Михаил Оболенский - Ад

— Мужики, ля, я заперт в двухэтажке!

— Выбирайся давай! Мы откатываемся!

Часть вояк и ополченцы из нашего дома уже отошли, вниз и сейчас сдерживали противника с флангов огнём, чтобы мы могли отойти. А я сидел как дурак в этой долбанной двухэтажке, обстреливаемой сейчас со всех четырёх сторон и соображал что мне делать. Соображалка болела и отказывалась работать. К тому же затекла шея. С каждой секундой мои шансы всё уменьшались. Едва первые чурки ворвутся в мою «крепость» как можно с уверенностью сказать что мне из неё не выйти! Закидают гранатами к ебеням. Можно конечно забиться в подвал и там….. стоп! Подвал!!! В детстве мы постоянно играли на этой стройке! В подвале есть труба. Квадратная метр на метр! Она выводит в пристройку, опять же квадратную вертикальную трубу, но уже пошире. И из этой пристройки на высоте трех метров (считать от пола подвала) есть окно. Когда играли в войнушку, я часто по этой трубе уходил от преследователей! (я уже говорил что я жил одно время в этом районе?) Бегом я метнулся к лестнице в подвал. Пули уже вовсю свистели внутри здания, заставляя пригибаться. Вот она эта труба!!! И тут я понял, что во всей своей «сбруе» я внутрь не пролезу. Да и без сбруи пролезть бы…. Габариты не те что в детстве. Сбросил рюкзак, разгрузку, скинул «бронник». Когда после дня, проведённого в бронежилете, снимаешь его — ощущение что ты можешь подпрыгнуть и надолго зависнуть в воздухе! Как будто летать научился! Легко и страшно одновременно. Каску решил оставить. Так и полз в каске, волоча за собою разгрузку. «броник» пришлось «подарить» чуркам. Хорошо, что я не страдаю клаустрофобией! Труба петляла под зданием. Интересно за каким хреном она нужна? Эта труба и эта пристройка? Через две минуты я был в пристройке! Всё просто! Она слишком широкая! В распорку я не встану! На ногах берцы! Да и лапы уже давно не детские! В щели между кирпичами, которые использовались в детстве — не войдут!

— Михей ты где там? Тебя вообще ждать?

— Ребята, я в пристройке! Выдерните меня отсюда!!!

Через пятнадцать секунд на меня упала верёвка. В трёх метрах я увидел закопченное покрытое кровью лицо Гнома в разбитых очках. Едва я обвязал верёвку вокруг себя, продев её подмышки, как меня мощно рвануло вверх. Похоже тянули втроём или вчетвером. Выскочив наверх я увидел всю группу, накопившуюся за пристройкой. В доме ещё кто-то отстреливался, а в здании, которое я только что покинул, уже рвались гранаты. Это чурки чистят здание. Все 9 человек были в сборе. Анти был ранен в руку, но уже перевязан. Бинт был красно-чёрным. Красным от крови — а чёрным от грязи и копоти. Я выглянул из-за угла и понял, в какой жопе оказалась группа по моей вине. Нам предстояло преодолеть метров 50 по простреливаемому с двух сторон пространству. Причём простреливалось оно с фланга и с тыла. И наши не могли даже поддержать нас огнём. Вернее могли пригасить огонь противника с фланга, но вот из этой самой только что захваченной ими двухэтажки чурки спокойно могли расстреливать нас в спины. Безвыходная ситуёвина. Хотя выход есть всегда. Даже когда тебя сожрали, у тебя как минимум два выхода. Все молчали, понимая расклад.

— Слушай сюда! Сейчас все лезем вниз! Чистим эту хуйню, и бегом вниз. Вопросы?

Вопросов не было. Натянув рукава на ладони, пока ребята скидывали с себя бронежилеты, я, перехватив верёвку «коромыслом», спустился вниз. Проделывая свой путь по трубе в обратном порядке, я гадал, что будет ждать на выходе из тоннеля. Если там никого не будет это отлично, а вполне может встретить раскалённый ствол и не менее горячий кусок свинца, который он выплюнет. Интересно если попадут в голову, успеешь почувствовать температуру пули?

На выходе из трубы никого не было! Бронежилет свой я одевать не стал. Изготовив к бою автомат, я страховал ребят, по одному появляющихся из трубы. И лишь когда все вылезли, я как самый счастливый, упаковался обратно в титановую «рубашку». Далее, разбившись на тройки, мы осторожно двинулись прочёсывать подвал. В подвале было пусто. Гранаты над головою рваться перестали, и сверху доносился лишь топот ног. Похоже, лестницу в подвал они не нашли.

