Сергей Переслегин - Война на пороге (гильбертова пустыня)

— А что, полковник, чувствовал Аэций, который остановил Атиллу на Каталаунских полях? Или не знал, по твоему, полководец, ЧТО ГРЯДЕТ... и что не остановить машинку времени?

— Ну, Аристарх Степанович, я вот и хочу еще на несколько лет оставить эту цивилизацию. Как она есть оставить — с техникой и экономикой, с мозгами техническими, вот и стою на Барьере, а волна из тех же самых Стругацких приближается потихоньку, и природы ее я не знаю. И вы со мной стоите, товарищ, Адмирал.

— А Ямамото по второй своей связи строит нам козни за то, что японская мать что-то с нашей не поделила. Короче, все из-за женщин... Шучу, полковник, у тебя красавица жена, а я — разведен давно. Нечем гордиться, но легче «ло-

ги/umosA maims

вить волну». Да и близко это морскому юлку, не чета вам, сухопутным. А связь — это беспроводной телеграф мыслей между структурами или людьми. И требует он критической массы людей, у которых сопротивление смерти занижено. Как у моряков, — подмигнул он полковнику.

— Я, товарищ адмирал, если выплывем, напишу вместе с товарищем по оружию книгу про «кофе по-венски», завернув туда Марну и Галицию, а то, загордившись победой, мы образ Европы, как континента, потеряем в своей военной доктрине, а немцы и жахнут...Один вот просился к нам на игру. Альфред. Но не Шлиффен, к счастью... Не пустили наши. Я был не против.

— Немцы тюи так и так жахнут! Не в одном поле — так в другом. Континентик-то Европа — маленький, да включает весь мир...Ты ж не хочешь, чтобы у тебя половину мозга вынули и продали задешево инопланетянам? Вот и они не хотят расстаться с диктатурой Разума. Не денег, друг мой, а Разума. А этот разум — еще тот сноб. Моряки сильно умных за борт раньше кидали, потому что они сюими виршами «сглазят погоду» — и пропал моряк. Чувство меры у моря есть. Но правда и то, что «чего не выпросишь у не.ба — едва ли выпросишь у моря».

— Концепцию Океана, не моря — создали греки. Они со своим Одиссеем были первыми сюжетчиками. Не хватило им темпа. Времени упадка, сиречь обжорства, никто не переживает. Воистину, наш Главный Проектант — большой аскет.

— Ты, Сергей, Бога нашего не трожь. А образ реки, обтекающей мир, — это верно, греки. Как просто было открыть Америку, друг мой. Было море, и можно было плыть в никуда, а теперь воздух, и вместо того, чтобы по нему плавать — мы в него стреляем. Я, кстати, самолеты уважаю, но не люблю до смерти. А молодой твой помощник уж толкал нам в Тихоокеанском флоте идею о том, что Европа — это музей Земного шара и про столкновение цивилизаций... Чай, не тупые, просто дел по горло и людей маловато. Я от себя скажу, что европейцы даже более того трясутся за вопрос: живые они или нет? Я себя точно живым ощущаю, а мертвым совсем ощущать не хочу, а ты, Сергей Николаевич, все ищешь связи с несбывшимся... Нет тайн в твоей геополи-

Сцлси Гк+имль* Елшл

тике. Сражаются два старых света и два новых. Ни Америка, ни Россия не претендуют на то, что включают все. У нас в России мешанина из-за ига и прочих исторических несообразностей, а в Америке и вовсе всякий сброд собрался да в князи и вырвался. Тут мы братья до поры до времени. Европа — еще тот старый остров, а уж Япония — эти вовсе от дьявола, так тебе скажу. Все планы у меня есть, друг мой, как выиграть у узкоглазых эту войну, но сомневаюсь я, понимаешь, что опять не сыграю своей победой им в руку. Сын мой - бизнесмен, он отдельно от меня думает, а внук — пацифист, хиппи, еще не легче... Так что мне осталось погибнуть на войне за мир, который я не спас. Ну, я уж постараюсь, чтобы им тоже мало не показалось, ежели твои московские меня не переизберут. А так на Камчатку поеду, там дом у меня, огород, соседка собаку мою кормит. Много ли старому человеку надо? А бомбы свои антирадиолокационные ты все-таки делай, Сергей Николаевич, даже если они у япошек будут: наши привыкли, что свет отключат, газ и воду, то есть в тумане без руля выплывают прямо на противника. Всегда мы так жили: на плохих вертолетов и без навигации, а эта технологическая раса забыла уже про то, что электроника уязвима. Ракеты у нас совсем неплохие, и пора бы их уже выпустить, чтоб проверить, куда нам дальше со своим вооружением развиваться. Донесение о том, что ты премного помог, пошлю наверх, чтоб опять не вычистили из ведомства по корысти какой. Прислушаются к Старику. Наливай давай, морские люди пьют редко, но много.

2011 год, февраль

Кирилл не любил свое прежнее ведомство, хотя не отрицал его роль в формировании личности. Являясь всегда вторым во всех решениях, он давно уже научился мягко надавливать в нужную ему сторону. В этом его превосходил только Владлен, который не только получил повышение в период репрессий японского отдела, но и сохранил спокойную преданность соратникам. Они теперь сидели с бывшим шефом в разных кабинетах и были в состоянии плести заговор. Их общий Шеф умер, и по притче о сиракузской старухе на его пост пришел глубокоуважаемый Никто. Это не испугало

гильш>та пустыня

Владлена, он быстро стал вхож к начальству и стал для группы той гигроскопичной мембраной, которая позволяла принимать сверху только «рамки» действия, а не сопровождающие их эмоциональные корысти и претенциозные глупости. Владлен только часто кашлял. «Я — жертва», — говорил он смеясь. Девушки по-прежнему выделяли его среди остальных мужчин, даже если он слабел от своей чахотки и засыпал в кресле. Гурия относилась к нему с подозрением, но утверждала, что любит и сочувствует. Все эти мысли о друзьях были прекрасны, но нужно было идти и надавить очередной раз, пережить откат Jle Шательё и действовать на свой и группы страх и риск.

Главный дипломат страны напоминал ему акунинского Фандорина. Главной бедой современной дипломатической верхушки была неистребимая вера в совершенство технологий, втом числе и армейских. Или полное безверие в силу государства российского и мелкие предательства в свой карман каждый день. И те, и другие дипломаты видели войну, даже если и видели ее вообще, как войну технологических Сюжетов и проиграли ее за Россию и весь мир, зная, как сравнивается техника японская со всей остальной. «Все просто, - говорил ему посол, — мы еще только думаем над тем, как это придумать, а они уже построили для этого инфраструктуру. Ну, посуди сам, ты ж мне показываешь их этот, якобы, лихтеровоз или танковоз, и я, дилетант, сразу вижу, как он высаживается себе в Анивском заливе, и танки тихо ползут по хорошей дороге. Ты же знаешь, что в Сахалине дороги между городами приличные, там в городах все поросло травой забвения...Ну и что ты мне хочешь объяснить, что я должен рассказать японцам про наше секретное оружие, чтоб они не совались? Ну, я могу насмешить моих японских коллег. А что кураж нужно слить, так на то я согласен. Население эвакуировать и подраться на чистых землях силами армии. Чья возьмет. Армейские рискуют жизнью по профессии, ну и проверить, кто отстает в какой технологии, тоже неплохо. Я ж не против развития, но у нас что, война 12-го года, с людьми в окопах и рукопашными боями?»