Юрий Тарабанчук - Господин Почтмейстер

Рыба покорно выполнил приказ, в панике косясь на ствол пистолета.

- А теперь отступи на три шага от стола, - так же безапелляционно распорядился хозяин кабинета.

Рыба попятился к двери. Он решил бежать.

- Еще один лишний шаг и я прострелю тебе обе ноги, - почти ласково сказал Иннокентий Викторович. - Наган-то у меня именной, по наследству от деда достался. Пристрелян на 'отлично'.

Рыба резко остановился.

- Вот и ладненько, - тоненько хохотнул хозяин кабинета, бросив мимолетный взгляд на баллончик. - А теперь давай знакомиться. Имя?

- Рыба, - тут же послушно ответил уродец.

- Рыба, так Рыба. Профессия?

- Фотограф.

- Что привело ко мне? - уточнил нотариус.

Рыба еще раз в страхе глянул на револьвер и решил сказать все, как есть:

- Заказ мне поступил - пару фотографий сделать незаметно.

Иннокентий Викторович желчно расхохотался:

- И это называется 'незаметно'?!! Ты же усыпить меня хотел, подонок, а потом ограбить! Правду говори!!

Рыба беззвучно захлопал губами, не в силах вымолвить ни слова.

- Я жду, - многозначительно повел дулом револьвера Гок.

Рыба с трудом выдавил из себя:

- Я же вам говорю - заказ мне поступил незаметно заснять лицо человека, офис которого находится прямо над вашим кабинетом, между одиннадцатым и двенадцатым этажами.

- Его имя? - недоверчиво прищурился нотариус.

- Имени я не знаю. И никто не знает. Его называют Господином Почтмейстером! - в отчаянии выкрикнул уродец.

Нелепо перекошенное лицо хозяина кабинета вдруг расплылось в хищной улыбке:

- Похоже на правду. Я слышал о НЕМ...

Рыба клятвенно прижал к груди руки:

- Честное слово! Я не вру!

- Сколько тебе заплатили за работу? - голосом великого инквизитора вопросил Иннокентий Викторович.

Рыба судорожно схватился за карман с полученными от Боксера деньгами:

- Не ваше дело!

Нотариус с ухмылкой качнул головой:

- Теперь и мое. Сколько? Или ты хочешь, чтобы я тебя пристрелил, для того, чтобы самому заглянуть в конверт с деньгами?

- Д-д-десять т-т-тысяч д-д-долларов, - заикаясь, выдавил из себя Рыба.

Гок подпрыгнул в кресле. У него неожиданно начался приступ красноречия.

- Это меняет дело! - патетично воскликнул Иннокентий Викторович. - Каждый гражданин нашей страны имеет право на информацию. Кто добывает ее нам, зачастую рискуя собственной жизнью? Ответ очевиден, не так ли, мой друг? В моих глазах вы больше не преступник. Вы - профессионал своего дела. Вы - истинный папарацци!

- Ну да, - ошалело согласился Рыба. - Я не преступник! Я только выполняю свою работу!

Нотариус похвально отозвался:

- Молодец! Я помогу вам в этом. Мы заключим честную сделку. Я сдам вам в аренду свой офис, скажем, на двадцать минут... Как вы смотрите на это?

- Не знаю... А что, у меня есть выбор? - изумленно задергал верхней губой Рыба, не переставая коситься на готовый к стрельбе револьвер.

- Конечно же нет! - радостно хихикнул Гок. - Я все уже решил за вас. Итак, за пятьдесят процентов вашего гонорара я предоставлю вам свой шикарный, можно сказать пятизвездочный кабинет с чудесным видом из окна на новостройки столицы и лично проконтролирую выполнение нашего общего дела! Двадцати минут, я надеюсь, вам хватит с лихвой. Да, руки можете опустить.

- Пять штук долларов за двадцать минут? - возмущенно спросил Рыба, опуская наконец руки. - Нифига себе!

- А вы что, голубчик, хотите пересмотреть условия заключенной только что сделки? - требовательно уставился нотариус на Рыбу, поигрывая револьвером.

- Ладно, - Рыба достал из-за пазухи конверт и выудил из него половину денег. Затем перебросил пачку на стол. Та мгновенно исчезла в одном из многочисленных карманов хозяина кабинета.

Рыба осторожно осведомился:

- А вы что, меня больше не боитесь?

Нотариус иронично хмыкнул:

- С чего бы мне тебя бояться, дружок? Ты же сам мне себя сдал! Я тебя по твоему прозвищу за пять минут из-под земли достану, если неправильно себя сейчас поведешь! Но не переживай - глаз я с тебя не спущу... Так что дышите полной грудью, молодой человек. Иннокентий Викторович Гок никогда своей выгоды не упустит! Приступайте, голубчик. А я в уголок отойду, чтобы вам не мешать... Кстати, на стол становится не надо, вон там - стремяночка стоит, можете попользоваться... как говорят в приличных отелях - 'все включено'...

Нотариус уселся на стул в углу кабинета, пристально следя за действиями Рыбы и водя вслед за ним револьвером.

'Такой не промахнется, - поежился Рыба, выволакивая стремянку в центр комнаты. - Тем более, знает, гад, что у меня еще пять штук баксов осталось!' - На сердце у Рыбы было очень и очень неспокойно...

Боксер шагнул в центральный лифт и ввел код доступа на секретный этаж. 'Надо как-то отвлечь Почтмейстера, пока Рыба будет дырку сверлить, - думал он во время подъема. - Что ж такого умного сказать ему, чтобы он этак минут на пять офигел и оглох на оба уха?'

Лифт остановился и двери бесшумно разошлись в стороны. Боксер ступил на этаж и вдруг резко остановился - дверь в кабинет Почтмейстера была закрыта! Тут ему почудились какие-то голоса, доносящиеся из-за приоткрытой двери справа, метрах в пятнадцати от него.

Боксер крадучись подошел ближе и еле слышно присвистнул: он отчетливо услышал голос человека, который буквально позавчера занял место непонятно кем застреленного Зубова и отказался платить Колобку за 'крышу'.

- ...Господин Почтмейстер... Мне нравится эта комната, мне нравится этот этаж, и мне нравится та неограниченная власть, которую дает этот аппарат! - сказал из-за двери его должник и раскатисто расхохотался. Ему невнятно кто-то ответил.

- Я тебе быстро пасть закрою, урод, - нервно прошептал Боксер и тут его осенило. - Значит, Карета и есть этот Почтмейстер долбанный? - с пораженным видом пробормотал он. - А сам прикидывается перед братвой?

После короткого раздумья Боксер вытащил из кобуры пистолет, оттолкнулся от пола и мягко прыгнул вперед, собираясь застать врасплох собравшуюся в комнате публику. Его правая нога приземлилась на вторую от двери паркетную плитку, та вдруг обвалилась под его ногой, и Боксер почувствовал под собою пустоту. Он отчаянно замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, и обрушился куда-то вниз, со все возрастающим ускорением начав лететь по идеально гладкой отвесной трубе, чем-то напоминающей трубу мусоропровода ...

По правде говоря, я чувствовал себя довольно неуютно, прикованный двумя парами наручников к крюкам, вбитым в стену подручными Каретникова, и растянутый между ними в весьма двусмысленной позе. Все это время мне приходилось стоять на цыпочках, поднятые вверх руки отекли, и от этого мой врожденный оптимизм подвергался дополнительному серьезному испытанию.