Дмитрий Манасыпов - Район-55

Бойцы, оставаясь на тех же позициях, где их остановила команда Дихлофоса, спокойно присели, аккуратно взяв на прицел свои сектора.

Сержант покрутил болт в пальцах и кинул его перед собой.

Полыхнуло. Столбы «конфорки» резко ввинтились в небо, мгновенно превратив в головешку ворону, пролетавшую над аномалией, и, гудя, как пламя в мартеновской печи, лениво съежились, опускаясь.

Дихлофос достал пригоршню маленьких металлических маркеров и начал методично определять оптимальный маршрут для прохождения.

Через пару минут он понял, что столкнулся с чем-то не совсем обычным даже для Района. И дело было не только в количестве взмывающих вверх фонтанов высокотемпературного пламени. Дихлофосу показалось, что это скопление подземных горелок вообще нестандартно.

Он кидал болты в сторону марева над предполагаемым эпицентром ловушки, а пламя поднималось чуть сбоку. Как будто у «конфорки» хватило ума выделить из себя ложноножку. Но, елки-палки, она же не живая…

В наушниках раздался голос Бармаглота:

– Ну, чего там?

– Не-па-а-нят-на-а-а… – Дихлофос хмыкнул. – Ни хрена не понимаю, командир. Вектор пламени у ловушек нестандартный, и вообще странные они какие-то. Честно, если бы мы только вышли, я бы назад повернул. И постарался их обойти. Не понимаю, как их пройти.

– Подожди-ка, сейчас подойду. – Бармаглот отключился.

Подойдя к подчиненному, он недолго смотрел на то, как Дихлофос пытается понять, где можно пройти.

– Да-а… но назад уже не пойдешь, – Бармаглот зло сплюнул, – с графика собьемся. Будем пробовать здесь.

Он включил общий канал связи.

– Группа, слушай приказ. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Идем шаг в шаг. Направляющий – Дихлофос. Первые трое, пройдя через аномалии, занимают оборону. Еще двое – замыкающие. Всем ясно? Идем очень аккуратно, ребята.

Квасков ругался, старшина ругался и злился, а Кубанец ругался, злился и придумывал планы наказания своих подчиненных. Но если первые двое ругались и злились вслух, то старший лейтенант это проделывал про себя.

Все шло не так, как планировалось. Станция, которую унесла с собой группа, должна была дать им возможность беспрепятственно выходить на связь, но молчала в первый сеанс связи. И во второй тоже.

Из двух полагающихся для десанта «крокодилов» командир первого взвода признал годным к выполнению задачи только один. У второго капитану показалась ненадежной электроника.

Бэтээры, подогнанные к кирпичному сараю, где старшина хранил «энзэшные» боеприпасы, оказались хорошими. Только водителей выделили – хуже некуда. Срочников из предпоследнего призыва. В результате молодые бойцы были отданы на растерзание старшине, который отправил их на чистку картофана. Кваскову пришлось согласовать замену присланных водителей на двух своих, проверенных.

Потом оказалось, что ящики с патронами, которые принесли со склада АТВ, – не те. Вместо стандартных девятимиллиметровых, для «Валов» и «Калашниковых-13М9», на складе выдали «семьдесят шестые» для обычных «калашей».

Проверить должен был сержант Злой, ходивший на склад старшим. А так как в подчинение он входил к Кубанцу, то именно поэтому тот сейчас и злился.

– Вот ты мне скажи, Лева, – Квасков ругался сидя, а старлей при этом старался стать меньше и не нависать над майором, – командует взводом кто?!.

– Я… – тоскливо ответил Кубанец, зная любимую присказку майора.

– Я, я. – Квасков постучал пальцем по столешнице. – Головка… от кумулятивного снаряда!!! А за каким, спрашивается?! Товарищ старший лейтенант! Твою за ногу! У нас здесь! На площадке! Лежат не те патроны! А?!

– Командир…

– Чего командир?!! Если в десант прямо сейчас, что ты с собой возьмешь, а?!

Кубанец молчал. Крыть ему было нечем. Если бы сейчас потребовалось срываться в десант, то у бойцов с собой были бы только патроны из подсумков и «разгрузок». Дополнительные боеприпасы бросят на площадке перед расположением. За полной ненадобностью.

Квасков еще несколько минут распекал подчиненного, потом дал ему задание: взять один из бэтээров и мигом обменять патроны. Сам со старшиной остался дожидаться следующего сеанса связи с группой Бармаглота.

Майор злился. Ему не нравилось задание. Не нравилось то, что его пытаются использовать вслепую. Казалось бы, здесь, в Районе, этого быть не должно.

Очередные подковерные игры больших шишек… к чему они приведут на этот раз? Сколько нормальных ребят он уже успел похоронить! Из-за недомолвок, не до конца продуманной задачи, чьего-то желания «нагреться».

В этот момент наконец-то вякнула, оживая и потрескивая, станция, настроенная на волну группы Бармаглота:

– Клен-пятьдесят… Клен-пятьдесят… Я Клен-пятьдесят один, я Клен-пятьдесят один… как слышишь?..

Квасков, успев надеть наушники и опустить гарнитуру, облегченно вздохнул. Сквозь помехи, неизбежные даже для работающего на закрытой волне мощнейшего «Радия-08/ДД», обладавшего повышенной дальностью диапазона, он не услышал ни треска выстрелов, ни разрыва гранат.

– Клен-пятьдесят… Клен-пятьдесят…

– Слышу тебя, Клен-пятьдесят один. Я Клен-пятьдесят. Как ты, Гриша?..

– Хреново… Я… – голос Бармаглота пропадал, теряясь в вихре помех, создаваемых Чертой, – два «двухсотых» у меня уже… слышишь…

Квасков с хрустом сломал в руке карандаш, который до этого машинально крутил в пальцах.

– Кто?

– Бармалей и Дуб… напоролись на «конфорку»… вытащить не удалось… слышишь?..

– Слышу Бармаглот, слышу. – Квасков помолчал. – Как вообще идете?

– Идем-то хорошо, командир. – Прием выровнялся, Бармаглота стало слышно намного лучше. – Спокойно. Пришлось прижать мародеров, пятерых. Не то бы сдали.

– Специалисты?

– Все о’кей, командир. – Бармаглот вздохнул. – Идут как заведенные. Ну, все, извини, что раньше не вышли на связь. Забрались в район Дельты, заглушило начисто. Ребят жалко, Влад… Ладно, до связи.

– До связи, Гриша.

Радио потрескивало, передавая в динамики только статику.

Майор щелкнул тумблером, отключив «Радий». Встал, сжав в ладони берет, и пошел к себе, аккуратно обходя все, что встречал на пути.

Бойцы, знающие привычки и повадки командира, тоскливо смотрели ему вслед. Они уже понимали, что кто-то не вернется назад. И пока неясным для них было только одно: кто?

Солнце заходило, ныряя в низкие, ставшие багровыми тучи. Ветер, дувший с запада, натащил их на полнеба.

На разбитой бетонке, ведущей к старому лагерю, вихрились пылевые смерчики. В перелеске, тянувшемся с обеих сторон дороги, с хрюканьем носились кабаны. К группе они перестали подбегать после того, как двоих одной удачной очередью срезал пулеметчик. Людей было больше, и мутанты это понимали, несмотря на свою непроходимую звериную тупость.