Юрий Тарабанчук - Господин Почтмейстер

- Еще и наследили тут, собаки... - великий завоеватель гадливо проткнул газету ятаганом, поднял и отбросил к выходу. - Приведите толмача. - После этих слов хан величественно удалился, исподтишка стрельнув задумчивым взглядом в сторону необычно одетой троицы. Большая часть воинов вышла вслед за ним.

Пленников подняли на ноги и тут же опустили на колени, заломив им руки за спину. Выглядели они довольно скверно - на лбу Глеба Валерьевича явственно читался широкий отпечаток протектора шнурованного армейского ботинка, принадлежащего Ворону, а нос был завален на один бок и почему-то упрямо смотрел в сторону; лицо Антона заплыло и представляло собою сплошной синюшный кровоподтек; один лишь Ворон отделался достаточно легко - распухшими ушами, вывихнутым пальцем и прокушенной в пылу борьбы щекой с четким именным оттиском на ней фарфоровой челюсти Глеба Валерьевича.

- Лучше бы остались там, среди динозавров, - Ворон с ненавистью глянул на Каретникова и попытался боднуть его.

Глеб Валерьевич отбросил в сторону голову и прицельно плюнул в Ворона, на сей раз проявив невиданные ранее чудеса сноровки и точно попав оппоненту за воротник.

- Верблюд носатый! - в бессильной вспышке ярости вскрикнул тот.

- Кончай выпендриваться, Ворон, - прошипел Антон. - Нас двое, ты - один. У тебя шансов - ноль.

Тем временем привели толмача - невообразимо толстого монгола, левый глаз которого все время подергивался. В его жиденькой бороде виднелись свежие хлебные крошки.

- Добрый день, уважаемый ага, - вдруг подобострастно прогнулся Глеб Валерьевич. - Годок-то какой нынче во дворе? Нихт ферштейн?

Толмач с необъяснимой злостью посмотрел на Каретникова и издал одно короткое ругательное слово.

- Переводить не надо, - быстро закивал головой Глеб Валерьевич. - Я все понял!

- Что сказал этот жир-трест? - шепотом поинтересовался Ворон у Антона. - Я по ихнему не понимаю.

- Секир-башка сказал. Короче - кранты нам всем. От обеда видно его оторвали, вот он и злится, - в панике прокомментировал Антон.

В шатре опять появился смуглый раскосый воин, их предводитель. Ни Каретников, ни Антоша с Вороном не имели ни малейшего представления о том, кто именно стоит перед ними. Воин подошел к толмачу и что-то гневно произнес. Тот в ответ закивал головой и быстро залопотал на непонятном тарабарском языке, бросая время от времени изучающие взгляды на одежду пленников.

- Совещаются, кому из нас первым секир делать, - самодовольно заявил Ворон. - Ставлю сотню баксов, что это будет наш босс. Ты как, Антоша?

В этот момент Каретников откашлялся и, вскинув вверх голову, хорошо поставленным голосом изрек:

- Я прекрасно понимаю, что означают партнерские отношения! Предлагаю обоюдовыгодную сделку! - Он вытащил из кармана плаща саднящую руку и элегантно провел ею по сбившимся волосам, приводя себя в порядок.

Прервав свою речь на полуслове, толмач почему-то обратил внимание на этот жест, приблизился к Глебу Валерьевичу, но, вместо того, чтобы цивилизованно обсудить заманчивое предложение пленника, склонился над ним, схватил за руку, которой тот поправлял волосы, и необычайно ловко сдернул с его безымянного пальца массивный золотой перстень с именными инициалами последнего.

Глеб Валерьевич поморщился, вслед за тем его лицо расплылось в заискивающей улыбке:

- Подарок. Берите. Презент, плиз. Кстати, с кем имею честь?

Толмач удовлетворенно поцокал языком, осматривая перстень, и поднес его своему повелителю. Затем он вновь подошел к Каретникову.

- Это есть Великий Бату-хан, - коверкая слова, с трудом выговорил толмач и отвесил поклон в сторону надменного воина, после чего требовательно сунул свою руку под нос Глеба Валерьевича: - Еще давай!

Возникла гнетущая пауза.

- А больше нету, - виновато покачал головой Каретников, лихорадочно вспоминая историю Руси, а в особенности ту ее часть, в которой фигурировал застывший неподалеку от владельца сети казино смуглый раскосый человек с проницательным взглядом. - Зело, зело увы... зело голяк... беглец я... погорелец... жертва режима... От князя своего сбежал, от ирода окаянного! А кто эти людишки, - он кивнул в сторону Антона и Ворона, - не знамо дело! Ваш я, ваш! Всецело! Телом и душой!

Толстый монгол разогнулся и что-то сказал великому предводителю. Тот побагровел и коротко рявкнул.

Толмач снова нагнулся, больно ткнул пальцем в лоб Глеба Валерьевича и по слогам произнес:

- Ишак ты и сын ишака! Через болото к граду проведешь, собака. Завтра. Твои смерды-урусуты тоже пойдут.

- Завтра никак не получится, господа, - обескуражено забормотал Глеб Валерьевич. - Да и не знаю я, о каком-таком граде речь идет... Может, миром разойдемся?

- Завтра, - еще раз многозначительно сказал толстый монгол и смахнул со своей жиденькой бородки хлебные крошки. На этом аудиенция была завершена.

Троицу выволокли из шатра, стоящего в центре необъятного военного лагеря монголо-татар в редкой дубовой роще, раздели донага и, поделив между собою одежду пленников, бросили им какие-то жалкие лохмотья. Толмачу, который верховодил процессом, достался мобильный телефон Каретникова, темно-зеленый галстук с отливом, и незаряженный пистолет Антона. С горящими от алчности глазами, толстый монгол быстро спрятал добычу за пазуху и величаво удалился в свой шатер, чтобы там внимательно все осмотреть. Оставшиеся воины, быстро потеряв интерес к пленникам, накрепко привязали их к ближайшему дереву и разошлись.

- Выходит, смерды мы? - зловеще произнес Ворон, подморгнув Антону. - А вы, Глеб Валерьевич, дорогу через болото к граду часом не забыли? Может, освежить требуется?

Из-за неосмотрительного поведения Каретникова в отношении Антона, ситуация в корне изменилась - теперь их было двое против одного и грядущая перспектива Глеба Валерьевича отнюдь не вдохновляла.

- Предлагаю перемирие, - буркнул он, ежась в лохмотьях. Апрельская сырость и близость болота давали о себе знать. - У нас есть время до утра, чтобы живыми выбраться отсюда. И это, - он обвел глазами притихших помощников, - не обсуждается!

Антон и Ворон согласно кивнули - до них только теперь по-настоящему дошло, ГДЕ именно они оказались... и, вполне возможно, что оказались НАВСЕГДА!!!

Прошло двадцать три минуты с того момента, как Командор-Сержант шагнул в светящийся овал и исчез, процитировав мне перед этим выдержку из 'Летописи смутных лет', обнаруженную чуть больше года назад в библиотечных архивах. '...И орды, бесчисленные варварские орды, наполнили собою землю от края ее и до края, сметая все на своем пути...' - я в который раз покачал головой, не понимая, к чему это было сказано. Но самое главное - Каретников с подручными так и не вернулся обратно, из чего следовало, что КС-11475 все-таки выполнил предписание Командор-Фельдмаршала и конфисковал мою машину времени.