Михаил Кисличкин - Солдат поневоле

Итак, я сказала. Выбор за вами. Вы можете мне верить, можете не верить, уже ничего не изменить. Какой будет Ваш выбор? И какой будет твой выбор – пленница показала на Илью. – Смерть или жизнь?

Липатов думал недолго. Обернувшись к инопланетянке, он негромко сказал, пристально смотря туда, где под затемненным забралом шлема были ее глаза. – Знаешь в чем твоя ошибка, «высокородная»? Ты говоришь и торгуешься с нами, как с рабами, полагая, что слово честь что-то значит только для тебя, но не для нас. А мы не рабы, мы русские офицеры, а значит – люди свободы и люди чести. Для моей личной чести, майора Липатова, землянина из рода русских, и для чести всех моих бойцов ситуация, когда мы сами отдаем кого-то из своих товарищей, в обмен на свою жизнь, неприемлема. Я повторю тебе твои собственные слова – такая ситуация для чести русского офицера неразрешима, кроме доблестной смерти в бою. Ни у него – майор показал на Илью, – ни у меня нет выбора. Наша честь оставляет нам только один единственный вариант. Можешь сказать об этом своим прямо сейчас. Пусть атакуют. С первым выстрелом с их стороны я убью тебя, и потом мы все умрем. Мы и ты – сейчас. Все ваши люди на планете – чуть позже, может завтра, когда с орбиты на ваши поселки полетят ядерные бомбы. Какими бы силами не располагал твой род, наш корабль в любом случае успеет сделать это. Я все сказал.

Так они и стояли, три фигурки в скафандрах, неотрывно глядя друг на друга. Над полем повисла тишина. Пятеро оставшихся невредимыми десантников залегли за импровизированными укреплениями рядом с инопланетным ангаром, напряженно всматриваясь в прицелы туда, где за снежной пеленой был враг. Двое относительно легкораненых бойцов, способных держать оружие, охраняли вход в купол. Взвод ждал начало своего последнего боя.

Немного помолчав, майор, видимо окончательно приняв решение, стал использовать последние минуты перед боем по-максимуму. Он переключился на общую волну взвода и стал давать последние указания. – Так бойцы, – раздался в наушниках его наигранно – бодрый голос. – Не дергаться, мы их два раза били, побьем и в третий. Все видели их «танцы»? То-то. Я не думаю, что эти мляди могут уклоняться от пуль. Тем более от лучей лазеров. Есть у меня мысль, что нам, как бы это сказать, «отводят глаза». Вроде дезориентируют, давят чем-то слегка на мозги, и тогда, кажется все немного не так как есть на самом деле. Путаются силуэты и расстояния, с восприятием какая-то фигня происходит… Я, когда в Таджикистане служил, слышал о таком. Вроде сидит наряд со снайпером в засаде на границе, а мимо духи с герычем проходят. Рядом проходят. Но бойцы их как бы не видят, или видят не совсем в том месте, и не совсем то. А если видят, то словно бы как тени какие-то, краем глаза. А все потому, что где-то рядом их древние аксакалы шаманствуют. Думал – байки это все. Но вдруг нет? Поэтому, слушай мой приказ. Лазеры пока отставить, всем взять автоматы. Боекомплекта побольше берите, не жалейте патроны. Не выцеливайте гадов персонально, бейте по секторам, рядом с противником, крест-накрест вверх и вниз. Представьте, что враг везде одновременно в трех – пяти метрах от того места где вы его увидели и попытайтесь равномерно накрыть огнем все это пространство. Стрельба – длинными очередями. Гранатометчики – смещайте огонь вокруг противника вперед и назад, вправо и влево, не старайтесь накрыть цель идеально. Посмотрим, как получиться, глядишь с Божией помощью отобьемся. Не так уж их много. Главное для нас сейчас – плотность огня. Все поняли?

Десантники один за другим подтвердили прием информации на общей волне. Илья видел, как парни брали автоматы, положив рядом лазеры, подтаскивали к себе поближе коробки с патронами и снаряженные магазины. Лежавший на позиции, метрах в пятнадцати впереди купола, Ким взял гранатомет и аккуратно пристроил его рядом с собой вместо обычного для него ВПХРа. Потом, вдруг обернулся и помахал Илье рукой. – Теперь мы все «терминаторы» – подумал Илья, глядя на него. – «Ученые» с приборами уже не востребованы. Да чего там, может, я и вижу-то это все в последний раз, – мелькнула запоздалая мысль. – Да и пускай, лишь бы скорее.

Медленно текли минуты. Пару раз инопланетянка наклонялась к прибору для перевода, видимо желая что-то сказать, но потом с гордым видом выпрямлялась, так и не произнеся ни слова.

– Товарищ майор! – Раздался в наушниках взволнованный голос одного из парней. – Идут! Опять в своем стиле, силуэты размыты все, как тени. Минут через пять-семь будут на дистанции огня.

– Финита ла комедиа, – сказал Липатов. Он привычным жестом сдернул автомат с плеча. – Беги скорее на позицию студент. Мне тут по быстрому одно дело осталось сделать, и я тоже к вам…

– Стой майор, – резко выкрикнула пленница. Даже не зная языка, еще до перевода, по одним интонациям речи было понятно, что она находиться в крайней степени волнения, совсем как человек. – Наша общая смерть ничего не даст ни вашему, ни нашему роду. И, как это не странно звучит, вам знакома честь, которую творец этого мира дал лишь Высоким. Вы ставите ее выше жизни, что, как известно, могут делать только Высокие…. Это странно, этого не может быть, но я вижу это….То, что я хочу сказать, может погубить весь род Иллор, если другие рода Альвалы не признают это решение достойным. Это может погубить и, скорее всего, погубит меня, если другие Высокие правящей семьи Иллор сочтут мой поступок недостойным. Я рискую больше чем смертью, я рискую честью, если я не права, меня низложат из Высоких, что стократ хуже любой смерти. Но здесь и сейчас, на этой планете, мое слово никто не сможет оспорить. Я предлагаю ему – инопланетянка показала на Илью, – идти со мной как гостю, как равному переговорщику. Я остановлю атаку. Ваш боец пойдет со мной с любым оружием и снаряжением, какое вы ему дадите, и я клянусь честью, что его никто не тронет. Потом он вернется к вам. Как я понимаю, старшие вашего рода сейчас на орбите. Я буду вести переговоры с вашими старшими рода через него и клянусь, что он будет в безопасности и неприкосновенности, и вернется обратно целым и невредимым, вне зависимости от результата переговоров.

Я понимаю твои сомнения майор. Но какие могут быть переговоры, когда я в плену, кто будет всерьез слушать мои слова, кто поверит моему свидетельству? Никто. Сейчас, в плену, я властна только над своей личной охраной из дружины рода, не более. Другие Высокие, без моего вольного свидетельства, никогда не признают, что у вас есть Честь и никогда не станут говорить с твоим родом. Без меня вас ждет впереди лишь война до последнего солдата. Рискни майор. Рискни своей честью, как я рискнула своей. Или убей меня сейчас, потому что дружинники уже близко и скоро с вами все будет кончено.