Дант - Далёкий гром

- Вы серьёзно?

Лицо Большого Друга выражало глубокое изумление.

- Да. Вспомните, я держу данные вам обязательства уже восемь лет.

- Но... Как же выступления? И что делать с Анто?

- Вот этот вопрос и надо, друг мой обсуждать. У вас там есть какие-то новости?

- Мелочи. Они прислали своего уполномоченного. Но это совершенно пустой человек, не представляющий для Вас интереса.

- А вот здесь вы не правы. Ведь этот человек пользуется доверием обоих наших... эээ... знакомых.

- Но он полудурок - солдафон, младший лейтенант окопной выпечки, пьёт...

- Вот это как раз и хорошо, друг мой, очень хорошо. Как его зовут?

- Алту Рельо, младший лейтенант запаса. Двадцать пять лет, сирота. Пришёл в Сопротивление во время последнего Восстания, пять лет назад.

- Прекрасно, друг мой, прекрасно! Я хочу попросить Вас, принесите мне его бумаги, на полчаса!

- Каким же образом Вы собираетесь его...

- Никаким. Это буду не я, а вы! До встречи через две недели.

- глава 13 (14) -

- Они не готовы, Экселенц. Осталась только одна типография - две другие разгромлены. Мобилизационного плана нет, никто толком не знает, что ему делать если события пойдут в разнос. Мало оружия. В столице и её окрестностях, на семи складах 1717 стволов - и это против двухсотпятидесятитысячного гарнизона! Но самое главное - никто даже не пытался вести агитацию среди военных. А чтобы интегрировать их в эти выступления - даже речи не было! Безумие какое-то... Они хотят выступить - а как дальше пойдут события, их не волнует- куда кривая выведет.

Святослав откинулся в кресле и мрачно уставился в мутное небо за мокрым стеклом.

- А провалы?

- В столице за последние два месяца ни одного не произошло. Хоть с этим пока всё в порядке, - облегчённо констатировал Святослав.

- Это как сказать... Будто крот почувствовал опасность, и затаился, - задумчиво возразил, Экселенц.

- Иван, что ты скажешь? осторожно спросил Фёдор Емельянович.

Ларченко поставил на стол стакан и заговорил:

-Армия готова к возможному восстанию. За двое суток до начала все боевые части в радиусе двадцати километров от столицы отправлены на учения.

- Неожиданные? - c надеждой спросил Фёдор Емельянович.

- Нет, плановые. Они теперь на дальних полигонах, в двухстах - трёхстах километрах от столицы. Между прочим, я, минуя Славу, нашёл способ проинформировать официальное подполье, но сигнал игнорировали.

- Контрразведка, гвардия? - cпросил Экселенц.

- В полной готовности. Техника и оружие проверены, сегодня снаряжают ленты, набивают магазины, получают гранаты, сухпай. Планируется дать Сопротивлению три дня порезвиться в Столице и ещё нескольких городах, а потом разделаться. Все следственные тюрьмы, спецтюрьмы и спецлагеря разгружены и подготовлены к наплыву новых перевоспитуемых. Все пыточные команды завтра выходят на службу после пятидневного отгула. В общем будет весело, - мрачно глядя перед собой, проговорил Ларченко. Святослав тоже сидел черней тучи. Установилась тягостная тишина.

- Ну что вы так, ребята?- попробовал успокоить их Координатор.

- Действительно, вы чего? Первый раз чтоли? - недовольно буркнул Экселенц. Ты, Иван, скажи, когда следует ждать восстаний в войсках?

-В 280-й дивизии, под Пангуной, на пять с лишним месяцев задержали выдачу жалования, начальник тыла - вор и подонок. Из соединения за полгода дезертировало 142 человека, перешло на сторону партизан 117 человек, в том числе 6 офицеров.

- Флот?

- Там рванёт ещё раньше. Жалование задерживают, причём в 22-й Линейной дивизии аж на семь месяцев. С продовольствием ещё хуже. Но горком Большого Камня ходит под Директором, со всеми вытекающими последствиями. Связи у них ни с кораблями, ни с базовыми частями, ни с морской пехотой нет.

В частях морской пехоты оружие из ружпарков передано на склады. Они под охраной штурмовой гвардии.

Он с силой потёр ладонями глаза, и твёрдо посмотрев в лицо Экселенца закончил - Похоже на направленный взрыв. Официальное подполье на год будет выведено из игры, авторитет, вернее его остатки, рухнут окончательно. Потери составят десятки тысяч погибших, не считая тех, кто попадёт в лагеря...

Установилось неловкое молчание. Экселенц обратился к Святославу:

- Как идёт создание твоей сети?

- Ино набрал десять человек, дядя Лито четверых, Патрон и Снайпер уже в столице, на связи со Столяром. Всего получается девятнадцать человек... Дану я трогать не хочу.

- Правильно - Одобрил Координатор.

- Людей в мясорубку не пускай, в приказном порядке заставь пересидеть резню дома, - строго заговорил Экселенц.

- Понял.

- Что планирует Генерал в случае событий на Флоте и в Пангуне?

- Собирается участвовать. Полагает, что так сможет установить контроль над Северным и Пангунским фронтами.

- А штаб?

- Они тоже хотят его туда отправить, видимо надеются, что он там и сгинет.

- Ну что ж, ребята... Пора. Постарайтесь уцелеть и людей своих спасти. Слава, тебя это особо касается. Держитесь...

По лицу Экселенца пробежала тень скорби, оно словно окаменело.

На следующий день Дэк проснулся раньше обычного, долго, очень медленно и основательно собирался, умывался, брился. Дана, почувствовав, что сегодня произойдёт молча суетилась на кухне, время от времени начиная всхлипывать. Собрала на стол и с нескрываемым ужасом смотрела на него. Позавтракав, он надел сапоги и, внимательно глядя ей в глаза, заговорил:

- Немедленно начинай заклеивать окна. Полоса есть?

- Да, - едва слышно выдохнула Дана.

- Сразу начинай заклеивать. Как заклеишь, задёрни занавески и жди. Когда начнётся, к окнам не подходи. Нечего там смотреть. Если что серьёное - сразу иди в ванну и сиди там, жди меня. Самое страшное произойдёт дня через три. Тогда сиди в ванной. Жестковато, зато целее будешь. Возвращаться буду поздно. Уеду чуть позже, но не надолго - три недели - месяц максимум.

Дана тихо заплакала

Он притянул её к себе как мог, нежно поцеловал и сказал:

- Ну хватит. Кто мне фуражку даст?

Она, всхлипывая, подошла к вешалке, сняла фуражку и протянула Дэку. Он привычно водрузил её на голову и поспешно вышел прочь.

На улицах напряжение чувствовалось ещё ощутимее. В будний день, даже на рабочей окраине столицы, было многолюдно, на работу пошли не многие. Партия призвала народ к всеобщей стачке, и он на призыв откликнулся. Стены домов, автобусные остановки, фонарные столбы - всё заклеено листовками. Их клеили три ночи подряд, почти все подпольщики, подчинявшиеся официальному подполью, да ещё несколько тысяч сочувствующих впридачу. Два года мелькавшие по городу патрули исчезли как по волшебству.

Рядом раздался звон битых стёкол. Какие-то мужики громили районное отделение президентской партии "Единство и Благоденствие". В выбитые стёкла летели обломки мебели, бумаги. Из проёма сорванной с петель двери на порог вылетел плюгавенький человечек в свежеизжёванном костюме, с подбитым глазом и оторванной телефонной трубкой в руке. Следом за ним выскочили двое рабочих. Один угрожающе рявкнул: