Сергей Переслегин - Война на пороге (гильбертова пустыня)

Обращаю ваше внимание, что 3-е соединение во всех крупных морских операциях играло вспомогательную роль, зато именно оно тесно взаимодействовало с сухопутными войсками - как на Сахалине, так и в Корее.

Все три соединения были задействованы в ударах по Петропавловску, Сахалину, Курилам на первом этапе войны. После «перезагрузки» 3-е оперативное авианосное соединение должно было продемонстрировать активность в районе Лаперузова пролива — Курильского Моря, в то время как 1-е и 2-е разворачивались против Владивостока. В последний момент, однако, «клинки» резко меняли направление и обрушивались на обе Кореи.

— Вот он, ключевой момент войны, — вмешался новый командующий, — очень образно показанный нам господином Ворониным. Если у нас не будет такого анализа действий с привязанными к операциям литературными метафорами и сценарными разработками, мы, господа, проиграем следующую войну на Западе, потому что Балтийский флот — это слезы России, а традиции Петра утрачены...

— Традиции восстановимы, товарищ командующий, а знаниевую кросс-корпорацию нужно делать.

— А «кросс» причем? — спросил солидный представитель в штатском.

— Это значит «сверху донизу», а в житейском понимании — чтобы самый последний земледелец осознавал величие самурайского духа.

Слушатели засмеялись. Штатский хохотал больше всех.

За спиной Гнома бесшумные помощники сменили слайд. Гном продолжал:

— Задача 4-го авианосного соединения была наиболее сложной. На начальном отрезке оно страховало основную операцию с юга, обеспечивая устойчивость развернутому в Желтом море соединению подводных лодок. Далее, насколько можно судить, предполагалось использовать «Синано» с его 70-ю самолетами на борту, смотря по обстановке.

От слова «Синано» на Гнома накатывало, но никто, к его досаде, не перебил, и далее он начал немного заикаться:

—Я п-полагаю, что в «основной версии» оно должно было действовать против Южной Кореи. Я имею в виду б-борьбу с северокорейскими б-баллистическими ракетами, запуск которых был весьма в-вероятен. Японцы никогда не ослабляли воображаемого п-противника в своих планах. И запуск в действительности имел место, правда, с опозданием.

— И без особого смысла для общего течения сражения за Корею, — заметил Первый, — извините, Воронин.

«Что это он перемигивается со штатскими? Они что, решили переоккупировать Корею? Перекупить? Обмишулить и объегорить? Дипломаты любого поставят в идиотское положение. Хорошо, что большинство здесь военное и понимают они Гнома, как свои. Эх, Сергей Николаевич, никогда вы мне не доверяли. Я остался на войне, а ты вот пошел утилизировать ее плоды», — думал Гном, пока аудитория впадала в «если бы Корея». Потом Гном, наконец, сказал:

- Господа, позволю себе заметить, что если бы все пошло для корейцев успешно (то есть, например, они разобрались в ситуации, услышали наши предостережения, начали бы мобилизовать флот, вовремя ликвидировали бы у себя терра-группы или хотя бы доступное таким группам ядерное оружие), так вот, в этом случае 4-е оперативное соединение просто переместилось бы к утру 7-го сентября в Цусимский пролив и действовало бы против Пусана, Уль- сана, Мокпхо, «Лайтнинги» и до Инчхона с Сеулом дотягивали, хотя и не без труда... укрылся бы «Синано», скорее всего, за островом Чеджу. У японцев был разветвленный сценарий. Прописанный до ритуалов на кораблях. Я обращаю ваше внимание, что на кораблях тоже служила пассионарная молодежь. Которую надо было завоевать, и показывать ей эстетические образцы смертей и побед 24 часа в сутки. Это замалчивается сейчас, господа, но японское командование учло культурную и штрих-культурную «рамку»,

OljALU Т\цлслш»ц. Елшл Т\Ц4СМЛМ*А

то есть удовлетворило своей войной все слои населения. А нам позволила сделать вполне индустриальный анализ: мол, мы выиграли с вашими картами.

— А маньчжурское соединение? — спросил Первый, явно чтобы пресечь Гномовую истерику.

— Что же касается маньчжурского «Соединения вторжения», — ответил Гном (ну, был эмоционален излишне, зато хотя бы заикаться перестал), — оно в этом случае проследовало бы не на Тайвань (который остался бы в стороне от войны), а именно туда, куда было объявлено — на Окинаву. Вот у вас этот «крест передвижения» на карте нарисован. И карта это моя.

— Подождите, Воронин, но если по второй сценарной развилке Корея «берется» совсем легко? Этот же вариант они тоже учитывали...

— Конечно, у них и было это в сценарии: ежели Сеул удастся убедить не оказывать сопротивления японским войскам, «защищающим Южную Корею от ядерной агрессии со стороны "преступного режима Пхеньяна"», тогда у них вступал в силу «расширенный вариант». А в нем что? 4-е авианосное соединение демонстрирует возвращение на Окинаву, а потом за ночь перемещается в точку восточнее Тайваня, чтобы откуда утром, одновременно с Инчхонс- кой операцией, нанести удар по аэродромам Тайваня и его военно-морским базам. Так и произошло.

— Да, я понял, в этом случившемся в реальности варианте маньчжурские транспорты пошли к Дзилуну в надежде, что терра-группы подготовят им плацдарм, и те не оплошали, а 4-е авианосное соединение занялось прикрытием их с моря и с воздуха.

— Точно так, товарищ вице-адмирал, а наш рисунок вынужденных операций, предпринятых Российским Тихоокеанским флотом, выглядел следующим образом. На юге оперативное соединение «Владивосток» пытается разбить неприятельский «щит» в Японском море, имея в виду возможные действия против побережья Японии или же вмешательство в борьбу за Сахалин—Курилы.

На экране пошли «щиты». К досаде Гнома, они были очень дизайнистые, зато скрывали реальную обстановку.

Презентации и карты — это не одно и то же. Гном не просил рекламировать свои метафоры картинками из самурайских книжек. Щит красивый. Он подошел к карте.

— В помощь «Владивостоку» передается 5-я дивизия подводных лодок, которая с утра седьмого сентября приступает к поиску и уничтожению японских субмарин. Эта операция была спланирована 2-го сентября и запущена 4-го командующим ТОФ адмиралом Веретенниковым, несмотря на все связанные с этим неудобства и недовольства. Именно деятельность успевших ко времени подводных лодок позволила надводным кораблям утром 8-го сентября выйти из Владивостока, — торжественно произнес Гном.

— Для короткого и успешного поиска противника у побережья Северной Кореи, — добавил Веревка, — это была наша лучшая операция.

— Я тоже так думаю, господа, но должен заметить, что на севере за всю войну удалось задействовать только один надводный корабль, которому было приказано оказать, в меру возможности, содействие избиваемым на Сахалине и Курилах наземным войскам, после чего прорываться во Владивосток, по дороге нанося врагу «потери в живой силе и технике». Мы предполагали тогда, что путь к отступлению в Петропавловск японцы ему перекроют. А японцы, во-первых, спутали его с «Разливом», во-вторых, были уверены, что «Разлив» они потопили под Кунаширом, несмотря на Интернет- новости про его одиссею. В общем, «Бурный» они проморгали ничуть не менее позорно, чем мы проморгали Петропавловск. И, кстати, с соизмеримыми последствиями.