Михаил Кисличкин - Солдат поневоле

-Бля, – вскрикнул майор, и быстро метнулся в сторону. Вскоре, с огнетушителем в руках, он уже заливал пеной остатки манекена, негромко матерясь себе под нос.

– Да, извините, забыл предупредить, – неловко оправдывался Виталий Павлович, – мне казалось, с пластмассовым манекеном будет нагляднее…

Илья стоял, сжимая в руках лазерную винтовку. Ему явно понравилась эта штука. Это было – ЕГО оружие, то, что надо…

В начале осени проблемы с физической подготовкой курсантов были по большей части улажены. Все парни уже достаточно легко бегали кросс, укладываясь во временные нормативы, с силовыми упражнениями большая часть группы справлялась, а те, кто пока, в силу индивидуальных особенностей, не мог нарастить «мышцу», все же значительно продвинулись вперед, и было видно, что укладывание в жесткие рамки нормативов у них уже не за горами. Структура занятий изменилась. Физическая подготовка постепенно уступала место спецкурсам по тактике, стрелковой и специальной стрелковой (для лазерного оружия) подготовки, а так же теоретических занятий. Время было плотно занято от самого подъема до отбоя. Курсантов учили прикладной и общей психологии, некоему странному синтетическому курсу «логика технических решений и их практической реализации», военной истории и переплетавшемуся с ней курсу «логики военно-командных решений» и многому другому. Обучение было необычным. Если в университете Илье, как и другим студентам, давали на лекциях все больше концентрированные знания по тем или иным научным дисциплинам, то здесь акцент смещался с чистого знания на понимание логики принятия решения кем-либо в конкретных обстоятельствах, будь то ученый, конструктор, полководец, или же сам Бог, создавая законы природы. Какие были исходные посылки, какие задачи стояли, какое решение было принято, было ли оно оптимальным. А если нет, то почему? И что можно предложить лучше – вот что интересовало преподавателей. Надо сказать, что все курсанты обладали высшим или неоконечным высшим образованием, и все они имели достаточно широкий кругозор, что облегчало обучение подобным специфическим дисциплинам. Сказывался специальный отбор кандидатов. Илья понял, почему их всех забирали в проект, сочетая откровенное давление на личность на первом этапе и задабривание материальными благами и принцип добровольности на втором. Просто так объявить конкурс, пообещав кучу денег и благ, и впоследствии просеивая кандидатов, отбирая нужных людей, реализаторы проекта не могли. Нужные люди могли и не прийти, а широкую огласку такому отбору давать было нельзя по соображениям секретности. Люди, требуемого для проекта склада характера и способностей, обычно находят свое призвание и дело сами, сомнительно, чтобы они пошли участвовать в каком-либо малопонятном конкурсе, тем более под эгидой вооруженных сил. Приходилось присматриваться к людям по внешним признакам, по личным делам, а потом «выдергивать» кандидатов из привычной среды, проверять и предлагать выбор. Этакий обычный невеселый выбор в давних российских традициях: выбор между откровенно плохим и непонятно чем, но вроде бы лучшим.

В сентябре начались занятия по парашютной подготовке. Краткий теоретический курс, затем несколько прыжков с парашютом налегке, без экипировки и снаряжения, с восьмисот и с тысячи метров. Потом, когда курсанты на своей шкуре почувствовали что это такое – парить между небом и землей, последовал длинный обучающий курс в десяток теоретических уроков, занятия на спецтренажере и прыжок с четырех тысяч. Как ни странно, прыгать с низких высот для Ильи было страшнее и нравилось меньше, чем с четырех километров. Земля с высоты в несколько километров казалась совсем игрушечной, какой-то нереальной. Оттолкнулся и прыгнул, плотно держа кольцо в сжатой по инструкции в районе сердца руке. Раз! – и борт самолета ушел куда-то вверх из под немного дрожащих ног. Считаешь медленно про себя раз…два…три…всем корпусом ловя обжигающе холодный ветер и… опять два! – резким рывком вытаскиваешь кольцо. Три! – выстрел купола и рывок незримой руки, встряхивающей все тело с ног до головы. Потом – проверка и выключение электронного высотометра, зазеваешься и не отключишь – срабатывание запасного парашюта неизбежно, а висеть на двух куполах, потеряв управление полетом – занятие не из приятных. Ну а после – то, что нравилось Илье в прыжках больше всего. Ты король! Ты абсолютно свободен, одновременно велик и ничтожен в бескрайнем воздушном океане между небом и землей. Где там самолет? Вот он – маленькая серебристая птица вверху. Где земля? Внизу, под ногами, раскинулась привольным светло– зеленым ковром лугов, темно-зеленых массивов лесов и синих пятен озер. А твое тело висит в центре всего мироздания, поддерживаемое упругими стропами парашюта и только ветер качает тебя на своих незримых крыльях.

