Пауль Локамп - Есть время жить

— Какой тебе комиссар, нахрен, их у нас тут как собак нерезанных! Ехал бы ты, пока цел!

— Зови комиссара Александра из учёбки. Скажи, что Роберт и Айвар приехали, по делу. Давай, не томи, сам не можешь позвать — так зови начкара, у нас тоже время не халявное, с тобой здесь легкие студить. Рыба может испортиться!

— Ща, прямо так он и прибежал, с тобой разговоры разговаривать...

Мы с Айваром достали копчёного подлещика и разложились закусить прямо на капоте машины. Всё-таки реклама — великая вещь! А ты смотри, глотай слюни, голову даю на отсечение — сидишь на каше, консервах и сухом пайке. Дежурный посмотрел на нас, потом что-то забубнил в рацию. Еще через пятнадцать минут приоткрылись ворота и к нам вышел Саша, комиссар полиции, которого мы хорошо знали ещё до эпидемии.

— Какие люди, Боже мой! — он развёл руками. — Живые, при колёсах, и ещё жрут разные деликатесы рядом с голодным караульным, навлекая на себя справедливое возмездие. Наглые вы, мужики! А если бы шмальнули в вас?

— Ну, шмальнули бы, и что? Имели бы пару рыбьих хвостов и двух зомбей. А мы по делу, причём выгодному.

— Узнаю наглых рекламистов, даже на том свете будете торговаться, чтобы выбить местечко повыше, арфу погромче и облако помягче, — Сашка посмотрел на подлещика и нагло оторвал ему хвост.

— До того света ещё дожить надо. А что до наглости — так жизнь такая. Дело к тебе есть.

— Говори про дело. Вкусно. Сами коптили?

— Сами. Рыбу в машине видишь? Можем сюда раз в неделю привозить. Конечно, всю вашу ораву не накормим, но у вас, думаю, равноправия нет, так что хоть начальство полакомится. Ну и детишкам, может, достанется, им на пайках и консервах тоже не сахар.

— Есть у нас кто рыбу привозит, — обсасывая хвост заявил Сашка. — Каунасское море [70] Каунасское море — Каунасское водохранилище. (разг.) рядом. А что взамен хотите?

— Судя по тому, как ты за подлещика уцепился, не очень-то и привозят! — Айвар усмехнулся. — Сейчас нужны патроны, а потом бензин и так, по мелочи.

— Патроны какие?

— Разные, например, 7,62x39 и люгеровская девятка, желательно экспансивка.

— Семёрки нет. Точнее, есть, но мало. А люгеровских... Можем подбросить. Сколько хочешь патронов за весь товар? Рыба-то хоть свежая?

— Смотри сам, час назад еще плавала. Здесь пятьдесят килограмм рыбы. По старым ценам это где-то на 600-700 литов. Но если патроны ещё можно достать, то рыба — вещь такая, её ловить надо, а вам, думаю, некогда. Если и привозят, то не очень часто, так что, сильно не наглея, тысяча люгеровских патронов.

— Ну вы борзые, — Сашка заглянул в открытый багажник машины, где в полиэтиленовых мешках трепыхалась рыба.

— Мы всегда такими и были, только маскировались под скромных.

— Столько не дам, и не мечтайте, делите на два, тогда, может, подумаю.

— Фиг, лучше мы воякам эту рыбу предложим, будет проще.

— К воякам соваться не советую, они вообще стали отмороженные, хуже бандитов.

— Кстати, про бандитов, — я взял его под локоть. — Ты знаешь, что в Рамучай целая банда окопалась?

— Знаю, — Сашка пожал плечами, — Эдгар энд компани. Приезжал тут на днях, с начальством что-то обсудить.

— Эдгар приезжал? — мы вытаращились на него.

— А чему вы удивляетесь, парни? Наш начальник еще молодым опером был, когда Эдик первый раз на нары загремел, по-моему, наш шеф его и арестовывал. Так что у них было о чем поговорить. Знаешь, как бывает, «бойцы вспоминали минувшие дни». Эта эпидемия многое с ног на голову поставила, так что нет уже ни бандитов, ни ментов. Можно заново летоисчисление начинать.

