Юрий Тарабанчук - Проект Бессмертие

-- Ничего, ничего, я тебя все равно поймаю, Митрич, -- убежденно кивнул участковый. -- Никуда от меня не денешься. Мне из-за таких как ты, звание задерживают. Премию еще месяц назад обещали дать, если план по задержаниям перевыполню. А у меня из главных подозреваемых только ты и есть. Уж больно ты крученный, дед.

-- За год не поймали, и за сто лет не поймаете. Куда вам до меня, -- снисходительно констатировал Митрич, неторопливо оборачиваясь и тут же удивленно присвистнул: -- И вы туда же - вырядились в костюм химзащиты! Что это еще за мода пошла в КХЗ наряжаться?

-- Следую новым инструкциям! Распоряжение выполняю вышеуказанное! -- жестко отрезал Степан Гаврилович. -- Чтоб никакая зараза не пристала. А то пообщаешься с такими, как ты, сам браконьерничать начнешь. А там, глядишь, один шаг до увольнения без выходного пособия. А может, и статья! Сколько нормальных ребят повыгоняли, не разобравшись толком! У меня совесть чиста, могу и в КХЗ походить, рвением отличиться!

-- Угу, -- легко согласился Митрич. -- В костюме, оно, конечно, сподручней по лесу службу нести. Репейники, опять же, не цепляются. Хорош костюм, добротно сделан. На солнышке сверкает, видать за версту... А вентиляция на случай потовыделения несанкционированного производителем предусмотрена?

-- А то как же, -- важно кивнул участковый. -- И дышится на удивление легко. На себе не ощущаю совершенно.

-- Вы, Степан Гаврилович, мне снежного человека из "Мира животных" напоминаете, извиняюсь, конечно, за сравнение такое... Тот, помню, тоже здоровенным мужиком был. Издалека, правда, показывали, в тумане полном... Или космонавта какого, с Луны негаданно свалившегося... По нужде чтоб сходить, продумано наверняка в костюмчике-то...

-- Ты, старый хрыч, смотрю, совсем не стареешь, -- с чувством легкой зависти вдруг сказал Дудя, дальновидно меняя тему. -- И кабанчиков лопаешь, и зайчатину радиационную, и - ничего!

Митрич хитро прижмурился:

-- Так, и ты, Степа, небось в санаториях не постился.

-- М-да, -- неопределенно протянул участковый. -- Не постился. Так ведь тут не санаторий. Тут - объект военный со всеми вытекающими...

-- А где же, Степан Гаврилович, доктора наши? Вчера одного как прикрутило, с тех пор и не видно.

Дудя, который совершенно ничего не знал о том, что на самом деле случилось с медицинским сотрудником, напустил на себя начальственный вид и строго отрезал:

-- Не положено знать. Секретная информация.

-- Да ладно тебе. Информа-ация! -- Митрич махнул рукой.

-- Послушай-ка, старый, а кто из местных капканы ставит? -- вдруг взбодрился участковый. -- Скажешь - пол-литра заработаешь, не обману, слово даю свое твердое.

-- А? -- протяжно вскрикнул Митрич и приложил руку к правому уху. -- Не понял тебя, милок, говори громче!

Дудя сделал громкость в маске на полную и что есть мочи рявкнул:

-- Кто капканы ставит, говорю!! Кончай, дед, со мной шутки шутить, а не то как разойдусь, белый свет мил не станет!! Кто капканы в заповеднике устанавливает?! Вопрос обозначен ясно?!

-- А!! -- Митрич удивленно покачал головой. -- Откуда ж мне знать? Граждан вон сколько несознательных в "Зеленой Лужайке" жительствует! Двести пятнадцать без Добрюхи - тот давно уже вашим, мвдэшным стал, копия твоя подлинная, и орет так же нахраписто, думает - глухие все вокруг проживают! Так что в отношении вопроса твоего провокационного ни сном, ни духом не ведаю. И адвокат бесплатный, опять же, где, чтоб права мои мог защитить достойно, когда ты меня нахально допросу подвергаешь с пристрастием форменным? Суд присяжных подавай для начала разговора, базу фактическую предоставь, следственный эксперимент зафиксируй на пленочке... Понятых пригласи, права-обязанности объясни доступно, без зуботычин болезненных... Посему скажу тебе одно, милок: стар я, Дудя, в глупости твои вникать... Ты вот, что, Степан Гаврилович, не мешай птичек слушать. Поют-то как! Поют! Трели выводят, удивить желают старика, сердечко его тронуть песней соловьиной!..

-- Значит, не скажешь? -- без особой надежды переспросил Дудя. -- Придется в отделение забрать, на пятнадцать суток в арестантской закрыть. Там заговоришь. Приставлю к тебе для порядку добровольного помощника своего Васька Добрюху с пистолетным муляжом, который он в качестве орехокола обычно использует, на хлеб-воду посажу, строго по расписанию выдавать буду, три раза в одни календарные сутки, свиданий лишу с контингентом местным, ни с дворником, ни с фельдшером общаться на вольные темы не будешь, а самое главное - флягу твою с первачком конфискую, не помилую, так и знай!

-- Не имеете такого права, Степан Гаврилыч, -- насмешливо выслушав участкового, лихо подморгнул Митрич. -- Я лицо военнообязанное. За мной - армия стоит и весь военно-морской флот державы. Справка даже на этот счет у меня соответствующая имеется. Вот если бы я дебоширил, рукоприкладством занимался, честь мундира вашего оскорблял словами нецензурными, или действием каким, тогда дело другое. Тогда - руки вверх, морду вниз и получай, дед, по полной программе! А так - не выйдет. Руки коротки. Митрич вам не просто так, он свои права знает! Не даром грамоте усердно обучался, когда тебя, Степа, еще и в проекте не планировалось зародить на свет этот, и читать, когда требуется, умею без запинок, уж будь покоен!..

Участковый опустился на траву возле старика, помолчал и внезапно с ностальгией улыбнулся:

-- Помню, на самой зорьке спускаем мы на воду лодку, удочки уже в ней, плесо кувшинками покрыто, тишина-а и птички чирик-чирик, чирик-чирик. А я, совсем еще мелкий, тяну батю за руку и говорю: "Поплыли! Чего стал?" А батя меня - раз! - подхватывает, на плечи к себе забрасывает и отвечает: "Ты погодь, погодь, Степка, дай с природой поздороваться"

-- Мудрый человек, -- с пониманием отозвался Митрич. -- Таких мало осталось. Любить, любить надо природу. А у нас как? Природа так, задний фон, отхожее, извини за слово, место цивилизации. Я ведь раньше в Киеве жил, по Голосеевке любил пройтись, подумать... А теперь там что? Мегамаркеты, автолюксеры, все в бетон упаковано и травка на газонах вечно-зеленая без запаха, без души.

-- Факт, -- согласился Дудя. -- Я до пятого класса сам в Голосеевку бегал с пацанами, пока мы с родителями не переехали на левый берег.

-- Послушай, Гаврилыч, а чего это с самого утра пути железнодорожные начали в порядок приводить? -- пытливо задал вопрос Митрич. -- Человек двадцать в масках, в КХЗ, а по выправке - спецназ переодетый. Как стену построили, все хламом и завалили. А теперь для чего чистят?

Участковый удивленно глянул на старика и нахмурился:

-- Первый раз слышу, дед. Подъеду, разберусь. Я, все-таки, здесь власть, или кто?

Внезапно из леса прямо на них вышла молодая косуля. Она доверчиво глянула на участкового своими большими раскосыми глазами и уткнулась мордашкой в густую траву, принявшись не спеша ощипывать ее.