Вячеслав Кумин - Цербер

— Готово, Командор! — радостно объявил Гарпун.

— Тогда поехали по другим адресам.

В остальных барах и кабаках происходило в точности то же самое, что и в «Медной подкове», только Кэрби Морфеус больше не принимал в них личного участия.

Людей после каждой операции становилось все больше, и они сами со всем справлялись. В конце концов, кто он? Командир или обычный боец? Так что командирский статус нужно держать.

В центре прохожие часто интересовались, что происходит? Почему у дверей заведений стоят грузовики? Им отвечали в том духе, что происходит разгрузка товара, а почему не с черного хода, так на то воля хозяина, а он, как известно, барин.

Грузовики наполнялись людьми, и вскоре все бары были оприходованы, даже те, что не попали в поле зрения в самом начале. Помимо людей гребли все, что можно унести: посуду и жратву со спиртным. Морфеус не препятствовал. Места в трейлерах много, да и в хозяйстве пригодится.

— Сколько получилось, Гарпун? — спросил Кэрби, когда последний бар опустел.

Кнехт, как и на всех прочих дверях, вешал табличку с надписью «Приносим извинения. Заведение закрыто по техническим причинам».

— Порядка четырехсот пятидесяти, Командор. Возможно, даже больше…

— Что ж, получилось даже лучше, чем я предполагал, — довольно кивнул Кэрби. — Если бы еще и у остальных, хотя бы так же получилось…

— Что теперь?

— На космодром.

— Слушаюсь…

Три грузовика, под завязку набитые живым грузом, рыкнув моторами, двинулись прочь из города. Их никто не преследовал, хотя непорядок уже наверняка заметили. Просто не понимали, что случилось. Никому в голову просто не могло прийти, что совершено такое ужасное нападение.

На космодроме людей быстро затолкали в трюм, и челнок, надсадно взревев дюзами, поднявшись в воздух, устремился на орбиту Ра-Мира для состыковки с «Эллином».

Прошло довольно много времени, прежде чем Финист вышел из ступора. Приходило понимание, что, зажавшись в углу и тихо скуля, себе не помочь. Правда, потом до него дошло, что скулит не он, а Жак, сидя на полу, поджав к груди колени и раскачиваясь из стороны в сторону, словно в такт какой-то только ему слышной музыке.

— Джек… — позвал Рон друга, также находящегося в состоянии ступора.

Снова накатывал страх, даже не волной, а цунами. Он чувствовал, что если сейчас с кем-нибудь не поговорит и что-нибудь не сделает, то в порыве сумасшествия разобьет себе голову о стенку.

— Что? — апатично спросил Вильямс.

— Нужно что-то делать…

— А что тут можно сделать? Мы в западне…

— Ну, хоть что-то мы должны сделать! Не сидеть же вот так тупо, как скот?!!

От выкрика Рона очнулся Жак. Он перестал пускать слюни и, сфокусировав взгляд поочередно то на Роне, то на Джеке, закричал:

— Это вы во всем виноваты! Мы теперь умрем! Как они убили охранников! Зачем вас вообще понесло сюда?!

Финист не знал, что ответить. Он сам не понимал ничего из произошедшего и чувствовал, что они как-то виновны в смерти охраны и диспетчеров.

Обвинительная тирада и плач привели в чувство находившегося в прострации Джека.

— Тихо, Жак.

— А ты меня не успокаивай! Это вообще ты во всем виноват! Я домой хочу!!!

— Мы все хотим домой, Жак, не меньше твоего, — попытался успокоить друга Рон.

Но Жак плохо воспринимал окружающее и во всем видел угрозу, даже в своих друзьях, затравленно отстраняясь от них, когда они приближались, чтобы его успокоить.

— Не трогайте меня!

— Оставь его, Рон…

— Но что нам делать?

— Не знаю… давай посмотрим, где мы оказались…

Друзья, оставив плачущего Жака, скулившего о желании попасть домой, принялись в полутьме обследовать пространство. Но ничего интересного узнать не удалось. Все те же полки, много полок.

Люк, через который их сюда впихнули, оказался, естественно, заперт, и с этой стороны не имелось никаких ручек, кнопок, еще чего-нибудь, что могло бы открыть дверь.

В сумраке Рон в одном из проходов обо что-то споткнулся и упал. Под собой он почувствовал что-то мягкое и упругое одновременно. Потом осязание подсказало ему, что это чьи-то руки, ноги, спины и животы.

— А-а! — с криком отскочил Финист, будто его отбросило ударом.

— Что там?! — подбежал Джек.

— Тела… Люди…

— Живые?

— Не знаю… но они не шевелятся…

Друзей в одно мгновение отбросило к стене, и они начали колотить ногами и руками по люку.

— Выпустите нас! — кричали они с надрывом.

Страх перед мертвыми — самый сильный страх из всех возможных. Хотя, что мертвые могут сделать живым? Ничего. Рассудком ребята это понимали, но все равно старались оказаться от трупов как можно дальше. И дело даже не в ужастиках об оживших мертвецах. Они знали, что ужастики — чушь. В этом страхе было что-то первобытное, не поддающееся логическому объяснению. Рассудок уступал место подсознанию. Возможно, это просто страх собственной смерти.

Неизвестно, сколько они так молотили в стенку и кричали, но их заставил остановиться не гнев злых пилотов, а шум со стороны обнаруженных тел.

— Кто там так шумит? — недовольно спросил «труп». — И что вообще происходит?..

Друзья с совсем уж сумасшедшим криком убежали в дальний угол и начали орать уже в три глотки. Впрочем, крик стал в скором времени стихать. Ребята осознавали, что это вовсе не ожившие мертвецы, а просто оглушенные люди.

Это подтверждалось тем, как двигался очнувшийся человек. Сквозь ряды полок, да еще и в таком сумраке они плохо, но все же видели, как человек с трудом сел и сжал в руках голову — как будто был в состоянии похмелья после большой пьянки. Рон сам так не раз держал голову, и это его окончательно убедило, что перед ним живые люди.

— Как же у меня болит голова… — продолжал бухтеть человек. — И где я, черт возьми? Вроде бы не пил, но ни черта не помню… Что это за помещение? Вроде не гараж… Кто тут кричал?

Рон с Джеком, набравшись смелости и подбадривая друг друга (никто не хотел показаться трусом, даже в таких условиях), подползли поближе.

— Сэр, вы живы? — задал глупый вопрос Рон.

— Ну конечно! Что за глупые вопросы ты задаешь, парень?!

— Простите, сэр…

— Вы кто такие, парни? И вообще, где я, а?

— На корабле, сэр… в трюме…

— На корабле? В трюме?

— Да, сэр…

— А что я делаю на корабле, да еще в трюме?

Тут до неизвестного, наконец, дошло, что он лежит не один, и первый его порыв оказался таким же, как у ребят. Его буквально отбросило от тел. Но недалеко, все же взрослый мужчина оказался менее импульсивен. К тому же он узнал своих друзей.

— Эй! Дрейк, Суренда! Вы живы? — потолкал своих друзей мужчина, и вскоре они отозвались невнятным мычанием.

— Это ты, Ян?

— Да…

— Черт… где мы и почему так болит голова? Неужели мы так по-свински упились, что повалились в кучу, Ян?