Михаил Кликин - Демоны рая

Но он стоял столбом, будто сибер, электронные схемы которого сгорели от перегрузки.

Он даже страха сейчас не испытывал.

Страх вернулся позже…

Косматые существа сшиблись, сцепились, терзая друг друга пастями и конечностями, хрипя от ярости и напряжения, выдирая клочья шерсти и мяса. Они были примерно одного роста и веса, и силы их, кажется, были равны. Они то катались по земле, и тогда было не разобрать, где чье тело находится, то расцеплялись и, тяжело дыша, угрожающе ворча и скаля зубы, стояли друг напротив друга, набираясь сил для новой атаки. Кровь капала из их пастей, кровью пропиталась шерсть, кровь была на измятой траве. Недалеко от них, в позе, которую не способен принять ни один живой человек, распластался неподвижный люд. Вместо головы у него был окровавленный череп, а возле черепа смятой маской лежало и сейчас узнаваемое бородатое лицо.

Яр упал на колени и закричал. Он не слышал себя, не понимал, что вместо крика у него выходит жалкий сдавленный писк.

Звери вновь схватились: короткие мощные пальцы отвернули треугольную оскаленную морду; когтистая лапа сдернула с косматого плеча лоскут кожи; острый локоть уперся в челюсть; впустую хлопнула зубастая пасть. Звери приблизились настолько, что Яр ощущал их животный запах. Он видел их глаза, видел их раны — видел все и не мог сдвинуться с места.

Что-то громко хрустнуло, и одно из существ, взвизгнув, опрокинулось на землю. Его противник победно взревел, ударил лапами в поверженного врага, навалился сверху, не позволяя тому подняться, не давая возможности отползти. Подмятое существо еще сопротивлялось, пытаясь выбраться из-под туши соперника, отбивалось, огрызалось. Снова что-то хрустнуло — на этот раз чуть тише. Наседающий зверь исхитрился и впился зубами в шею ворочающегося на земле врага. Тот захрипел, отчаянным рывком сумел-таки высвободиться из мертвой хватки челюстей. Рванулся еще раз, и еще, и еще — но безрезультатно. Острые клыки щелкали перед его лицом — все ближе и ближе; загнутые когти терзали его бока; кровь толчками вытекала из страшной раны на шее. Оглушенный Яр, не смея отвести глаз, ждал развязки.

И вдруг…

«…попробуй представить, будто твой разум отделяется от тела…»

Это был голос Алеты. Он столь явственно прозвучал в пустой голове Яра, что тот вздрогнул, приходя в себя, и оглянулся, ожидая увидеть невесть как оказавшуюся здесь жену. Ее, конечно же, не было. Она была мертва. Но голос ее никуда не делся: «…И летит… Поднимается выше… Выше…» Алета учила его медитации. Яр зажмурился.

«Ты следующий», — прозвучал голос в голове. И сейчас этот голос принадлежал Алете лишь отчасти; наполовину это был его собственный голос, потому-то он и понял, что означали эти слова.

Когда зверь расправится с врагом, он займется человеком. Яром. Им.

«Ты — следующий!» Яр широко открыл глаза.

Побежденный зверь уже практически сдался. Отвернувшись от оскаленной пасти, он смотрел в сторону. Смотрел на Яра. И в глазах у него читались два вполне человеческих чувства: тоска и обреченность. И вот сейчас, глядя в эти глаза, Яр понял, что это за существо.

— Космач, — негромко сказал Яр и вспомнил о карабине.

Он глянул вниз и удивился, обнаружив, что все еще держит оружие в руках. Пальцы сами нашли знакомый рычажок, перевели его в положение стрельбы очередями. Это незаметное движение окончательно пробудило Яра — он прицелился в того зверя, что был сверху, и, затаив дыхание и сдерживая дрожь, мягко нажал на спусковой крючок. Оружие толкнуло его в плечо. Ствол повело вверх и влево, Яр тут же отпустил спусковой крючок, поправил прицел выпустил еще одну очередь. Он видел, как дробины бьют густую шерсть и впиваются в живое, вздрагивающее мясо, вышибая из него алые брызги. Но зверь на попадания не реагировал. Он давил слабеющего врага. Глаза опрокинутого на спину космача уже затуманились, из пасти с хрипом вырывались клочья красной пены.

«Ты следующий», — опять услышал Яр. И заподозрил, что это погибающий космач каким-то образом передает ему свои мысли.

Яр стиснул зубы, борясь с подступающей слепой паникой, крепче и крепче сжимая карабин — единственную надежду на спасение.

Одна из дробин пробила зверю щеку, другая срезала ухо, третья ударила в глаз — все остальные просвистели над головой чудища, ушли в сторону избы, завязли в ее земляной крыше. Зверь наконец-то почувствовал боль — он с оглушительным ревом повернулся к Яру, уставился на него уцелевшим глазом. И начал подниматься.

Несколько дробин ударили его в грудь — но чудище лишь отмахнулось от них лапой.

Яр наконец-то обрел власть над ногами и медленно попятился, не решаясь повернуться к зверю спиной. Запнулся обо что-то в траве, завалился на спину. В голове на мгновение помутилось — то ли от удара, то ли от страха.

Зверь встал на дыбы.

Яр заскреб пятками землю. Карабин дергался в его трясущихся руках и надрывно пищал, предупреждая, что энергия на исходе.

Зверь, опустившись на четыре лапы, прыгнул к Яру. Что ему были какие-то дробины — разве могли они остановить такую тушу?

Нет, конечно.

Зверя остановила рука космача. Толстые волосатые пальцы схватили чудище за заднюю лапу, когда она уже была в воздухе. Пойманный монстр тяжело шлепнулся на брюхо. Когти его глубоко пропахали дерн. Полузадушенный космач захрипел, будто засмеялся. Остановленное чудище взревело, начало переворачиваться. А Яр, понимая, что неминуемая смерть его чудом отодвинулась на секунду, что больше шансов на спасение у него не будет, откатился в сторону, вскочил, прыгнул вперед, приставил карабин к развороченной глазнице зверя, обеими руками вогнал в нее ствол и, вопя что-то дикое, изо всех сил надавил на спусковой крючок.

Голова зверя лопнула. В лицо Яра плеснуло липкое и горячее, потекло по шее и плечам. Он отшатнулся, выдернув карабин из треснувшего черепа, попятился. Спиной уперся в ствол дерева, прижался к нему, хрипло дыша, отплевываясь, пытаясь стереть с себя отвратительно пахнущую кровь. Зверь все еще дергался, когти его рвали землю. Придушенный космач хрипел и пытался приподняться.

— Стой… — шептал ему Яр. — Не подходи…

Попискивал разрядившийся карабин — сколько выстрелов он мог еще сделать? Десять? Три? Ни одного?

— Не тронь меня… — умоляюще бормотал Яр, целясь в космача, но не смея нажать на спусковой крючок. — Убирайся… Прочь! Прочь!..

Они долго разглядывали друг друга. А потом израненный космач медленно уполз в лес. Яр следил за ним сквозь прицел и чувствовал, как наливается тяжестью карабин, как слабеют дрожащие руки. Когда космач скрылся в кустах и стих треск ломающихся веток, Яр выронил оружие и медленно опустился на грязную мокрую траву.