Артем Каменистый - Сафари для победителей

— Не спорь с хомяком — уползай отсюда!

— Прекрати называть Тибби хомяком — мой гнев уже близко!

— Нет — мы дождемся, когда Тибби расширит нору, и уйдем вместе.

— Не глупи хоть ты! Энжер и этот молочно-белый урод сейчас разговаривают с офицером, и тот тыкает пальцем в нашу сторону. Похоже, наше время вышло — беги скорее. Как к двери подойдут, я по ней ногой врежу — минимум один нос сломаю. А потом устрою драку — это я умею хорошо. Они ведь думают, что я тут пластом лежу, и способен только под себя гадить — то-то удивятся. Пока меня успокоят, вы будете далеко уже. И пусть ищут вас среди развалин — запарятся искать. Главное до ночи дотяните — ночь они, наверное, не переживут. Проклятие же. А вас здешние проклятья не касаются, пока ты есть. Ну чего стоишь?! Тоже об ослиных ушах размечтался?! Беги быстрее — сюда уже идут!!!

Мальчик упрямо покачал головой:

— Ты забываешься — не надо со мной разговаривать в таком тоне. Сказано: уйдем вместе — значит уйдем вместе. Это мое решение — менять его не стану.

— Святой навоз! Упрямства у тебя и впрямь ослиное! Да как ты не поймешь — тебе надо обязательно выжить! А я простой омр — одним больше… одним меньше… Прошу тебя — уходи!

— Вместе, — мальчика было не переупрямить. — И вообще Ххот — что-то ты совсем расклеился. На себя не похож стал. Может заболел? Иначе почему решил, что мне захотелось умереть вместе с тобой? Я предпочитаю встретить смерть в другой компании, а то ты такой серьезный момент болтовней обязательно испортишь. Не суетись — сейчас я начну нас спасать. Тибби — я вижу, у тебя сохранилась вся твоя амуниция?

— Да — Тибби спас почти все даже после вынужденного пребывания в речной воде. Тибби пришлось быть голым во время сооружения норы, но потом опять поместил все на себя.

— Тибби — мне нужно у тебя кое-что взять. Не возражаешь?

— Торопись! Сюда идут солдаты! — прошипел омр.

— Тибби — теперь бегом возвращайся к моему учителю и Амидису. Пусть подбираются поближе к этому месту — уходить отсюда будем вместе. Нам немного осталось — мы уже у цели. Ххот — когда нас подведут поближе к Энжеру начинай болтать. Ты это умеешь. Отвлеки их, чтобы я мог подобраться к нему поближе.

— Святой навоз! И о чем мне с ним говорить?! О бабах?!

— Я не возражаю — можешь и о них. Главное, в ходе беседы плавно, чтобы они не начали дергаться, сдуру открыв стрельбу, расскажи им, что не надо делать лишних движений. Я им потом все поясню.

В мире все же существует высшая справедливость. Судьба, утомившись обрушивать на Грация один удар за другим, сменила гнев на милость — вместо тумаков начала снабжать подарками.

Когда советник, встретив свиту Энжера с ним во главе, подошел к тому самому зданию с флагом, первым к нему кинулся Эттис, отрапортовав о состоянии танка. Они еще на полдороги сделали остановку, сумев очень быстро устранить утечку масла. Без этой черной жидкости дракон мог превратиться в бесполезную груду металла, но сейчас еще может послужить. Правда, надо бы его подлатать посерьезнее, но это уже не так критично — можно делать неспешно.

Вторая новость была и вовсе великолепной — лейтенант Литтс доложил, что дозорные схватили на Тропе мальчика и омра.

— Тот самый мальчик? — уточнил Граций.

— Неизвестно. Мы показали его светлому Эннилю, но жрец ничего нам не сказал.

— Вообще ничего?

— Он просто захохотал — сомневаюсь, что это можно считать информативным ответом.

— Понятно… Все же приведите его сюда — я должен лично убедиться.

— Вы про жреца?

— И про мальчика тоже. Где он?

— Вон — в кладовой гостиничной закрыт вместе с омром.

— Тащите сюда.

— Только мальчика?

— Давайте обоих.

В ожидании исполнения приказа, Граций решил перекинуться с Энжером парой слов — до этого старик не вмешивался ни во что, лишь внимательно слушал.

— Как вам новости? Похоже, сафари подходит к концу — клубные бездельники ждут наших рассказов о пережитых приключениях. Должен признать, что о многом придется умалчивать — сочтут за вруна.

— Старик все еще не схвачен, и посох тоже не найден.

— Это вопрос нескольких часов — мы их догнали, и выследим легко. Принц в наших руках — это главное.

— Вы ничего не понимаете… Я же говорил — вряд ли этот мальчик принц.

— Сейчас убедимся — их уже ведут.

Омр выглядел удручающе — солдаты, похоже, при поимке припомнили ему все тяготы долгой погони. Одежда порвана, кровавые разводы почти закрыли цветные татуировки на щеках, нос превратился в распухший ком, глаза заплыли так сильно, что на мир смотрит через узкие щелочки. Зато мальчика и пальцем не тронули — одежда целая, вычищенная и будто бы выглаженная. На редкость аккуратный ребенок… Лицо тоже без пятнышка грязи, глаза огромные, безмятежно-ироничные. Будто радуется солнечному деньку после стольких недель ненастья…

Маленький наивный дурачок…

Глаза… Боги — какие у этого императорского выродка глаза! Два сапфира в обрамлении длинных ресниц. Ничего подобного Граций еще не видел. Какое счастье — это будут бриллианты его коллекции. Великолепные бриллианты, а не тот обточенный мусор, что таскают в ушах шлюхи Энжера.

Завороженный дивными глазами ребенка, Граций на миг выпал из реальности, пропустив начало.

А начал, как ни странно, избитый омр.

Здоровяк, картинно поклонившись, насмешливо поприветствовал прогрессора:

— Привет, Энжер! Как поживает твой геморрой?

Старик, близоруко прищурившись, ответил автоматически:

— Да хорошо. Мы знакомы?

— Доводилось видеть монеты с твоей башкой, и портрет несколько лет таскать пришлось. Твои портреты у каждого солдата в нашем полку были. Командиры ловко придумали: две проблемы решали одним махом. Рядовые запоминали в лицо главного врага — если увидят, не ошибутся. Ну и для личных нужд использовали. Я вот, например, зад им подтер, когда по зиме листьев на кустах не было, а другие, баб годами не видя, вручную проблему решали, поглядывая при этом на твою физиономию. Даже не знаю, чтобы бы они с тобой сделали, если б поймали. Вряд ли убили — вы ведь, считай, семьей уже стали после всего, что меж вами было.

Граций, придя в себя, и осознав суть сказанного, кивнул Феррку. Понятливый солдат коротко и резко врезал омру по спине. Тот, упав на колени, виновато покосился на мальчика:

— Ну прости дурака — язык не туда завел! Что-то я сегодня не в себе — надо было сразу о бабах начинать… кто ж знал…

— Заткнись! — приказал советник и, повернувшись к солдатам, притащившим Энниля, поинтересовался: — Кто этот мальчик? Принц Аттор?

Энниль выглядел еще хуже, чем утром — похоже, жрец начинает седеть. Глаза потухли, странно повернулись — будто вглубь себя пытался заглянуть. Тело, искривленное сразу во все стороны, болталось в руках пары плечистых солдат. Не человек уже — сопля. Но вопрос советника заставил его встрепенуться. Он, неожиданно вырвавшись, уверенной, твердой походкой приблизился к мальчику, обошел его вокруг, поднял руки, вытянул их горизонтально земле, и произнес: