Сергей Малицкий - Карантин

– Раньше? – прищурился майор. – Знаешь, это как вокруг столба бегать. Попробуй определить, что раньше, что потом – нос или задница!

Плов действительно оказался неплохим. Правда, лампочка в беседке была слабой, отчего тени на лице наголо обритого майора делали его голову похожей на череп мертвеца. Павел смотрел на него и думал – превратится ли он в чужака, если из темноты вылетит стальной стержень и вопьется ему в лоб? И займется ли пламенем, если направить на него газоанализатор?

– Чего смотришь? – вытер майор губы салфеткой. – Странный ты парень. Барахло свое с собой потащил. И в сортир с сумкой пойдешь?

– Так надежней, – ответил Павел.

– Наверное, думаешь, жрет старый хрен, а с его дочкой неизвестно что происходит?

– Примерно так, – признался Павел.

– Эхма, – заложил руки за голову майор. – Была бы денег тьма! Купил бы баб деревеньку и… играл бы на гармошке.

Он откинулся чуть-чуть назад, отчего тени на его лице исчезли, но само лицо почти растворилось в сумраке.

– Что с Томкой? – отчеканил Павел.

– Пока ничего, – ответил майор. – Хотя как сказать. Время придет – появится, не сомневайся.

– Она в беде! – повысил голос Павел.

– Мы все в беде, – скривил губы тесть, и Павел сразу вспомнил первое впечатление о нем. – Все, – повел рукой вокруг себя майор. – Весь шарик. И если Томка что-то такое тебе сказала или сообщила, это, зятек, сродни тому, что мужик сквозь зубы цедит, когда палец молотком прихлопнет. Это чтобы ты не раскисал. Томка – молодец. Умница. Профессионал. Пусть и вляпалась… – Майор поморщился, словно в рот ему попалась какая-то гадость. – А ты вот – дилетант. Сидел бы в какой-нибудь берлоге – глядишь, все бы и утихло. Ну да ладно. Я, как ты понимаешь, не по своей воле с тобой встретиться решил. Объяснить кое-что надо. В общих чертах. Подробнее, думаю, Томка сама расскажет, но не сейчас. Сразу скажу, парень, где она теперь – точно не знаю, связи с ней нет. Она сама связывается, если надо. А точнее сказать, появляется.

– Кто она? – потребовал ответа Павел. – И что за беда? Я не знаю, что там с нашим шариком, и киснуть не собираюсь, но она писала мне о себе!

– Тише, – поднял руки майор. – Тише, парень. Ты сначала скажи мне, что сам-то понял?

– Понял кое-что, – процедил Павел. – Охота на меня идет. Странная, но охота. И охотники… разные. Одни пасут меня чуть ли не с рождения, другие пытаются убить, потом тают в воздухе – конечно, если я не двинулся еще от всего этого. Третьи взрывают все, что со мной связано! Твой-то домик еще цел?

– Нет его уже, – задумался майор. – Взлетел. Кто взорвал – не знаю. Не подходил я близко. Да и черт с ним. Все одно кровью залит. Это все?

– Не все, – покачал головой Павел. – Или вы сами не знаете? Есть еще кто-то. Кто-то сильный и быстрый, как дикий зверь. Зверь, который орудует тесаком шириной от пяти сантиметров, длиной не меньше тридцати – сорока, с большой гардой с зубцами, что рвет тело. Этот… зверь убивает. Всех, кто так или иначе связан со мной. В вашем домике, кстати, тоже порезвился.

– Со всех сторон тебя обложили, выходит? – закусил зубочистку майор. – Просто под раздачу попал? И мы вместе с тобой… Я-то и вправду думал, что мы все в глубокой заднице. А ты вроде как глубже прочих забрался?

– Еще немного – и изо рта выскочу, – в свою очередь откинулся назад Павел, потом со стуком выложил на стол газоанализатор, открыл тубу и бросил рядом клинок. – У меня много вопросов! Вот это только их часть!

– Ты смотри! – покачал головой майор. – А наш-то пострел везде поспел. Саблю-то не у того ли мясника отобрал?

– Нет, – дернул подбородком Павел, – у того другой клинок.

– Что ж, – хмыкнул майор, – вопрос насчет барахла пока снимается. Саблю убрать можешь – тут я на эксперта не потяну, но кое-что и у нас есть.

Он выложил перед собой такой же прибор.

– Газоанализатор? – уточнил Павел.

– Называй как хочешь, – оскалил зубы майор. – Нейтрализатор, пеленгатор, терминатор. Обычно его называют «тор».

– Кто называет? – прижался грудью к столу Павел. – Что за существа те, кого я недавно считал людьми? Могут ли люди таять, исчезать? За каким чертом я сдался этому мяснику с тесаком, этому взрывателю?

– Есть версии? – стер с лица улыбку майор.

– Ничего в голову не приходит, – признался Павел. – Муть какая-то клубится. Либо месть за что-то, совершенное моим отцом, либо долг какой-то пытаются с меня взыскать. Обкладывают теми же взрывами и кровью, загоняют в угол, что-то выдавить из меня хотят. Только нет у меня ничего. Нечего из меня выдавливать!

– Загоняют, загоняют, а загнать не могут, – пробормотал майор.

– Смогут рано или поздно, – ответил Павел. – Я же дилетант. Сегодня среда? Четверг уже? А началось все в пятницу. В четырнадцать часов двадцать две минуты. Нет, с утра еще было сообщение от вас, что уезжаете на пару дней. Но в четырнадцать часов двадцать две минуты что-то произошло. Что именно?

– Война началась, – процедил сквозь зубы майор. – Маленькая, но тяжелая и кровавая война. И твоя Томка в ней не последний боец. Но это между нами, а официально – был объявлен карантин. В четырнадцать часов двадцать две минуты Томка объявила карантин. Специально смотрела на часы. Нравится ей все страивать – два, два, два.

– Какая война? – не понял Павел. – Какой карантин?

– Общий, – объяснил майор. – На всей Земле. Я ж тебе говорил о шарике. Слушай, я все-таки выпью. Конечно, и не такое видели, но сегодня я переволновался. Официант! Ты саблю-то убери свою, парень, убери. И тор прибери тоже. Ничего, привыкнешь еще. Без скрытности в нашем деле никуда.

– А подробней? – спросил Павел, когда майор один за другим отправил в глотку два стакана крепленого вина.

– Подробностей хочешь? – усмехнулся майор. – Подробности я как раз у тебя хотел узнать. Ты же у нас на переднем крае.

– Не понял, – выпрямился Павел.

– Ты только не дергайся попусту, – вздохнул майор. – Ты ведь, наверное, подумал, что свихнулся? Еще бы! Твари, внешне похожие на людей! Типы, которые исчезают! Я бы уж точно подумал, что свихнулся. Однажды и подумал так. Хотя кто его знает – может быть, и свихнулся… Но проблесками, – майор с кривой усмешкой постучал себя по лысому черепу, – я пока еще соображаю.

– Подождите… – хлопнул ладонью по столу Павел. – Что за война? Кто с кем воюет? Что за карантин? Почему на всей Земле?

– А ты хочешь сказать, что можно было бы ограничиться карантином в Москве и окрестностях? – поднял брови майор. – Нет, пока что вся эта хрень и в самом деле вокруг Москвы вьется, но карантин объявляется по всей планете. И не правительством, приятель, и даже не ООН. Эти все структурки не в курсе, поверь мне. Они в лучшем случае отметят где-то, что был такой странный тип – Паша Шермер, – странно жил и странно погиб. Шучу я. Карантин по всей планетке, а аномалия лечится по месту. Экстренными мерами!