Даниил Аксенов - Апокалипсис: р. от о.л.

Конечно, привлечет! Любая девушка мечтает о счастье. Правда, мое счастье почему-то идет за компанию с глюками. Но ведь меня никто не заставляет сразу же на все соглашаться! Мне просто стало любопытно - как это бывает. В конце концов к психиатрам всегда успею, я слышала, что они отличаются завидным терпением, так что подождут до утра.

- Кто ты? - мой вопрос был весьма разумен. Я ведь должна как-то называть собственный глюк?

- Книга, - последовал ответ. - Черная Книга.

В том, что седобородый и важный старик похож на книгу, я бы призналась разве что под пыткой. У меня почему-то не было особенного страха. Наверное, все дело в том, как себя настроить с самого начала. Вот если бы я увидела какого-нибудь призрака, то грандиозный испуг гарантирован. А книга, превращающаяся в безобидного старика... - это слишком нелепо, чтобы быть на самом деле.

- Это имя такое? - мелькнула запоздалая догадка.

- Нет. Это моя суть.

Далее у меня с глюком состоялась очень интересная и познавательная беседа. Мне бы раньше и в голову не пришло, что я могу так разносторонне и логично бредить.

Итак, старик был какой-то Книгой, но мог принимать образ ее автора, который жил давным-давно. По неясной мне причине этих самых Книг существовало множество (или она была одна, но находилась одновременно в разных местах, я с этим тоже не разобралась). Книги появлялись не всегда, а лишь тогда, если 'трещала ткань мироздания'. Поначалу мне было трудно понять, что сие означает, но старик был так любезен, что объяснил. Оказывается, в нашем мире нет чудес (открытие, правда?). Не оттого, что их не может быть, а потому что запрещены. Просто правила общежития, если можно так выразиться. 'Ворожеи не оставляй в живых' и прочие библийские и небиблейские заветы в этом смысле выполнялись неукоснительно. За их выполнением следили некие Хранители. Но работа была непыльная, - в обычной ситуации только кто-то ненормально могущественный мог преодолеть 'сопротивление законов', чтобы сотворить самое маленькое чудо.

Хотя из каждого правила бывают исключения. Если по какой-то причине чудо все-таки происходило, то его отголоски (чем чудо больше, тем лучше) шли в разные стороны словно волны от брошенного камня. И тут-то появлялись Черные книги. Они нанимали 'демонов' из некоторого числа людей (и называли их 'принцепсами' - от слова 'первый'). У каждого из этих людей был выбор: отказаться или согласиться. Если человек соглашался и не сжигал Книгу, то вступал в игру с большим призом. Чтобы в ней выиграть, нужен сущий пустяк: уничтожить других претендентов на первый приз и выжить в схватках с Хранителями. Конечно, все они будут стараться убить и меня. На этой милой ноте первая стадия ликбеза завершилась.

- Что ты от меня хочешь? - спросила я, гадая не стоит ли мне податься в писатели и создавать сценарии к голливудским мыльным операм. Такая выдумка, пусть и скрытая, должна быть востребована!

Старик, казалось, удивился моей покладистости, но ответил:

- Ты должна войти в Первый Дом, пройти по коридору самого верхнего этажа и выйти в зеленую дверь.

Вы уже поняли, что мне не нужны наркотики, чтобы ловить кайф? Мое воображение просто поражало своими новыми гранями. Но разгоревшееся любопытство заставило принять игру.

- И что там будет? - поинтересовалась я.

- Сейчас не могу сказать, ты сама увидишь.

Дед протянул морщинистую руку и указал согнутым пальцем на деревянную дверь в ореоле небольшого золотистого свечения, невесть откуда взявшуюся в стене моего зала рядом с телевизором. Я скептически посмотрела на эту дверь, перевела взгляд на старика и заметила, как блеснул ободок кольца на его указательном пальце.

Я скосила глаза в сторону коридора, потом на - 'волшебную' дверь, потом снова на коридор... Что делать? Идти 'сдаваться властям' или заглянуть за эту дверь хоть одним глазком? Любопытство оказалось сильнее.

'Загляну, - решила я. - Внутрь не буду входить, а просто загляну. Какой от этого вред? И так уже все плохое произошло'.

- Там точно нет ничего опасного, старик? - все-таки моя осторожность не дремала. Глупо спрашивать у собственного глюка совета, но больше ведь не у кого.

- На этом этаже нет. Иди прямо к зеленой двери, не сворачивай. Там будут и другие двери, в них не заходи, а то не вернешься.

Я не стала говорить ему, что не собираюсь никуда идти, просто хочу посмотреть. Пожала плечами, осторожно подошла к золотистому сиянию и взялась за холодную витую металлическую рукоять.

Сама дверь, сколоченная из грубых досок, выглядела очень натурально. И даже открылась с легким скрипом. Мне показалось, что если я прикоснусь к этим доскам, то обязательно подхвачу занозу.

Приоткрыла дверь чуть-чуть, чтобы появилась маленькая щелочка. Приблизила к ней лицо, чтобы посмотреть, что там внутри и... тут же оказалась в полной темноте.

Вот тут уже паника охватила меня. Я рванулась назад, пытаясь нащупать дверную ручку и выход. Как получилось, что оказалась за дверью, если даже никуда не входила? Но сейчас разбираться было не с руки. Нужно спасаться!

К моему удивлению, сзади никакой двери не было. Гладкая и холодная стена - вот на что натолкнулась. Я лихорадочно пошарила слева и справа и вдруг заметила, что начало светлеть.

Свет шел от небольших плоских белых ламп, вделанных в потолок. Сами лампочки было невозможно разглядеть из-за непрозрачного плафона, но я и не пыталась. Вместо этого посмотрела вперед, туда где мраморные стены и пол стремились вдаль, и увидела... о, что я увидела!

Слева на стене висел человек. Он был чудовищно грязен. Уж не знаю, кто и в какой грязи его вывалил, но жижа стекала даже по большим башмакам и крупными каплями падала в пропасть. Да-да, под ним была пропасть вместо пола. Лишь вдоль противоположной стены сохранился узкий участок мрамора, как раз достаточный для того, чтобы я могла пройти.

Признаться, это выглядело как в фильме ужасов. Белый пол, белые стены, пропасть и висящий грязный мужчина метрах в пяти от меня. Я поначалу растерялась, но потом взяла себя в руки (напомнив себе же о нереальности происходящего) и подошла к пропасти. Мой взгляд даже не опускался вниз, чтобы выяснить ее глубину (позже оказалось, что дна вообще не видно), но изучал лицо мужчины. На нем, усталом, красном и изможденном, покрытом редкой щетиной, отражалась мука. Еще бы - если приглядеться, то можно заметить на его теле пять глубоких ран. Человек, одетый в какое-то коричневое тряпье, смотрел на меня так, что я даже почувствовала боль в груди.

'Это только мое воображение, - сказала я себе. - Только воображение, его никто здесь не повесил'.

Лицо мужчины скривилось, а губы шевельнулись. Я только сейчас заметила, что его шею охватывает грубая веревка, прикрепленная к потолку. Хотя он был жив! Губы шевельнулись снова, незнакомец явно хотел мне что-то сказать. Но что? 'Помоги?' 'Спаси?' Нет, не похоже.