— Ну, раз так, то восемьсот патронов.

— Пять сотен, и ни патроном больше. Еще копчёная рыба есть?

— Есть еще четыре подлещика и несколько угрей. Семьсот и забирай.

— Шестьсот, оглоеды! Внутрь не приглашаю — запрещено.

— Семьсот и даже на чаёк не просимся.

— Ладно, сейчас принесу, ждите.

— Отгородились от народа, защитники народные. Подождём, куда мы денемся.

— Добрый день, Роберт. Отец просил передать, что то, о чём вы у него просили, сделано, и план сработал. Завтра ждём в девять, как и договаривались, на блокпосту. Поедем двумя машинами?

— Думаю, да. В нашей трое, к вам я подсяду, чтобы связь держать между машинами.

— Что-нибудь ещё надо?

— Да, передайте отцу, что наша договорённость будет в силе, если ваши отморозки не будут беспредельничать в посёлке. Грабить вы, конечно будете, куда денетесь, но без убийств, насилия и захвата пленных. Если такое случится, не обессудьте, завалим по беспределу сразу, — смотри ты, а Линас вылитый папашка, вон как глазки блеснули.

— Договоренность касается только вашего окружения, если не ошибаюсь, — его голосом можно гвозди забивать.

— Да, но разговор был, что ваши будут грабить. Про насилие, убийства и прочее разговора не было. Давайте уж без казуистики обойдёмся.

— Я передам отцу вашу просьбу...

— Да это не просьба, это констатация факта. Просто информация о нашем договоре быстро станет известна всем жителям посёлка, что, естественно, вызовет отрицательную реакцию. Пока будете только грабить, люди будут молчать и тихо нас ненавидеть, но если кто-то из них погибнет или, ещё хуже, будет изнасилован, то нам в отместку могут и красного петуха пустить, и в спину шмальнуть. Так как это будет реакцией на ваши действия, то мы, расценивая как провокацию с вашей стороны, примем соответствующие меры.

Линас кивнул и направился к своему джипу. Вот ведь лось, какой мародёр получился бы! На его плечах можно сразу бочку солярки принести и, скорее всего, он даже не запыхается. Здоровый, чертяка!

Где-то в отдалении послышались какие-то вопли. Ну правильно, бандиты приехали на трёх машинах, значит, две где-то хабар собирают. Ладно, чёрт с ними, потом разберёмся.

— Вы, Роберт, вместе со своей компанией поступаете как закоренелые индивидуалисты! Этого в нашей ситуации нельзя допускать, ни в коем случае! — мужик размахивал руками, как мельница крыльями. Мне показалось, что ещё немного — и этот здоровяк взлетит, как Винни Пух на шариках. Козёл, блин. Смотри ты, никак не успокоится. Соседушка припёрся к нам в окружении каких-то склочных перигидрольных баб и теперь, стоя за забором, брызгал слюной и кипел негодованием. За ворота зайти он всё же не решался. Бабы, выглядывая из-за его спины, изображали возмущённую общественность, что-то вроде подтанцовки на эстраде. Главное — быстро-то как! Интересно, кто стуканул? Вполне могли и сами бандиты, чтобы нас лбами столкнуть. Правильно — разделяй и властвуй. Ну, ну, посмотрим.

— Вы должны были придти к нам и всё честно рассказать, чтобы мы все решили, как вам поступать в этой ситуации! — смотри ты мне, уже за сетку забора схватился. — Сейчас вы подставили под удар всех, живущих в этом посёлке, обезопасив только несколько семей, которые пошли у вас на поводу! Мы боролись за независимость и свободу не для того, чтобы кормить бандитов! Вы должны были бороться! Официально заявляю, что как только сюда доберутся представители властей, вы будете отвечать за преступный сговор с бандитами, а также за рукоприкладство в отношении некоторых уважаемых членов нашего посёлка!