Сергей Переслегин - Война на пороге (гильбертова пустыня)

И Первый за него ответит. Опять. «Как потом я буду им всем объяснять, что развертывание прошло успешно, а что взято, то отобьем... Да и япошки — не идиоты, им же не земли нужны, а небеса. Вот за небо драка и идет уже второй век. Первая мировая индустриальная плавно сменилась Первой мировой постиндустриальной. А мы так хотели XXI век ядерного транса. То есть ядерной трансценденции. А теперь сиди тут и учитывай трение Клаузевица. И понимай, что за погибших на Сахалине — не рассчитаешься никогда.

- Ну жизнь, блин! Ну эпоха! Что-то сильно пафосно я мыслю! — вопит влетевший в штабную комнату Гном.

— И это еще только Игра, — говорит ему местный майор милиции. Он играет за Корею и следит за порядком. Трудновато ему.

— Выходить из Игры нельзя. Рефлексия - после.

- Да что мы, не люди, что ли? И не спать, и не поболтать с чинами. Ну уж нет. - Майор наливает ему.

На третьи сутки войны Первый послал донесение в виртуальный штаб и настаивал на том, чтобы вернуться в Мос-

Cestui Цц&смлм* EMM

кву. Здесь было уже все сделано. Молодцы. Хабаровск - купеческий город, туда бомбы не кидают. Это оплот старого мира. Японцы тут строго придерживаются... Вот Владик - это да. Столица, не прошедшая по референдуму. Город - окно в АТР. Арка Главного Штаба. Отстреливалась до последнего. Там сидели наши самурайчики, все больше с корейским разрезом и звериным оскалом. Снайперы. Так что, не вся страна не успела. Только взрослые подкачали. Ну, на ворах и шапка... Владик по игре даже не горел особо, он превратился в Сталинград, только следующей войны. Убивали мало. Рушили и обманывали много. Шла тайная война. Между детьми и детьми. На ходу игроки моделировали детскую психологию. До начала войны свои диссертации по будущему они защитить не успеют. Наши пока проигрывали. Вот вам и темповая игра. Впрочем, взрослых гибло больше. За детскую и взрослую «сборную России» играли разные команды. Игроки не брали в толк, были из морпехов. Но какой морпех — воин в постиндустриальной войне? Оказалось, что на Арке по игре сидело 10 орков из местного толкиенского клуба. Во научил англичанин на их японские головы.

— Эх, превентивный бы удар, — сетовали русские. Первый оставался в Хабаровске еще три дня этой странной войны, когда все уже было ясно. Корейцы получили свою Цусиму... Мы проверили недостатки кораблей и оценили русское «авось» в управлении. С радиобомбами на третьи сутки японцы не справились и вышли из игры при поддержке проснувшихся американ. Первый собрал аналитический «реактор» из четырех штабных, и они переиграли япошек в острова, но хиловато. Сил не хватало. Дети сбивали игрушечные самолетики, которые потопили кучу наших кораблей, потому что на кораблях сидели взрослые. У нас почти не было самолетов, и мы стреляли в небо с кораблей. Орки хотели в небо со «стингером» наперевес. Стингеры на вертолетах не прижились. Но перевес был за узкоглазыми. Японское правительство, кто-то умный за него играл, не объявляло войну ни нам, ни Китаю. Скушно звучали истошные вопли газетчиков о том, что творит немытая Россия. По ночам орки и гоблины во Владике хоронили своих солдат. На похоронах они не разрешали плакать: война, люди, слезы ослабят нас. Это говорили игроки. Не пришлось бы им прикреплять по военному психиатру по окончании. «Вставай, Второй, пойдем домой», — подумал Первый и в виртуале вылетел в Москву. Там, по осколкам этой же Игры, начиналась Германская война, и нужно было пособить нелепому расползшемуся государству, даже если что-то в нем определенно не шло как следует. Любовь к Родине вечно просыпается за полчаса до войны. Первый был счастливым человеком, до его войны оставалось еще целых два или три года. И какие-то корабли у него были.

У Первого не было «второй связи», но он знал, что по русской интуиции в канун войны Камчатка может выстрелить без приказа адмирала, потому что это решено на уровне высшем, чем страна: там — по-простому, без чинов. Там эволюция масонской ложи и вселенской лажи неожиданно дошла до своего логического завершения, и сформировался некий клуб по интересам страны. И поэтому Петренко выстрелит, несмотря на вопли американцев и Европу, погибающую от мысли «а мы -то думали, что нам угрожает Россия». Это была надежда, не перерастающая в уверенность.

Что такое японская «вторая связь», Первый поймет на этой войне.... И его радиооружие сработает не до конца. Агнец еще три века, то есть три года назад говорил про переход войны информационной к войне энергетической. Ну что ж, «любовь Смерти не помеха». Хотя технологическая борьба корабликов тоже будет. Равно как и бомбовые удары не перестают впечатлять на фоне конкурса красоты когнитивных Проектов новых Империй. Адмирал приехал под конец игры, его не слишком приветствовали. Он не обиделся. Его познакомили с ходом боев, и он сказал что-то нейтрально-военное по окончании.

- Я бы предпочел оставаться Империей Зла, господин адмирал Тихоокеанского Флота. Оно как-то честнее...

- В этой войне опасны не удары, а рикошеты, друг мой. Ты как маленький, Сергей Николаевич: гордишься, что «бессильные мира сего написали мы, то есть наши...» Хотя и в противоречие к твоему базовому сценарию. Твои ребята, кроме Кирилла Андреевича, не смогут командовать эскадрой, так что до воинов-поэтов дело пока не дошло еще...

Ccf/щ* fle+имььи Емм Г

— Видите ли, адмирал, японцы пишут сценарии. А мы только учимся на сценаристов... Они уже играю со смертью, а мы все еще опасаемся ее.

— Не соглашусь с вами... Мы умеем угадывать сценат рии... Ты умеешь... А построить свой? Так это еще шажок. Сделай его — не журысь, как говорила моя бабка.

— От моего угадывания, товарищ адмирал, пока только горе. Так хотя бы оправдание есть — ну не предсказали. А так — досада — не успеваем.

— Ох, уж эти мне методологи и теоретики! Ну факт, никто в армии не был, тем паче во .Флоте. А докладную мы твою изучали всем флотом, и игры твои учтем. Знаешь, в армии велика силы привычки: Корея — бедная страна, а Япония имеет мобилизационную армию, а Америка - гегемон. Обыватели мы: учились давно — нам бы офицеров поселить и солдат накормить, получить бы технику, освоить ее и призыв подкорректировать...Теперь я вижу, не слепой, что Корея — промышленный гигант, хотя бы и на тонкой ножке, Япония вооружается под войну, то есть лепит ударные соединения, а американе латают изношенное сердце экономики. Все — правда, полезны твои Игры, полковник. А что ты пострадал за них, так скажи спасибо, что выжил. Нечего всем подряд наступать на мозоли!

— А что, товарищ адмирал, неуютно жить в предчувствии темных веков?