Василий Сахаров - Война за Врата - 3.

– Да уж, конечно, знаю.

Назаров замолчал и сосредоточился на еде, быстро закончил подпитку сил и умчался на свой КП. Мне торопиться было некуда, покушал от души, сказал огромное человеческое «спасибо» поварихам, добродушным полноватым теткам, и направился наверх. Лифт быстро вынес меня на свежий морозный воздух, и прямо от выхода, не имея никакого желания рассматривать результаты работы артиллерии, я отправился к нашим Вратам. Торопиться, да, особо было некуда, но дел и забот хватало всегда.

– Смотрю на вас и удивляюсь, парни. Какой чепухой вы занимаетесь. Вам не нравится нынешняя власть в стране, засилье чурбанских ОПГ и охреневшие от денег олигархи, и это понятно. Однако, зачем вы долбите «гастеров», обычных работяг, приехавших сюда только для того, чтобы элементарно подзаработать деньжат на пропитание своим семьям? Что является итогом вашей борьбы, убийство двух дворников и трех строителей за три года? Вы не грохнули ни одного наркоторговца, ни одного боевика, наркодиллера, криминального авторитета или бюрократа, берущего взятку за то, что он и так обязан делать. Где изничтоженые продажные менты-полицаи, крышующие бандосов, где торгаши-барыги, впихивающие нам отравленые продукты ради наживы? Их нет, а значит нет результата, а есть только озлобленность, пожирающая ваши команды изнутри. И вы сами это прекрасно понимаете, но все равно, как бараны идете под ментовский каток, вместо того чтобы находить и среди них, таких же как и вы.

– Ты за базаром следи, – угрожающе прорычал один из скинов, крепкий парнишка по прозванию Колюня. – У нас люди с понятием, а то, что мы делаем, только начало. Все будет, когда народ прочухается, а мы силенок поднакопим.

– Пока вы ждете, народ, на который вы уповаете, просто и тупо спивается, – Толстый был спокоен и голос его звучал ровно. – А самое главное – время, оно уходит и его остается все меньше. Оглянитесь и вспомните, сколько нормальных парней за все годы существования ваших ячеек вы потеряли. Их много, тех кто сел в тюрьму и подорвал свое здоровье, тех кто погиб, но еще больше тех, кто спокойно отошел от движения, потому, что не видел в нем перспективы и каких-то реальных результатов от того, что он делал.

Колюня хотел сказать в ответ что-то резкое, но его остановил более старший скин, рослый молодой мужчина со шрамом, перечеркивающем всю правую половину лица, Кастет:

– Погоди, молодой. Человек дело говорит и рекомендации у него солидные, что от ростовских команд, что от камрадов наших, кто по зонам чалится, – Кастет посмотрел Толстому в глаза и произнес: – Если есть хорошая тема, говори, а нет, разбегаемся и мы тебя знать не знаем.

– Тема есть, – подтвердил Федор. – Пустой базар катать, смысла нет. Сколько за каждым из вас нормальных парней, не больше двадцати. А сколько реально готовы за идею до конца пойти, трое, может быть четверо. Я прав?

Кастет оглядел остальных и ответил:

– В общем-то, да.

– Чего вам не хватает? – глядя на огонь, спросил Толстый, поворошил угли палкой и сам же ответил: – Достойных целей, информации, прикрытия, денег и оружия. Все это есть у тех, кто стоит за мной и они готовы вам это предоставить, но предупреждаю сразу – никаких выкрутасов и самодеятельности. Вы работаете только те цели, которые вам укажу я. Кого я представляю, догадываетесь?

Из всех присутствующих, за всех, как и ожидалось, ответил Кастет:

– Да, сообразили, но тут не мудрено – те, кто тебя рекомендовал, давно уже не баланду тюремную хлебают, а в иных мирах вольные степи покоряют, слух про это верный был. Мы согласны на твои условия, здесь думать нечего, идеология у нас может быть и разная, но цель одна.

– Это хорошо, – кивнул эмиссар «акинаков». – План таков. Завтра собираете свои команды и объявляете о роспуске.

– Как? – с возмущением вскрикнул один из скинов, вожак небольшой, но крепкой подмосковной команды, Стержень. – Мы своих не бросаем.

– Сколько у тебя людей? – глаза молодого Меченого в отсветах костра блеснули красным.

– Пятнадцать, – с гордостью ответил Стержень.

– Ты готов поручиться за каждого?

– Головой поручусь, – голос скина звучал уверенно.

– У тебя в команде три стукача, а ты их не почуял, так что не надо ручаться, тем более, головой.

Стержень прищурился и спросил:

– Это точно? Кто?

– Время придет, дам тебе на каждого личное дело почитать, с историей вербовки и докладными записками, – «акинак» вынул из под бушлата пять подписаных конвертов и раздал каждому лично в руки. – Такая история у всех, а потому, завтра объявляете о роспуске своих команд и уезжаете в Дмитров. С собой забираете только тех, чьи фамилии названы, – он кивнул на конверт в руках Стержня. – Деньги, билеты на паровоз и адрес куда вы должны прибыть, здесь же. По дороге чтоб без шухера и выпивки. Все понятно?

– Да, – не особо дружно подтвердили собравшиеся.

– Тогда, увидимся уже в Дмитрове, – Меченый встал, шагнул в редкие заросли и тут же пропал.

– Э-э, где он? – повертел в недоумении головой Колюня. – Че за дела?

– Все путем, – сказал Кастет. – У этих, что в иных мирах побывали, такое случается. Пошли, отсюда.

Лидеры скинхедских команд покинули полянку и направились к дороге, где стояла потрепаная «семерка» Кастета. Толстый, который стоял за массивным дубом невдалеке, проводил их взглядом и, по неприметной тропинке, направился к небольшому дачному поселку «Лесной», чудом уцелевшему во всех передрягах смутного времени и заселенным преимущественно пенсионерами.

Три недели назад комиссованый по инвалидности сержант Федор Андреевич Толстов закончил обучение в УЦ «Изенгард», получил новенький военный билет с гербом отряда на обложке, в котором были отмечены его прошлые места службы и обозначен его нынешний статус. «Орден Меченых» – гласила запись в том месте, где должен обозначаться номер части; «Оборотень-интуит» – гласила вторая, в месте росписи ВУСа.

Кто он такой и что такое Орден Меченых, Федор за прошедший месяц узнал очень хорошо и ничему теперь особо не удивлялся, отвык от этого. Он прибыл на распределительную комиссию к начальнику «Изенгарда» полковнику Миргородскому и секретарь вручил ему пакет, в котором значилось, что в течении суток он обязан прибыть в форт «Байрон». Подразделение в котором ему предстояло служить, обозначено не было.