рубеж Периметра Мары? Или на транспорты? Или на внутрисистемные солнечные паруса?

Со стороны командира доносился негромкий храп. Тристин наблюдал за огибающими времени, подумывая, а сколько уже корабль провел в этом рейсе, но чувствуя себя слишком усталым, чтобы и впрямь заняться вычислениями. Краткие учебные полеты вокруг Шевел Бета редко подразумевали отклонения времени, которые составляли бы больше часа.

Субъективный час спустя Тристин толкнул клавишу перехода во второй раз и передал ключ по сети. Тьма вновь стала светом, шум безмолвием, а порядок обернулся хаосом, и корабль вывернулся наизнанку. То же произошло с корабельными системами, и все данные потекли через Тристина шиворот-навыворот. Полная околесица, и все же с неким намеком. На нечто за пределами хаоса. Бух!

Датчики не показали явных перемен. Температура вовне корвета по-прежнему составляла несколько градусов выше абсолютного нуля. Никаких космических тел в пределах световых часов…

Тристин помотал головой, чтобы избавиться от наваждения, что это он недавно уже пережил. Но тут обнаружил, что отличия все-таки имеются: экран ЭМИ был оживлен. В основном, он показывал излучения учебных корветов. Тристин вновь вошел в сопоставитель времени и в репрезентативную систему сравнения. Пространственный анализатор отозвался первым: «Система соответствует профилю Шевела».

— Хорошо. Приятно знать, что мы там, где собирались очутиться.

Вскоре щелкнул и сопоставитель времени. «Погрешность перехода три часа пятьдесят минут. Общая погрешность девять часов и четырнадцать минут. Растяжение огибающей времени в системе Кайсара составило одиннадцать часов».

— Вот, этот полет вынудил нас прыгнуть вперед во времени, так сказать, чуть меньше, чем на стандартный день. И погрешность была минимальной. Вот почему мы используем Кайсар. Теперь видите, почему мы не производим переходы регулярно в ходе обучения?

— Да, сэр.

— Каков прилив энергии во фьюзакторе? Запасы горючего?

— Фьюзактор выдает восемьдесят процентов. Запасов на десять объективных часов.

— Бедное ведерко просит полного ремонта, — Фолсом вздохнул. — Как и все мы рано или поздно, не так ли? Не отвечайте. Это не вопрос.

Тристин облизал губы и продолжил наблюдение за экранами, проверяя их через имплантат. Это и впрямь его последний учебный полет? И он станет пилотом? Или он проявил себя так скверно, что на нем поставили крест и направят куда-нибудь на пост на Периметре?

Он нигде не напортачил, насколько он знал. Десолл защелкал по панели связи. «Бета Контроль, это Скиталец один-пять. Запрашиваю посадку».

«Скиталец один-пять, доложите состояние».

«Контроль, один-пять, зеленый».

— Скажите им: зеленый бета, — подсказал командир.

— Контроль, это один-пять. Состояние: зеленый бета. Зеленый бета.

— Вас понял, зеленый бета.

— Подтверждаю.

— Вам отведено гнездо дельта четыре.

— Вас понял, дельта четыре.

— Вас понял, один-пять.

— Зеленый бета, — доверительно добавил Фолсом, — означает: все в порядке для коротких прыжков вокруг базы. Выработка фьюзактора упала почти на пятнадцать процентов при последнем переходе, и вы правильно обращались с ним при оптимальной плотности пыли на обоих концах. Но я не пожелал бы совершить на этом кораблике еще один переход.

— Такое падение энергии случается часто или только в канун беды? — спросил Тристин.

— В девяти случаях из десяти в канун беды. Но не всегда. Как и повсюду в нашем деле. Ничто не абсолютно, и приходится исходить из вероятностей. Единственное, что абсолютно, это смерть. И даже она не абсолютна, если верить ревякам. — Фолсом опять выпрямился. — А теперь займитесь посадкой. И попытайтесь ни во что не врезаться, — он улыбнулся, затем откинулся на спинку и закрыл глаза.

Конечно, как понял Тристин, Фолсому едва ли нужны глаза с его имплантатом. Уж во всяком случае, для слежения за кораблем они необязательны. Тристин сосредоточился на сети и на экранах, время от времени вытирая лоб, внося ничтожные исправления и ведя корвет к Шевел Бета.

— Бета Контроль, это Скиталец один-пять. Приближаюсь к докам.

— Вас понял, один-пять. Мы вас видим. Вам разрешается идти на дельту четыре.

— Вас понял, Контроль.

Тристин снизил скорость сближения до нескольких метров в секунду, затем в минуту, и наконец ввел корвет в хрупкое на вид доковое гнездо. Ко времени, когда он отключил двигатель и позиционные дюзы, его лоб и одежда были влажны. Впервые после почти дюжины полетов.

— Бета Контроль, Скиталец один-пять в гнезде. Отключаюсь.

— Вас понял, однн-пять, примите поздравления.

Поздравления? Тристин вытер лоб и намагнитил держатели, затем начал процедуру отключения.

— Мы в гнезде, командир.

— Мягкая посадка. Приятное ощущение.

— Спасибо, — Тристин продолжил методичную процедуру, не обращая внимания, насколько возможно, на спазмы в животе, когда отключил искусственное тяготение.

— Кстати, что вы думаете о речах маршала Уорлока по этике? — спросил, вставая, командир Фолсом. Тристин подобрал кубы с заданиями и вернул их командиру, пытаясь не слишком усердно глотать. Коротышка-то, оказывается, никто иной, как маршал Уорлок, герой Сафрийского сражения!