Дмитрий Павлов - Убить Зону!

- Подать мне его земляков! - распорядился Олег. - С кем он там корешился в общаге?

Прибежали двое сербов.

- Так, пацаны, минута промедления стоит вашему земляку год жизни, - сообщил им врач. - Колитесь, как вы там извращались?

Один серб истерически хихикнул и раскололся: Всем известно: Зоран первый парень на деревне. Красивый, интеллигентный, богатый. Сколько народу он укокошил за годы наёмничества, в расчет не принималось. Все девицы в Болоте были готовы драться за Зорана. Но серба вечно тянуло на жареное. Возвращаясь из отпуска где-то на пол пути между Белградом и Болотом он упал в кровать некой шалавы и та наградила любовника лобковыми вшами. С насекомыми Зоран решил бороться радикально. Для начала, обрился наголо, купил на базаре две банки дихлофоса и обе на себя разбрызгал. После чего отключился.

Наконец до Олега дошла картина болезни. Дихлофос - побочный продукт военного химпрома, жалкое подобие боевых V-газов. Но в больших концентрациях он действует аналогично, блокируя передачу импульсов по нервным волокнам. К тому же, как и большинство фосфорорганических соединений, он хорошо впитывается через кожу. А дальше всё протекает как в учебнике по военной токсикологии: Обильное слюноотделение, потеря сознания и смерть от остановки дыхания.

Зорана спасли инъекциями атропина и с тех пор серб проникся необычайным доверием к Олегу, обращаясь к нему по любому поводу.

- Я это..., мы того..., - смущённо бормотал серб.

Когда Зоран произнёс слово "мы", диагноз стал очевиден.

- Хвост предъявляй, - скомандовал Олег.

Зоран густо покраснел, это было заметно даже сквозь тёмный загар. Наёмник проверил, надёжно ли запирается дверь в кабинет и спустил штаны.

Так, что мы имеем? Мы имеем твёрдый шанкр в его классическом исполнении, являющийся непременным признаком первичного сифилиса. А имеем мы его оттого что Зоран опять поимел какую-то лахудру без презерватива.

- Зоран, - врач изобразил искреннее сочувствие, - ещё раз, и придётся ампутировать!

Румянец на лице наёмника сменился смертельной бледностью.

- Олег, забудь, что ты доктор. Побудь человеком хотя бы сегодня!

- Ладно, побуду. Будешь ходить на уколы три раза в день, пока я не скажу "хватит". И никаких блядок, пока не сдашь повторно анализ.

Вообще то, при нынешнем уровне развития фармакологии лечить сифилис инъекциями да ещё трижды в день совсем не обязательно. Есть эффективные таблетированные антибиотики. Но Олег считал, что Зорану уколы будут полезны с воспитательной целью.

- Свободен, - резюмировал Олег. - Иди колись.

Следом в кабинет загляну дядька апоплектического вида - толстый, красномордый и нервный. На заводе он командовал бригадой грузчиков. Неделю назад Олег назначил ему свечки от геморроя.

- Доктор, не помогли свечки то! Мобуть у церкви надо було брать, а я в хозмаге...

Пятнадцать минут Олег разъяснял мужику, какие именно свечки ему показаны, где их брать и куда вставлять. В дверь время от времени заглядывал бородатый дед. Убедившись, что пациент с геморроем из кабинета никуда не делся, дед исчезал, чтобы через пять минут заглянуть снова.

Зашла медсестра, занесла бандероль от Вахмистрова. В бандероли оказался давно обещанный диск с программой для обработки данных и записка. В ней профессор напоминал нерадивому ученику, что если Олег немедленно не возьмётся за ум и за диссертацию, то не видать ему учёной степени как своих ушей. В кабинет снова заглянул дед. Какой-то совершенно левый на вид. В том смысле, что не сотрудник Норда и не рабочий с завода.

- Здрасте!

Аромат от деда шёл такой, что глаза резало. К запаху застарелого пота примешивалась жуткая вонь свинного навоза. На вид дедушке было далеко за шестьдесят, лицо его чуть ли не до глаз заросло сивой бородой. Пациент был одет в галифе и солдатский бушлат поверх свитера, на ногах его плотно сидели сапоги марки "Govnodav", облепленные жирной лесной глиной.

- Доктор, у меня в ушах шумит ужас как! Вылечите меня.

- Слушай дед, - начал Олег, научившийся детской непосредственности у сельских жителей, - тебе сколько лет?

- Девяносто пять в мае будет.

Дедушка отлично выглядел для своих лет.

- В девяносто пять в ушах шумит и шуметь будет, - заявил врач. - Медицина в этом случае бессильна.

Олег краем глаза просмотрел предъявленные пациентом документы. Медицинский полис у деда был древний, выданный в девяносто каком-то мохнатом году, на заре украинской самостийности. А ещё врач обнаружил, что старый хрен прописан не в Болоте а у чёрта на куличках, в каких-то Копачах. Олега одолело раздражение. Мало ему своих больных, так ещё из других сёл прутся! Дед между тем не унимался.

- А ещё я это..., в туалет не хожу. По три дни!

- Тебе сколько лет? - снова уточнил врач.

- Девяносто пять.

- В девяносто пять не ходишь и ходить не будешь. Тут медицина однозначно не поможет.

Дед нервно закрутился на стуле. Он мучительно вспоминал, чем бы ещё озадачить врача.

- У меня ещё это... коленки болят. И пухнут!

- А вот это мы полечим, это по моему профилю, - сжалился Олег. - Спускай штаны, коленки смотреть буду.

Боже мой, лучше б врач этого не говорил! Лучше б он сказал, что в девяносто пять коленки болели и болеть будут. Когда дед наконец одел штаны, в кабинете воняло как в свинарнике. После осмотра Олег вернулся за стол чтоб выписать рецепты. И тут его проняло. Видать ангел-хранитель был в отпуске, а чёрт тут как тут. У чертей отпусков не бывает. На последнем бланке Олег написал латиницей: "Banja 2 raza v nedelu". И оттиснул свою печать.

- С этим в аптеку, - приказал Олег и бросился к окну проветривать кабинет.

Едва старик вышел, как в дверь громко постучали и сразу же, не дожидаясь приглашения вошёл молодой человек в элегантном костюме и уселся напротив врача.

- Вы, я полагаю, Самойлов, - посетитель протянул Олегу руку через стол.

Гость сразу не понравился Олегу. Отторжение вызывали барские манеры посетителя, его покровительственный тон, дорогой костюм, совершенно неуместный в посёлке. Врач через силу пожал протянутую руку. Ладошка у посетителя оказалась вялая и влажная. Волнуется, должно быть.

- Я Ковальчук, - представился пижон. - Ковальчук Сергей Николаевич, сотрудник департамента по специальным исследованиям. Самый молодой департамент в Минздраве и самый, я бы сказал, агрессивный, - Ковальчук слушал сам себя с явным удовольствием. - Да, именно так, агрессивный.

"Трепло", - подумал про незваного гостя Олег.

- Вы спрашиваете, зачем я здесь? - не унимался болтун. - Отвечаем: Все медицинские учреждения в непосредственной близости от периметра Зоны переводятся в наше оперативное подчинение. Даже фельдшерско-акушерские пункты. Даже армейские медбаты. Централизация и планирование! Все должны работать во имя науки!