Сергей Малицкий - Карантин

– Хочу, – твердо сказал Павел.

Дюков его не обманул. Правда, покрасить ему пришлось на пробу не «козла», а редкую «Опель-Олимпию» сорокового года, но результат превзошел самые радужные ожидания клиента.

– Нет слов. – Павел погладил крыло, которое вдруг обрело не только гладкость и блеск, но и удивительную глубину, и посмотрел на Дюкова с уважением. – А если бы у меня была покрасочная камера?

– А если будет? – улыбнулся, как Дед Мороз на новогодней открытке, Дюков. – Возьмешь в компаньоны? Мои предки, конечно, суп не золотыми ложками едят, но ради единственного отпрыска поступятся частью накоплений.

Предки Дюкова поступились. Хватило и на покрасочную камеру, и на сопутствующее оборудование, и на расширение павильона. Вскоре Дюков не только помогал Павлу, но и принимал заказы на покраску со стороны. Дела маленькой фирмы пошли в гору. Удалось рассчитаться с долгами и даже прикупить две машины: маленькую и напористую – Шермеру, большую и неоправданно дорогую – Дюкову. Все шло своим чередом, и даже женитьба Павла никак не повлияла на дружеские отношения двух совершенно разных людей. Одно только удивляло Павла: как совмещался в отличном парне Димке Дюкове редкий профессионал и редкий же житейский обалдуй. Он даже спросил его об этом, когда помогал прикинуть варианты ипотеки для покупки квартиры.

– Понимаешь, – Димка вздохнул и тут же хитро ему подмигнул, – жизнь – это праздник! И ее нужно не жить, а праздновать. Отмечать! Беда в том, что человек, у которого каждый день праздник, окружающим кажется идиотом. Пусть даже он отличный мастер и неплохой парень.

Павел смотрел на вычерченную им схему как на механизм, предназначения которого не знал. Но этот механизм работал. Пытался уничтожить или покалечить Шермера, но делал он это случайно или целенаправленно, Павел ответить себе не мог. К тому же схеме чего-то не хватало. Павел почувствовал это сразу, но вглядывался в вычерченные круги и имена не менее получаса, пока не догадался, что все те персоны, которые он указал, либо известны ему, либо попадались ему на глаза, но ведь мог же быть и еще кто-то?

Он помедлил еще немного и обозначил чуть в стороне – мясник. Обвел слово в круг и пометил рядом со знаком вопроса: «взрыватель». Теперь можно было пытаться делать какие-то предположения.

Первым предположением стало то, что он на самом деле не сошел с ума и серые действительно исчезали. Или их вовсе не было. То есть они были, но не во плоти! Или он не видел собственными глазами у одного из клиентов, как в хитром устройстве колеблется в магнитном поле ничем не закрепленный шар глобуса? Хотя глобус-то был материален… Но тот же Дюков, который штудировал любую информацию об открытиях и изобретениях, кричал как-то, что придумано голографическое изображение, которое можно пощупать. Почти полная иллюзия. Пока какой-то шарик или что-то подобное, но еще немного – и он исполнит мечту осязать тела Брижит Бардо и Эммануэль Беар. Конечно, мутный человек в сером костюме не понравился бы Дюкову, но вряд ли секретные службы начали бы исследования с оживления секс-символов. В любом случае – кто знает, до каких умений дошли ученые в шпионских лабораториях?

– А пластырь? – тут же спросил себя Павел. – Пластырь на шее серого? В том месте, куда попал нож! Этот пластырь в пользу сумасшествия или реальности? Нет, – понял он через пару минут. – Здесь пока нужно остановиться, чтобы не заморочить самого себя окончательно.

Газоанализатор. Он был у серого, и он же был у майора. И он реален. Хотя в первый раз исчез вместе с серым. Впрочем, черт с ним, голову сломаешь. Павел соединил майора и серого линией. Язык, которому его обучала Томка и на котором изъяснялся серый, – один и тот же. Еще одна линия пробежала между кругами. Томка – дочь майора. Третья линия – и треугольник замкнулся. Томка, серый и майор – одно.

Павел вытер ладонью пот со лба и провел от серого стрелку в сторону своего круга. Серый явно пытался что-то сотворить с ним. Вряд ли убить, потому как газоанализатор убивал окружающих, только воздействуя на самого Павла, но покалечить – точно. Не будь его спина достаточно крепкой… Хотя откуда он знает, что газоанализатор не убивает напрямую? После испытания на воробьях? Кстати, в отделе серый не убивал милиционеров, находящихся за стеклом. Он их как-то усыпил. Жора, во всяком случае, не пополнил мартиролога Шермера жертвами в дежурке отдела. («Газ», – пометил Павел в круге со словом «серый».) А постового на входе вообще оглушил. Значит, газоанализатор не убивает сам по себе. Более того, он служит для розыска и настроен именно на Павла. По крайней мере, настроен на его определенное состояние.

Павел потер подушечки пальцев. Пока что ему удавалось сдерживать и их твердость, и звон в ушах. Итак, некая организация, в которой состоят и Томка, и майор, и серый или серые, ищет Павла и пытается на него как-то воздействовать. В то же время Томка прячется и отправляет просьбу о помощи. Логично?

– Логично, – прошептал Павел и добавил: – Если, конечно, бред подчиняется логике.

Хотя логика все же была. Серый появился, когда исчезла Томка. Если она была кем-то вроде шпионки, то могла быть приставлена к Павлу с какой-то целью. Потом все произошло, как в кино. Любовь, беременность, нежелание участвовать в задании, бегство. Плюс попытка спасти мужа. Вещи, документы, деньги. Она исчезла, а после того как ее организация поняла, что агент вышел из игры, появился серый. Все так и было бы, будь Павел каким-нибудь секретным ученым или тайным гением. Но он всего-навсего хороший механик!

Павел стиснул ладонями виски.

Что произошло в четырнадцать часов двадцать две минуты? Может быть, была поставлена на взрыв бомба, что разнесла его мастерскую? Кем поставлена? Димкой Дюковым, который молился на свою покрасочную камеру? Дедовским Сашком, который не мог отличить карбюратор от радиатора? Томкой, чтобы никто не пришел за вещами в камеру хранения? Или кто-то сделал это в обед? Тот же серый: если он может исчезнуть, значит, может и появиться! Если он может переносить материальный газоанализатор, значит, в состоянии перенести и бомбу. Выходит, его хотели убить? А потом, когда он скрылся, стали разыскивать его с помощью газоанализатора. Но отыскать могли только тогда, когда он волновался, когда его пальцы твердели, а в ушах начинал раздаваться звон. Нестыковка!

Павел вновь раздраженно смял листок.

Нестыковка была слишком очевидна. Для иностранной или отечественной разведки – он был «Никто». Кому он нужен? Кому он перешел дорогу? Нет, с Бабичем и бандитами все понятно, но вот эти неизвестные, которые присылали серого, – чего они хотели от него? Или шпионская контора решила уничтожить всех, кто мог бы опознать их суперагента? Зачем? Ну уничтожили файлы, фотографии – и достаточно. Жена бросила мужа – какие еще нужны версии? Или все дело в том, что уж слишком крепко приросла Томка к случайному встречному? Зачем же тогда она хотела, чтобы он выучил ее язык, который вроде бы вовсе не ливский? «Не переписывай буквы, они тебе не пригодятся». Или она пыталась его перевербовать? Откуда и куда? Или все дело именно в его пальцах и в его ушах? Ведь газоанализатор реагирует именно на его пальцы и уши!