Алекс Орлов - Меченосец

— Вылей и зачти за мной. Пойду я.

Лиммен внимательно следил за тем, как Рик, делая неуверенные шаги, направился к лестнице. Он не шутил, он действительно шел домой, в свою грязную конуру, вместо того чтобы подождать еще пару минут, когда соберется вся компания.

Спускаться со скалы было нетрудно. Короткие лестничные пролеты были ограждены крепкими перилами, а фонари на ножках давали достаточно света, чтобы напившийся клиент мог двигаться на «автопилоте». Но сегодня «автопилот» Рику не потребовался, он выпил не так много, и это даже создавало ему трудности.

Выяснилось, что на дороге было полно ям, а узкая тропинка, которая вела через заросли салацидии, то и дело внезапно заканчивалась, оставляя Рика один на один с бездорожьем.

Ему пришлось несколько раз двигаться напролом, увязая в зарослях колючей повители, прежде чем он вышел к старой канатной фабрике, откуда недалеко было до его небольшой улочки с двумя фонарями.

Рик уже позабыл, что значит возвращаться в темноте трезвым или почти трезвым, ведь обычно он приходил в себя уже утром, просыпаясь под звуки музыки, которой, как теперь оказалось, на самом деле не было.

Ему показалось, что в этот раз он добирался особенно долго, и когда увидел три стоящих один за другим капироче, обрадовался по-настоящему, поняв, что теперь он наконец-то дома.

У дальней постройки на валунах, забытых тут какими-то строителями, собралась небольшая компания. Кто-то играл на гитаре и негромко пел песню про рыбака, который должен кормить свою семью и выходить в море, даже когда оно неспокойно.

Песня показалась Рику грустной, созвучной его настроению и ожиданиям потери работы. Где-то недалеко разговаривали мужчина и женщина. Этот диалог то затихал, то становился громче и мешал слушать песню.

Вскоре Рик разобрался, что голоса доносятся из-за двери Моники.

«Наверное, в цене сойтись не могут», — подумал он, медленно поднимаясь по ступеням крыльца, но неожиданно у Моники в комнате раздался такой жуткий крик, что Рику на мгновение показалось, что над ним снова купол парашюта, а внизу пиластровое болото в Лайсоне, кишащее пятиметровыми гайганами.

Так могло кричать лишь живое существо, оказавшееся перед лицом смертельной угрозы, и Рик, даже не успев подумать, вышиб ногой соседскую дверь.

В полумраке, при свете ночника, он увидел лишь блеск лезвия и метнувшуюся в угол тень. Угроза качнула воздух, и Рик почувствовал, что его ноги слабеют.

Вдруг яркая вспышка распорола темноту, по ушам ударил звук выстрела и кто-то врезался в стену рядом с ним.

На пол полетели полки, какая-то посуда, ложки-вилки. Рик ожидал новых выстрелов, но их не было.

— Моника… — позвал он осторожно. — Моника…

Затем нащупал на стене включатель и зажег свет.

В дальнем углу комнаты стояла неубранная большая кровать со смятыми пожелтевшими простынями. В углу справа от нее притулился небольшой столик и зеркало. Моника стояла между зеркалом и кроватью, все еще сжимая побелевшими пальцами одиннадцатимиллиметровый пистолет, который местные контрабандисты называли «китобоем».

На Монике была изодранная ночнушка, сквозь дыры в которой на теле виднелись порезы и ссадины. Распахнутыми от ужаса глазами она продолжала смотреть на тело своего мучителя и мелко вздрагивала.

Рик выглянул на улицу, затем прикрыл дверь и, подойдя к Монике, помог ей расцепить пальцы, чтобы забрать оружие. Затем проверил обойму — там оставалось три патрона, и Рик сунул пистолет под матрас.

В глаза ему бросилась валявшаяся на полу закопченная гильза, он поднял ее, понюхал и убрал в карман, затем подошел к телу и нагнулся, пытаясь определить, знаком ли ему этот человек.

Это был брюнет начавший седеть, не брившийся уже пару недель. Серая футболка, шорты цвета хаки, золотой перстень с фальшивым камешком, на одном предплечье наколота русалка, на другом — якорь.

Людей такого типа на острове встречалось множество.

— Ты его знаешь? — спросил Рик.

— Это Галгордо, сутенер с северного побережья.

— Зачем он приходил?

— Хотел, чтобы я на него работала. Он давно приставал, говорил, что покалечит…

— А сегодня дал последний шанс?

— Да.

— И много он требовал за свою «крышу»? — спросил Рик, рассматривая входное и выходное отверстия.

— Вообще он две трети забирает, но с меня обещал брать только половину. Говорил, что я хорошо работаю и ему этого будет достаточно…

— Жадность его подвела.

— Чего?

— Тебе нужно что-нибудь выпить.

— Да, — согласилась Моника. Она подобрала с пола оброненную шаль и, накинув ее на плечи, подошла к стоявшему на табурете маленькому холодильнику.

Рик заметил, что кухонного отделения в ее комнате нет, а вместо душевой, как в его комнате, в углу стоит таз и пара прикрытых крышками ведер.

Не видя, что именно она достала, Рик понял, что это сахелла.

— Тебе налить? — спросила Моника.

«Налей! Налей, тварь, чего спрашиваешь?!»

— Нет, спасибо, — ответил Рик, заглушая в себе голос разошедшейся сахеллы. Когда ее концентрация в венах падала, она позволяла себе лишнего.

Моника налила себе в чашку и выпила. По комнате поплыл горьковатый запах черной — самой лучшей сахеллы.

— Выпила?

— Да.

— Легче стало?

— Вроде…

— Тогда подойди сюда.

Моника подошла и встала рядом с Риком.

— Что это? Почему у него нет крови? — спросила она.

— Потому что она ему не нужна… Вот смотри…

Рик подцепил из выходного отверстия пару проводков и, потянув за них, вытащил обломок расколотой пулей платы.

Моника громко икнула и попятилась.

— Мне плохо, Рик… Что это значит?! Кто он?!

— Киборг.

— Киборг?! Это вроде Хорхе-робота?

— Не думаю. Хорхе просто старый хитрец, а это настоящая железка…

— Но, Рик… — Моника закрыла глаза и покачала головой. — Как робот мог быть сутенером? И потом — он бил меня, как самый настоящий мерзавец!

Рик не ответил. Он понимал, что рассказывать проститутке о техническом прогрессе бессмысленно.

— Мне нужно еще выпить, — сказал она и отошла, а Рик напрягся, зная, что сахелла снова подаст голос.

«Ну же, придурок, потребуй дозу для себя! Потребуй!»

— Может, тебе тоже налить?

«Налей, шлюха, налей побольше! Налей!»

— Нет, что-то совсем не хочется…

Моника сделал пару глотков из горлышка и вернулась к телу.

— Его нужно куда-то спрятать, правильно?

— Правильно..

— Ты поможешь мне?

— Помогу. Давай какое-нибудь полотно и веревку.

Спустя полчаса Рик и Моника уже волочили за веревку огромный тюк, направляясь в сторону берега. Самым трудным было пройти мимо ряда капироче, где могли оказаться люди, но на улице никого не оказалось, лишь слабая луна подсвечивала двум заговорщикам, когда они, рывок за рывком, перетаскивали тюк через очередное препятствие.