Роман Афанасьев - Охотники ночного города

– Я помню. Да только ты малость перегнул палку – надо было тебе потише все это рассказывать, а не отчитывать начальство на глазах подчиненных.

– А что, у Вещего гордость заиграла? – Алексей прищурился. – Личная обида выше общего дела?

– Нет, не выше, – сухо отозвался Григорий. – Олежек не такой… идиот. Да только ты всем в конторе дал понять, что ненадежен. Что не выполняешь приказы, ставишь свое мнение выше мнения других и вообще склочный тип.

– Я склочный? – растерянно переспросил Кобылин. – Я?

– А то, – отозвался Борода. – Руководство операцией взял на себя, координатору по морде, с начальством тоже чуть ли не до драки.

– Да они чуть людей не загубили, – ощетинился Кобылин, – я что, должен был молчать в тряпочку?

– Потише себя надо было вести, – сказал Григорий, прихлебывая чай. – Сдержанней. Объяснить все Олегу потом, наедине. И с Петей обойтись без рукоприкладства. А то чуть революцию не устроил.

– Я охотник, а не дипломат, – со сдержанной злостью бросил Кобылин.

– Охотник, – хмыкнул Борода. – Ишь. Охотник – это не тот, кто стреляет метко да орет громче других. Это тот, кто быстро и тихо разбирается с проблемой. Ты же такую бучу внутри конторы устроил, что ее еще долго расхлебывать будут. Ты ненадежен, Кобылин, хоть и стреляешь отлично. Теперь не только у Олега мыслишка появилась, что ты и в следующий раз можешь приказ похерить или наперекор ему пойти. Ты пойми, ничего личного. Просто боязно тебя на серьезное дело пускать. А ну как опять что-нибудь отколешь. С подземниками все закончилось хорошо, приняли они тебя, а если в следующий раз все не так гладко пойдет?

– И что? – хмуро осведомился Алекс. – Мне надо было стрелять в подземников по приказу Петра? Начать войну между народами?

– Нет, – со вздохом признал Борода. – Да не приказал бы он такого. Только попугать хотел. За что свою порцию получил. Олег и сам облажался. И понимает, что надо Вадима ставить главным на операцию. Да теперь-то задним числом чего…

– И что теперь? – грубо спросил Кобылин. – В отставку? Или как там у вас это устроено?

– У нас, – поправил Борода. – Пока еще – у нас. Или ты уже не с нами?

Кобылин выпрямился на табурете, отодвинул в сторону свою кружку.

– С вами, – признался он. – Вернее, с нами. Ну, Гриш, ты понял. Скажи лучше, чего ждут-то? С повинной прийти или там заявление какое прислать?

Григорий фыркнул в кружку, расплескав чай по черной бороде.

– Заявление, – булькнул он. – Ага. Кобылин, ты меня постоянно удивляешь. Сейчас вроде тебя решили не трогать, типа ты остынешь, сами остынут. Ты как – остыл?

– Заледенел, – печально отозвался Алексей. – Да, я правда перегнул палку. Ну не мог смолчать. Ты прав, надо было наедине с Олегом это обсудить. Да не обвинять его, а потихоньку пошептаться. Да только… Нет у меня опыта в таких делах, понимаешь, Гриш?

– А то, – отозвался напарник, вытирая бороду салфеткой. – С людьми тоже нужно учиться работать. Порой с ними сложнее, чем со зверьем.

– Так что, – тихо сказал Кобылин. – Еще есть шанс вернуться-то?

Григорий задумчиво скомкал бумажную салфетку, бросил на стол, щелкнул по ней пальцем. Мокрый комочек откатился к краю стола, закачался на ребре. Удержался.

– Ты вину свою осознал? – серьезно спросил Борода.

– Осознал, – признался Кобылин.

– В чем именно виноват, понял?

– Да уж понял, – буркнул охотники.

– Ни фига ты не понял, – резко сказал Григорий. – Что ты понял, Кобылин? Думаешь, ты один такой… резкий? Да у нас любой охотник такой шебутной, и каждый со стволом. И приказов не любят, и считают себя умнее других. Охотники – они такие. На тебя посмотрели, шептаться стали. Еще немного – и контора бы рассыпалась по швам. Пошли бы каждый сам за себя. И через пару месяцев поодиночке сгинули бы, каждый в своей подворотне, отдельно. Понял?

– Понял, – ошеломленно отозвался Кобылин. – Я же не знал… Гриш, вот веришь, я же ни сном ни духом…

– Верю, – хмуро отозвался Борода. – Думаешь, это просто, рулить бандой вооруженных умников? Трудно. Но очень надо, особенно сейчас, когда нужны спланированные массовые операции. Теперь понял?

– Теперь понял, – признал Кобылин. – Я и не думал…

– Раскаиваешься? Обещаешь больше не бузить, выполнять приказы да начальство по мордасам не хлестать?

– Обещаю, – совершенно искреннее выдохнул Кобылин. – Гриш, ну я же не знал про такие дела!

– Молодежь, – махнул рукой Борода и чуть не сшиб чашку со стола. – Ладно. Я типа передам кому надо. Все обойдется, Леха. Тем более сейчас каждый ствол на счету, а тебя в запасе держать, это ж надо таким идиотом быть…

– Ты что, тоже поругался с Олегом? – прозревая, спросил Кобылин. – Из-за меня?

Григорий тяжело засопел в бороду, поднял чашку со стола обеими руками, уткнулся в нее носом.

– Вроде того, – признался он. – Только уж не так, как ты, а по-тихому. Был разговор. Ты-то один из лучших, а тебя в запас. Ты только нос не задирай. Но выживаемость у тебя… повышена.

– Могу теперь на снегу спать, – с отсутствующим видом произнес Кобылин, пытаясь представить, как выглядела ссора Бороды и Вещего. – У меня лохматость повысилась…

Борода снова фыркнул в кружку и тут же выматерился, хватаясь за вновь намоченную бороду.

– Побреюсь, – в сердцах пообещал он. – Ей-богу, побреюсь. Буду как ты, Кобылин, молодой, красивый и с чувством юмора.

– А что за проблемы? – спросил Алексей. – Из-за чего каждый ствол на счету?

– Да за последние две недели нечисть как с катушек сорвалась, – признался Григорий, оставляя кружку с чаем подальше от себя и шаря по столу лапищей в поисках новой салфетки. – Хуже всего с мертвяками.

– С покойниками? – насторожился Кобылин. – А что?

– Да повадились вставать и бродить, – отозвался Григорий, тщательно выжимая бороду в салфетку. – Зомби типа, слышал? Восстанет такой покойничек, выбредет ночью на улицу и давай хавать зазевавшихся граждан, невзирая на чины и награды.

– Я о таком читал, – признался Алексей. – Но не сталкивался.

– Еще бы, – хмыкнул Борода. – Такое бывало, но редко. Раз в год, наверно. Один не упокоенный очнется, да наведет шороху. А тут полезли из-под земли, как грибы после дождя, прости за дурацкий каламбур. Уже десятка два завалили. А они все лезут. И кучкуются даже, в стаи сбиваются, особенно около кладбищ и моргов. Не успеваем перехватывать. Одиночек уже пропускаем, сосредотачиваемся на группах.

– Опа, – вскинулся Кобылин. – Слушай, а я тебе чего звонил-то. Ко мне участковый заходил, говорит, у него труп пропал.

– Участковый? – насторожился Борода. – А чего хотел?

– Да так, прощупал меня на предмет принадлежности к сектам. Он же у меня не был с тех пор, как я… завязал. Удивлялся сильно, потом хвалил.