Роман Афанасьев - Охотники ночного города

– И как, прощупал? – Борода нахмурился.

– Да скорее я его, – признался Кобылин. – Нормальный мужик. Обещал поделиться информацией, если что.

– А покойник что?

– Говорит, помер одинокий дедок. Оставили его на ночь в квартире, не потащили в морг – уж почему, не знаю, что там у них произошло. А утром его и след простыл.

– Плохо, – покачал головой Борода. – Скорее всего – наш клиент. Хотя пес их разберет, нынче время такое странное, может, и не наш. Может, какие студенты утащили на опыты. Или сатанисты те же… Нынче у молодежи капитально башню сносит от безделья. Интернет, телевизор, фантастика… А потом собьются в гыгыкающую стаю и такое отмочалят… Помнишь, как с упырями было?

– Помню, – кивнул Кобылин. – Те, в баре… До сих пор не могу отойти.

– А в квартире-то лучше, что ли, было? – хмыкнул Борода и взглянув на часы, присвистнул. – Слушай, Леха, – сказал он. – Уж полночь близится, а сна все нет. Спасибо тебе за чаек, но пора мне двигать.

– Операция? – сухо спросил Кобылин.

– Да нет, просто отоспаться надо.

Григорий тяжело поднялся из-за стола, едва не своротив его огромным животом, и потопал в прихожую. Там, заворачиваясь в свою огромную бесформенную крутку, он обернулся к хозяину, что вышел проводить гостя.

– Ты, Лех, не переживай, – сказал он мягко. – Все будет тип-топ. Долго на диване не засидишься. Работы валом. И вот еще – ты того покойничка на контроль возьми. Чуть попозже спроси у мента своего, как там дела, нашли или нет.

– Конечно, спрошу, – отозвался Кобылин и, немного помявшись, спросил: – Как думаешь, когда позвонят?

– Скоро, Леха, – пообещал Борода, натягивая вязаную шапочку. – Очень скоро. Бывай.

Закрывая дверь за Григорием, Кобылин внезапно почувствовал, как отступает напряжение. Только сейчас он понял, что все это время, прошедшее с момента ссоры с Олегом, он был напряжен, как пружина. Все время ожидал чего-то, беспокоился. И только сейчас, когда ситуация разрешилась, он понял, что впервые за это время он будет спать спокойно и без сновидений. Впереди его ждала работа. Смысл его нынешней жизни, сама жизнь, которой он теперь никак не мог лишиться. Потому что, если она уйдет, на сцену вместо охотника вновь выйдет Леха Кобылин, бесполезный алкоголик. И тогда останется только в петлю.

Закрыв все замки, Кобылин, насвистывая, отправился в душ. Теперь он знал, что все скоро вернется. И он снова будет живым.

Кобылин точно знал, что ему позвонят сегодня. С самого утра, с первым же лучом солнца он знал – сегодня вечером будет работа. Алексей учился верить своему чутью охотника, и сейчас он ясно осознавал, что это тот самый случай, когда надо прислушаться к себе и действовать так, как подсказывает сердце.

На утренние тренировки он не пошел. Размялся дома, позавтракал, почитал до десяти утра распечатки о легендарных английских оборотнях. Потом решил, что вежливость соблюдена и достал телефон. На звонок ответили, и Кобылин начал собираться в дорогу. Он давно уже собирался навестить этого человека, с которым его свел Григорий. Макс – оружейник, так его звали. К конторе, по словам Бороды, он отношения не имел. Но мог достать что угодно и когда угодно. Вот и сейчас, услышав просьбу охотника, он просто назвал адрес и пообещал ждать. Алексей захватил пачку денег, заранее снятых со счета, и отправился в дорогу.

