Сергей Переслегин - Война на пороге (гильбертова пустыня)

тльштовл пустыня

ляли «союзы четырех или пяти». Так родились последовательно «Дело о пустоте», «Беспорядки в Лондоне», «Сказка о золотой газели». Японский вопрос начался невинно с «Дела о детских страшилках». Теперь это тихо перерастало в подготовку страны к войне. Их философские и культурологические беседы, текущие в ее прошлую беременность, весьма куртуазно переросли в сводки о передвижении «японских лихтеровозов» и характеристики самурайских торпедных катеров. Гном, казалось, катался на них с детства. Выдавал цифры на память, мог зарисовать в карандаше корпус со всеми примочками. Оживлялся, когда говорил, начинал даже тараторить. Он не сообщал почему, но люто ненавидел японцев. Гном был хороший, но странный. Принес ребенку деталь от машины! Игорь смеялся: он бы еще карданный вал приволок! Гном как-то пообсуждал с Первым вопрос трудоустройства в отдел, но потом это как- то протухло. У него не было образования — не то высшего, не то среднего. А сейчас вот лежит в больнице, японцы в него стреляли, и все про военную технику спрашивает.

Никто не вдумывался, что со времени первой притирки прошло пять лет.

Везде были трудности, в японской стороне они тоже случались, как говориться, что наколдуешь... Зачем они написали про «Королевскую битву», и нет гарантии, что не создали такого на островах? Выжившие в катаклизме создали такое движение за будущее, что прошлому ой как не поздоровится. Там пять школ было разгромлено то ли учениками, то ли полицией. Интернет сообщал, не все, но можно было понять, что старикам неспокойно в Токио. В общем, кто кого пострелял — не ясно, но, похоже, что японский рай сменяется японским же адом с приличной скоростью. Полковник Первый много бывал в Японии и утверждал, что у них там «иное небо». Полковник Первый готовился к войне и иногда напоминал Игорю героя бардовской песни. Он подкинул им этого Ямамото в список пятерых, а Игорю, как руководителю группы, сначала показалось, что этот самурай им ни к чему. Игорь интересовался ценностями Европы и посмеивался над Америкой. Война на Дальнем Востоке,

Ctftui Т\ц4сле/и>4* Вмн*. Пе+семгьм.

пусть и шестидневная, как предсказывал Гном, его не занимала. Война всегда сулила ускорение решений и оборотов. Обороты денег и мыслей шли параллельно. Когда какой-то кретин из правительства потребовал кинуть атомную бомбу в Казахстан, чтоб американе занялись, наконец, нами всерьез, его кинули вместе с американами, хотя те предлагали неплохой откат. Все-таки есть устойчивость в системе. Игорь не хотел никаких бомб, и вообще он не был сторонником политических и экономических убийств, тем паче — осквернения войной целых территорий. Он хотел креативного мира и управления своей колесницей, которая зависит от дороги и от его, Игоря, искусства быть здоровым. Он был не против привязать на небе какого-нибудь верблюда, чтоб Аллах не дремал. У Гурии среди этих казахов обнаружилась какая- то детская любовь: тем более не повод кидать туда бомбу, дерись потом с радиоактивной плотью обидчика. Игорь с удовольствием вернулся домой, обнял жену и выключил телефон, разрешив себе пять часов отпуска. На утро он улетал в Москву.

2006 год

— Жаль, что телепатию нельзя распылять из флакончика — так, чтобы некоторая взвесь некоторое время держалась в воздухе, - заявил Владлен со своей убийственной вопросительной интонацией...

— А еще чего тебе жаль? - спросил усталый Кирилл де- журно, как в юности, с которой прошло пять лет, и вот надо же, черт, многое изменилось! Игорь запаздывал, а Гурия сидела с детьми, кто-то болел. Гном мерно бил в компьютер свою очередную книжку. Внешне он менялся мало. Хотя... Эта история с японкой все-таки как-то сделала его... Он шутил: меня спасло мировое масонство. Еще у него завелась подружка. И он немного смотрелся счастливым.

Ресторанчик был тихий, и объемистые диванчики создавали легкое впечатление комфорта арабского: расточительного для тела, тайного для души. Они были здесь одни. Тусовку позвал Игорь, а сам не явился. По канону, раз и навсегда установленному в группе, каждый имел право на четыре таких встречи в году, скажем так, по своим личным

ги/шртш пустыня

делам без учета общей палитры. В общей палитре Гном работал с Владленом под его Шефом, а Игорь с Кириллом пересекались по службе, часто спиной к спине разыгрывали комбинацию добрый—злой следователь, благо близкие ведомства позволяли. Гурия покровительствовала Владлену, но работала с Игорем и Кириллом. .С Гномом она не на шутку дружила, была поверенным его тайн и молчала, как скала. На сплетни не было времени. На левых девушек — полномочий. Так сложилось, что у Игоря только что родился второй сын. Кирилл встречался с итальянкой бальзаковского возраста, работающей в галерее Уфиццы. В основном, встречался в Интернете. Владлен был всеобщим ангелом-храни- телем, танцором и другом всех сердец света, но о его романах ничего нельзя было узнать. Трепались о том, что он влюблен в жену Шефа. Идей Шефа на этот счет никто не знал. Прошлый раз Первый явился к ним в Клуб, его пригласил Владлен. Оказалось — к делу. Потом Гном подумал, что без Сергея Николаевича они бы не справились, а время поджимало. Первый был въедливым до математики должностной тактики. Благодаря ему три стратегии были похоронены за двадцать минут, прежде чем выплыл сценарий «войны штабов» — медленный, поступательный, но, как ни странно, опережающий. Кутузовщина, конечно, бубнил Гном, но крыть было нечем. Когда-то они бодро начинали с четырех смертей мировых фантастов. Как говорила Гурия: «Трупаки».

— С чего начинается Родина?

— Правильно! С проветривания мумий врагов, вдруг среди них были нечаянные союзники...

— Зацепиться за свое в чужом прошлом — не такая уж плохая идея...

— Если своего маловато, можно поискать корни в чужом, но есть риск не сохранить лояльность и нашим, и вашим.

— Интеграция и ассимиляция — это не одно и то же... Латвия, например, на своей шкуре это испытала. Да и шкуры не осталось, по правде говоря...

— Украина тоже чуть-чуть не довыпендривалась. Я, кстати, удивляюсь, а что американе или европейцы не забросили в сознание хохлов, что, мол, украинцы — это белая кость Европы, а русские, значится — быдло, азиаты... А мазанки —

Сули* flt+uM.'u*. EMM

древнее изобретение хеттов. Историю-то сколько раз переписывали. Теперь ее мало кто знает.

— Сошло бы на фоне метеоритов и глобального потепления, зеленой и желтой угрозы...

— Немыслящее большинство в своем ведомстве, дружок, надо контролировать и зомбировать на свой лад. Невелики интегралы. Они тебе признают и «реактор - в каждый дом», и нового Бога в каждый угол, илриоритет индустриальных знаний, и смерть гуманитариям — если тебе так выгодно.