Александр Грог - Время Пасьянсов

- Хорош бумажки перебирать! Тут надо "смотреть"!

Это они между собой говорят и осторожно на меня косятся. Сразу ясно - кому смотреть. Я у них лучший "выглядыватель" - так обо мне говорили, когда думали, что я не слышу. Для меня " смотреть" - это ихние рассказы слушать, а потом совместно мелкие детали уточнять, нюансики. Работа над нюансиками мне больше всего нравится. Там поощрения есть и споры. Весело. Но чаще в этих спорах по-моему получается. Выходит, что я лучше их всех рассказ умудрился осмотреть - во всех подробностях.

И опять начинается как в кино. Только кино разное бывает. Иногда кадры переключаются хуже, чем в клипе каком-то. Я концовку заново посмотрел. Не понравилась. Лоханулся я, сразу признаюсь...

Наши аналитики в обычное время серьезные ребята. И не в обычное, кстати, тоже. Зануды - свет не видел таких! Им надо чтобы все было по полочкам. Целыми днями сидят у компов - качают информацию, через различные сита пропускают, процеживают, пока какую-то крупинку не выловят, тогда вокруг нее собираются, кудахчут, спорят - "то" или не "то". Чаще всего не "то" оказывается. Нет бы, меня пригласить, я бы им... В последнее время стал чувствовать нужное. Раз зашел, ноги сами притащили. Они только картинку в цвете распечатали - акварель. Ударила та картинка под дыхло. На ней дворец, и такой, будто детишки на пляже из жидкого песка лепят - все в наплывах и цветом пронизано, я тут даже запах почувствовал, словно влажную душную тряпку на меня набросили. Поплыл, как тот самый жидкий песок...

Очнулся на кушетке, чья-то куртка пол головой - не помню, как здесь оказался? Только картинка перед глазами...

- Как, - спрашиваю, - это называется?

Сообразили - о чем я.

- Анкарват!

Это Лариса сказала. Очень торжественно сказала.

Зашел Главный Босс, не понять только - Первый или Второй? Их два, кого я называл Главным Боссом - они близнецы. Один - Блин, второй - Блиныч. Хмыкнули (тот, который Блин). На меня посмотрели с одобрением. На остальных сурово.

- Брысь! - говорит. - По отделам все! Работаем Шалого! Начиная с Камбоджийского периода.

- Хорошо, хоть не с кайнозойского!

Это один из аналитиков себе под нос буркнул. Очень выразительно буркнул.

А мне пофиг. Я ни того, ни другого слова не знаю. Пусть себе ругаются! Я над другим злюсь. Какого хрена, Шалого с каким-то Анкарватом кинулись разрабатывать, если с Восьмым ничего не ясно! Грустная история - про Восьмого Стрелка и команду его, но больше всего свербело, что не вся.

Тут такое дело. Я не все вижу, что хочу. Объясняют, что это не от меня зависит, а от расстояний каких-то. Они то складываются, то не складываются. Так понимаю, что вроде метра деревянного, что на кусочки порублен и скреплен по секциям.

Шалого я уже смотрел вполглаза, только там его по-другому называли. Место мне жутко не понравилось, хуже, чем на свалке, правда, воняет уже лучше. Попробовал себя на его место поставить, чего он сам ощущает - только пару часов и выдержал в его шкуре, да вы сами попробуйте! Особенно, если сам он наняться умудрился в...

МЕСТО, ГДЕ

...Закопают в песок, не будет молитв, залпов в воздух и прочих глупостей. Разделят немудреные вещи. Каждый возьмет что-то на память...

Кино войну сильно уплотняет. Там только случаи чередуют, ни время, ни расстояния, ни стоптанные сопревшие ноги. Ни язвы по всему телу от укусов, ни личинки подкожные, что привычно выковыриваешь щепой.

Редчайший случай - засада. Здесь только одна сторона вступить успевает, вторая уже покойники, хоть и на ногах. Засады только на тропах, потому плаваешь вольно. Плывешь в зеленой сырости. Расталкиваешь, обтекаешь. Две минуты - мокрый навсегда. Всякую дрянь на себя собираешь, и той же зеленью мокрой смываешь. Часами, днями. Всю жизнь. Чтобы нос к носу вышли в зеленом этом опостылевшем море - это действительно случай. Мелькнули друг другу... даже не рожами, а непонятно чем, колыхнулись ветви - все! - отплавались, секунда решит. Кто кого? Заливай горячим - жарь в зелень! - хвались, у кого поубористей... Потом, кто авторитетнее оказался, место осмотрит - а было с чего, или сгрезилось? Случай это, дурной, бестолковый, вредный. Вовсе не киношный.

А вот на тропах пакостить, так это за милую душу. Что они нам, что мы им. Не столько растяжки - это удовольствие по нынешним временам дорогое. Шипы, колодцы в одну ногу - туда вошла, обратно кожа чулком к стопе. Либо сиди, жди, пока откопают. Терпи, гадай - сунули змею или нет.

Змеи, змеи, змеи... Всегда и везде. Сначала шарахаешься, потом привыкаешь, и раздражение вызывают лишь те, что не срисовал заранее. От которых вздрагиваешь, что оказались не там. Желтые, зеленые, коричневые, с рисунком, без рисунка, толстые, и как глисты. Болотные, тростниковые и даже пальмовые, что живут на вершинах. Есть еще и птицеяды, что стоят в зеленой тросте, как те самые тростинки, такие же зеленые, покачиваются, охотятся на маленьких птичек - и даже, как уверяют местные, бьют их влет. Жутко ядовитые. Женьку Романовского, который отошел отлить, ударила в член, умер минут через пять. А уж орал! Но все считали, скорее от шока, а не яда. Все-таки маловаты эти змейки и тонкие - тоньше мизинца. Их легко отличить. Если заметил, что одна из тростин от сквознячка движется не в такт с остальными, смотри у нее глаза поверху - две малюсенькие черные бусинки. Тогда уже уходи медленно, не тряси ничем - они на движение и тепло реагируют...

Очень настырные водяные, противного белесого цвета, иногда с едва заметным узором по спинке. Отгоняешь, но все равно лезут на облюбованное. Когда лежишь в "секрете", в кореньях у самой воды - могут на голову взобраться и так достать, что приходится место менять. Насекомые особая песня. Если бы действительно насекомые, а так не поймешь что. Бывает размером чуть ли не по локоть, как стелька от сапога, только рыжая с множеством ножек. Дави не дави - ни хрена ей не делается, как и в стельке. Еще и почва мягка, пружинит. Между камней бы ее зажать, да потереть... Такие крупные, конечно, редко попадаются, зато детишки ее сотнями расползаются. От любого укуса нарыв.

Вдоль реки (когда в наряде) большей частью продираешься согнувшись в три погибели. Это не потому, что с того берега постреливают - для прицельного выстрела слишком далеко. Выше плеч сплошной сросшийся потолок. Внизу корявые ободранные стволы, словно специально расставленные, поддерживать это безобразие. Ниже все сорвано, расчищено водой во время разлива. Вода давно ушла, оставив слой грязи, который хорошо держит следы. Видно не только, где проползла змея, но и малюсенькие дорожки насекомых. Ливень, который предваряет тропический час, снова сотрет все следы. Змеиные и наши.

Мы ищем следы высадки. Узкая, периодически подтопляемая, полоса под зеленью, идеальная природная ловушка следов. Словно раскинувшийся ленивый предатель, сдаст каждого, кто попытался ее коснуться.