Домой он вернулся уже после обеда, но весьма довольный. Со встречи с Максом, что состоялась на одной из автомоек области, он привез две сумки патронов. Обычно припасы Два Нуля выдавали перед операцией, иногда вместе с оружием, но за последнее время охотник обзавелся и своим арсеналом. Любимым оставался, конечно, дробовик Ремингтон, доставшийся в наследство от Фродо. С ним и было больше всего проблем – патронов к нему не продавали даже спецмагазинах. Их-то Кобылин и заказал в первую очередь. Дробовик, напоминавший сильно распухший кремниевый пистолет, не раз спасал ему жизнь, и Алекс прикипел к нему сердцем, хотя штука была не слишком удобна для перестрелки. Зато в ближнем бою с нечистью ему не было равных – картечь косила все, что встречала на своем пути. Алексей, раздобывший в Интернете документацию по этой модели, уже знал, что у него вариант с минимальной сборкой, и давно собирался ее модифицировать. Но пока трех патронов, что помещались в обойме, было маловато для большой операции, и Кобылин страховался обычно либо стареньким «макаровым», что выдал ему Гриша еще в первую встречу, либо полуавтоматической «береттой», что он подобрал во время перестрелки в баре. После нее хозяина оружия не нашлось, и Алекс оставил пистолет себе. И теперь, разложив свой арсенал на полу в комнате, Кобылин принялся приводить его в порядок.

Как всегда, он сначала разобрал оружие, хорошенько вычистил и смазал, потом собрал. Патроны оказались кстати. К сожалению, серебряной картечи не нашлось и, судя по всему, больше не найдется никогда. Последний патрон для Ремингтона с серебряным зарядом Алексей оставил на память, положив его на блюдце за стеклянную дверцу шкафа, словно простой сувенир, привезенный из поездки, например, на юг. Отсутствие серебряных зарядов его огорчило, но не сильно. Вещь это была редкая и дорогая, и потому Алексей и не надеялся их найти. К тому же способности серебра были слишком сильно переоценены. Кобылин знал, что серебро замедляет регенерацию оборотней, но – только и всего. Почему – никто не мог ему толком сказать, достоверно, из опыта, было известно только одно – раны, нанесенные серебром, у оборотней не заживают. Другие же затягиваются очень быстро. С другой стороны, хорошая очередь из автоматического оружия, что раздирала оборотня на куски, или выстрел в голову, повреждавший мозг зверя, действовали ничуть не хуже. Кобылин, убивший оборотня простым ножом, прекрасно об этом знал и потому не слишком надеялся на серебро. К тому же на этот раз ему предстояло иметь дело с ожившими мертвецами, а на них серебро, насколько было известно охотнику от Гриши, действовало ничуть не лучше обычного свинца.

Разобравшись с оружием, Алексей опробовал новую перевязь с кобурой, которую собственноручно сшил из толстой кожи, переделав уже готовый вариант. Теперь дробовик надежно фиксировался за спиной между лопаток, а под левой рукой таилась глубокая кобура для пистолета. Примерив новинку, Кобылин убедился, что все подошло как нельзя лучше и все его расчеты оправдались.

Время близилось к вечеру, и Алексей, прибравшись в квартире и приготовив снаряжение к охоте, занялся ужином. Немного перекусив, он подождал до семи и лишь тогда набрал знакомый номер телефона.

Вадим ответил сразу, словно только и ждал звонка. Алексей первым делом справился о его здоровье и порадовался, узнав, что проводник настолько оправился от ран, что уже вернулся к дежурствам под землей. Они немного поболтали о пустяках, договорились встретиться и попрощались. Отключив телефон, Кобылин покачал головой, восхищаясь мастерством подземников. После той истории, когда Вадима подрал оборотень, Алексей был уверен, что дни проводника сочтены. Раны оказались довольно серьезными, но главная опасность заключалась в другом – Вадим вполне мог сам стать оборотнем. Как действовал механизм заражения, Кобылин не знал до сих пор. Считалось, что зараза передается через укус, а царапины от когтей безопасны. С другой стороны, никто не собирался исследовать вопрос более подробно, на своей шкуре. Кобылин был уверен, что Вадиму не выкарабкаться, но подземники быстро поставили его на ноги. Они продержали проводника у себя под землей три дня, а после отправили домой. Что именно с ним делали подземные жители, сам Вадим не помнил, но все его раны зажили очень быстро, а оборотнем он так и не стал. Кобылин надеялся узнать подробности лечения у Треша, хранителя подземников, но пока не было возможности с ним увидеться. Подземникам не позвонишь, не скинешь sms с приглашением посидеть в баре. И все-таки Кобылину очень хотелось знать, как можно уберечься от заразы оборотней, и он клятвенно себе пообещал, что, когда выдастся свободное время, он постарается увидеться с Трешем.