После череды прыжков налегке, последовали прыжки с полным снаряжением. Комплект формы, автомат, рюкзак парашютиста-десантника, десантная ременно-плечевая система, нож, четыре магазина с патронами (холостые), фляга, лопатка, учебные гранаты, выстрелы к подствольнику, противогаз, стандартный армейский паек – все в полном комплекте. Самым сложным было заучить и намертво, на уровне рефлексов, запомнить, как правильно укладывать, надевать, закреплять, подгонять и приводить в походное, боевое или прыжковое положение все эти хитрые ремни, пряжки, подсумки, карабины и прочие детали экипировки десантника. Достигалось это многочасовыми тренировками, десятками и сотнями повторений действий типа «одел-снял». Инструктор был беспощаден. – Ты, ты, и ты – вы все трупы, – показывал он пальцем на курсантов, в очередной раз приведших экипировку в прыжковое положение и замерших на плацу для проверки. – Вам конец, раскосый Вы наш юноша. Что это за хуйня? – допытывался он до несчастного корейца Кима, заметив неплотно затянутый ремень или неправильно закрепленный подсумок. – Снять все, по новой, раз – два –приступай. – Щеглы вы, – комментировал он усилия взвода, наблюдая как взмыленные курсанты в очередной раз занимаются укладыванием и подгонкой экипировки. – Вам тут хайтек пошили, любой младенец разберется. То ли дело старая парашютная система с РД –54. Вот это была вещь. Правильная, надежная, простая. А это так – вариант для богатых и ленивых. Так и то освоить не можете…

Однако освоили. Ко всему привыкает человек. В начале октября начались отработки комплексных упражнений по прыжкам с большой высоты, затяжным прыжкам, ориентированию и выполнению учебно-боевых задач на местности. И тут с Ильей произошло ЧП. Задача состояла из трех пунктов: десантирование с 4500 метров (по непонятным для курсантов причинам, основной упор делался на прыжки с больших высот), выход в определенную точку сбора на местности по приземлению, и, напоследок, все то, что придумают отцы – командиры, чтобы жизнь медом не казалась. Проблемы у Ильи начались на первом же пункте задания. Он вполне штатно покинул борт АН-38, парашют раскрылся, Илья отключил высотометр. И был неприятно удивлен, когда через несколько десятков секунд раздался хлопок, и он с удивлением увидел идущий вверх маленький купол стабилизирующего парашюта из запасного комплекта. Еще несколько секунд и готово – запасной парашют ушел вверх, раскрываясь над головой Ильи, а сам он завис, раскачиваясь под двумя куполами. Видимо, что – то пошло наперекосяк в электронном приборе, управляющем запасным парашютом и тот, игнорируя отключающую его команду, открыл парашют, причем на незапланированной большой высоте. Управлять полетом под двумя куполами было трудно. Однако, какое-то время Илья ухитрялся справляться с ситуацией, пока, километрах в двух от земли, его не подхватил мощный восходящий поток воздуха. Погода в октябре стояла достаточно теплая для архангельской области, однако подступающая зима сказывалась, и прогрев воздуха был неодинаков, порождая нестабильную воздушную обстановку. Сильный ветер, или теплый восходящий поток воздуха могли появиться совершенно неожиданно, что и произошло с Ильей. В результате его сначала подняло немного вверх, потом подхватило ветром и стало сносить куда-то вдаль, безнадежно далеко от предполагаемой точки высадки. Болтаться между небом и землей пришлось долго. Посадка произошла в лесу, где Илья завис недалеко от земли, повиснув на стропах запутавшихся в кронах деревьев парашютов. Разрезание безнадежно запутавшихся строп и осторожный спуск вниз занял больше часа. Оказавшись на земле, Илья включил навигатор ГЛОНАС (вообще-то это запрещалось в ходе занятий, одной из целей которых было самостоятельное ориентирование на местности, однако разрешалось в случае действительно внештатной ситуации) и понял, что отклонился от точки сбора почти на двадцать километров.