— Как поднимаемся? Аккуратно или громко?

Громко это значит, с броском гранаты наверх и ураганной стрельбой в направлении движения. Цель стрельбы — не дать высунуться обороняющимся. Но если они ещё не нашли лестницу, то есть шанс тихо пройти этот опасный участок, и встретиться с противником уже имея пространство для манёвра, ибо лестница по сути своей — самое гибельное место.

— пробуем тихой сапой.

Медленно, ставя ногу на угол ступени, и стараясь не наступать на камушки битое стекло, гильзы и прочий мусор, я двинулся вверх. За мной пошли Гном и Бизон. Лестницу прошли отлично. Похоже нам не просто везло сегодня, а феноменально везло…. Такой фарт выпадает одному из миллиарда и раз в тысячелетие! По первому этажу мы двинулись плотной группой, держа под контролем все 360 градусов горизонта. Нет, мы не шли по центру коридора, и не вваливались в комнаты как стадо слонов. Мы медленно крались вдоль стен. Каждый держал свой сектор. Я осторожно заглядывал в комнаты, и показывал, что они чисты. Со второго этажа раздавалась стрельба, а из крайней комнаты первого доносились голоса и смех. В комнате было несколько чурок. Выглянув на секунду во второй раз, я сосчитал их. Семеро. Обыскивают тела наших. Один мочится на уже видимо обшаренный труп. Я знаками показал количество и расположение чурок. Молчаливый обмен взглядами. Гном достал гранату. Кондор мотает головой. И правда. На стрельбу остальные скорей всего не обратят внимания, а вот граната…. Гном подошёл ко мне, показал: «по двум ярусам. Ты лево, я право от центра». Я присел, а он склонился надо мной. Приготовились…. Почувствовав хлопок по плечу, я высунулся из за угла. Высунулся это громко сказано… один глаз и ствол автомата — вот и всё «высунулся». Автомат в левой руке, так как выглядывать приходится влево. Придётся потерпеть. Мой сектор опять же левый. У меня в секторе трое, у Гнома тоже трое, и ещё один общий. Автоматы «заговорили» одновременно. Стрелять длинными очередями нельзя. Длинной очередью расстреливают противника, в упор. Но никак не добивают раненного, и не ведут бой. Длинная очередь насторожит чертей, в здании. Поэтому стрелять пришлось короткими. Три по три и четвёртая — в уже изготовившегося к бою «общего». Гном достал его раньше. Его очередь отбросила черного к стене, и я промазал. Потом мы сразу ворвались в комнату и на всякий случай добили всех семерых. А в коридоре уже стрельба. Похоже на первом этаже ещё кто-то был! Ребята короткими очередями срезают любопытных чурок. Всё в норме! Второй этаж на стрельбу внимания не обратил! Мало ли кто стреляет! На то и война чтоб стрелять. А вот подняться на второй по лестнице тихой сапой не получится. Накопившись у лестницы, мы подаём сигнал готовности. Лукаш размахивается и кидает гранату. После чего я, двигаясь в полный рост вдоль стены, открываю огонь вверх. Когда у меня заканчивается рожок, меня сменяет Гном. Кондор тем временем, пригнувшись, проскакивает под его стволом, и вылетает на пролёт. Он с колена открывает огонь в открывшийся уже полностью для огня, проём. Тем временем, я уже сменил рожок и двигаюсь дальше. Гном тоже замолк, меняя магазин. Перед командиром проскакивает Снег. Чтобы он не напоролся на пули, Кондор встаёт в полный рост, а Снег наоборот пригибается. Сменив Женьку, огонь открываю и я. В том же порядке ребята пробегают мимо нас. В проём второго этажа закидывается ещё одна граната, и по двум ярусам, мы врываемся на этаж. Лестница пройдена без потерь. Чурки, похоже, ещё не очухались, и в непонятках выглядывают в коридор, нарываясь на наши очереди. Теперь мы двигаемся, по-армейски зачищая этаж. Четверо двигаясь в полный рост, держат коридор, пресекая все попытки противника высунуться, а остальные двигаются в присяди, забрасывая во все комнаты по гранате. Мы оглохли от выстрелов над головой, но ещё больше оглохли от разрывов гранат! И как блин в фильмах, все умудряются чуть ли не шёпотом разговаривать во время боя? Через три минуты здание полностью под нашем контролем, но высунуться нам так и не дали! От 19-го дома пошла вторая волна. В 27-й дом таки ворвались панки, и сейчас чистили его от наших ребят, прикрывавших отход! Кондор, надрывая глотку, орал кому-то в рацию: