Андрей Николаев - Охота на охотника

– Так тебя модификанты интересуют, – разочарованно протянула женщина в корсаже. – Могу успокоить – они все уже расписаны по крутым ребятам.

– Предпочитаю натуральные пропорции, – как можно равнодушней сказал Сандерс.

– Да? А приятель твой вон слюни пустил.

Полубой выглядел и вправду несколько ошарашенным.

– Что я могу поделать, если у человека дурной вкус, – пожал плечами Сандерс.

Кто-то из публики не выдержал и выскочил на подиум. Моментально рядом оказался охранник, огрел его бейсбольной битой и швырнул в зал. Завязалась короткая драка, и к выходу протащили несколько бесчувственных тел. За одним тянулась кровавая полоса, которую быстро затоптали окружающие.

– Ты покажи нужных людей, мы заплатим, – встрял Полубой, оторвавшись от редкого зрелища.

– А что конкретно вы ищете? К некоторым саркофагам даже местные не суются.

– Понимаешь, человек нам один нужен. Говорят, прячется он в Развалинах, – брякнул Полубой. Музыка как раз затихла, и его голос покрыл шарканье ног и стоны стриптизерш.

– А говорил – археологи. – Женщина попятилась. Глаза у нее стали испуганные.

Сандерс обернулся и встретил тяжелый взгляд бармена. Лучи, направленные на подиум, гасли один за другим, но действо, похоже, перестало интересовать публику. Толпа, понемногу приближаясь, обступала Сандерса и Полубоя полукругом. Кто-то взял Дика за руку железными пальцами и прошипел прямо в ухо:

– В Развалинах, говоришь, прячется?

Сандерс посмотрел в прищуренные глаза на багровом лице, украшенном вживленными в виски золотыми дисками. Помимо этих украшений, лицо разделял шрам, проходящий точно посередине лба, носа и губ, отчего казалось, что у человека два лица, каждое с одним глазом.

Кто-то вытолкнул в круг обладательницу серебристого корсажа. Сквозь слой макияжа ее побледневшее лицо казалось неудачно раскрашенной маской.

– А я что? – визгливо закричала она. – Говорят – археологи, а потом вдруг спрашивают: где человека одного в Развалинах найти? Вот этот урод, – она ткнула пальцем в Полубоя, – спросил. И денег обещал.

– И денег обещал… – почти ласково прошипел двоеликий. – Так ты нам предложи, мы не откажемся.

Танец на подиуме заканчивался, стриптизерши на прощание принимали наиболее замысловатые позы, но, кроме нескольких любителей, они уже никого не интересовали.

Сандерс поискал в толпе охранников и вдруг с замешательством увидел, что и охрана в форменных рубашках и с битами в руках заодно с толпой.

– Как, говоришь, человека зовут? – снова прошипели ему в ухо.

– Путает подруга, – пробасил Полубой, как ни в чем не бывало отпивая пиво. Дику показалось, что мичман спокоен, даже меланхоличен. – Не нужен нам никто, археологи мы.

– Не хотят вежливо разговаривать, – обращаясь к толпе, грустно сказал двоеликий, – спросим по-другому.

Перед глазами Сандерса блеснуло, и широкий мачете ткнулся ему в живот.

– Ну теперь что скажешь?

Почувствовав движение, Сандерс скосил глаза. Бармен взмахнул руками, собираясь набросить ему на шею блестящую проволоку с шариками на концах.

Полубой выплеснул пиво в лицо бармену, кто-то кинулся на него, наклонив голову, и мичман ахнул кружкой по неосторожно подставленному затылку. Сандерс отбил мачете в сторону, локтем с разворота врезал двоеликому по обеим половинкам мерзкой рожи и рванул из-под куртки «бастард». Он ожидал припугнуть толпу видом обнаженного клинка, однако в ответ вокруг засверкали мачете, появились металлические дубинки и шипастые цепи. Они едва успели отскочить от стойки и занять оборону вокруг одного из брусьев, поддерживающих сверкающий огнями потолок.

Это было не фехтование, это была свалка, как, впрочем, любая рукопашная. Полубой месил толпу кулаками и ногами, и противники разлетались от него пачками. Сандерс не хотел никого убивать и старался сдерживать удары и бить только плашмя. Однако вскоре он понял, что живыми их выпускать из заведения никто не собирается. Пострадавших оттаскивали назад, их места занимали другие аборигены, несколько женщин забрались на стулья и стойку бара, чтобы лучше видеть. С подиума смотрели танцовщицы, так и не закончившие свой номер.

Острие мачете царапнуло щеку, по лицу побежала кровь, и Сандерс почувствовал, что звереет. Пропуская свистящий удар, он пригнулся и ответным движением вспорол ляжку оборванцу с толстой цепью в руке. Краем глаза Дик заметил, что бармен целится в него из арбалета, и понял, что пора уносить ноги…

Глидер пошел вдоль Восточной башни, заложил вираж и плюхнулся на площадку перед застекленным фасадом ресторана. Мастерства водителю явно не хватало, несмотря на почтенный возраст, зато он брал напором – глидер втиснулся между припаркованных на площадке машин, едва не разбив сразу несколько.

– Вот и посидеть можно, и поговорить, – прошамкал дед, вылезая из машины и направляясь к ресторану.

Швейцар кисло покосился на деда, но Сандерс сделал знак, что он с ними. Тогда швейцар так же подозрительно воззрился на его порванную одежду и рассеченную щеку.

– Столик возле окна, – сунув ему в руку купюру, шепнул Сандерс.

Швейцар пошептался с метрдотелем и проводил их за столик, с которого открывался вид на Нижний город.

Дед сразу схватил толстое меню и зашуршал страницами.

– Так, чем угощаться будем? – спросил он сам себя и, как бы вспомнив, взглянул на Дика и Полубоя: – У вас деньги-то есть? Информация – она, того, дорого стоит.

– Есть деньги, есть, – успокоил его Полубой. Напарники тоже проголодались и потому не отставали от добровольного гида, заказывая еду.

– Так в чем проблема? – спросил водитель, хитро прищурившись.

– Видишь, какое дело, отец… – начал Полубой, но получил под столом ногой по щиколотке и замолчал.

– Спросили мы кое-что в «Садах наслаждений», – негромко произнес Сандерс, – да, видимо, не ко времени попали. Едва ноги унесли. Прямо сумасшедший дом.

– Так-так… сейчас соображу… – прошепелявил дед. – А вопрос ваш был таков: как отыскать в Развалинах человечка нужного. Ну, задолжал он вам или от полиции скрывается. Так?

– Точно, – восхитился Сандерс.

– На лету ловишь, отец, – поддакнул ему Полубой.

– Так вы, голуби, не с того конца взялись, – дед откинулся на стуле, самодовольно поглядев на них, – на таких вопросах много шустрых ребят погорело. И из полиции, и частных сыщиков, и охотников за головами. Не вам чета были, а сгинули, как и не было.

– Что, вообще ни о чем узнать нельзя? – с раздражением спросил Полубой.

– Можно, но с умом. Вот, к примеру, дурь любую проси хоть сколько. Девок любых, хоть модификанток, хоть нормальных, тоже предоставят. Подпольные бои, где чудища всякие бьются, – ради бога, но, – дед поднял палец, – про человека, который в Развалинах скрылся, – ни-ни!