Владимир Колышкин - Железная матка

Обратно они двигались тем же порядком. Фарид, воскрешенный из мертвых, ставил на стенах знаки - закрывал стрелки. Осама со шлемом на голове - освещал путь. Близнецы несли фонари. Шли, ощетинившись стволами, а ведь еще приходилось тащить нагруженные сумки-самокаты. Было тяжело и неудобно. Увечному на ногу Сахмаду, пожалуй, было еще трудней. Но он не роптал, шел впереди, как подобает командиру. Тележка, которую он толкал перед собой, подпрыгивала, наезжая на шпалы. Они хотя и были почти засыпаны землей, но все же торчали достаточно высоко, чтобы причинять большое неудобство при передвижении. Иной раз попадались участки, где шпалы выступали особенно высоко, да еще вдобавок торчали рычаги стрелок, какие-то железные ящики с бронированными кабелями лезли под ноги и под колеса. Хотелось остановиться, бросить все, заорать на весь проклятый туннель, расстрелять из автомата удушающие стены, послать в пугающую тьму огненные пунктиры трассеров.

Во время одного из кратких отдыхов, когда они доедали последние крошки еды, Хасан сходил на разведку и вернулся из бокового туннеля с радостной вестью. Там на рельсах, сообщил он, стоит платформа - проржавевший остов от вагона. Стены и крыша вагона были порушены, изъедены коррозией. Только кое-где торчали покореженные железные стойки, похожие на ребра ископаемого ящера. Но колеса вагона были в порядке, стояли на рельсах и даже в буксах сохранились остатки смазки. Однако вагон, как его ни раскачивали, долго не желал трогаться с места, наконец, поддался натиску семи человеческих тел. Заскрипели, завизжали сросшиеся с рельсами колеса, и вагон мало-помалу тронулся, рассыпая по пути ржавую труху.

С помощью стрелки они перевели рельсы и перегнали платформу на нужный путь. Погрузили свой скарб, разогнали этот гигантский самокат, и, когда колеса бойко застучали на стыках рельс, запрыгнули на ходу и обессиленные упали на прогнившие доски пола.

9

Периодически они спрыгивали с платформы, разгоняли ее. Иногда вагон сам катился под горку и тогда приходилось опасаться поврежденного пути или столкновения с препятствием. Это могли быть оставленные на рельсах вагоны или еще что-нибудь. Сахмад помнил, что по этому туннелю они шли долго, пока не попалась сложная система разветвлений. Теперь, когда они двигались в обратном порядке, все лабиринты остались позади. Впереди был прямой путь домой. На станцию "ВДНХ".

Но к его удивлению по ходу встретился еще один боковой туннель, которого вроде бы не должно быть. Они остановились и заспорили: ехать прямо или сворачивать. Сахмад вновь вынул древнюю карту, чтобы свериться с ней. Но никаких ответвлений на карте не наблюдалось. Схема была слишком приблизительной, годилась лишь как общий план всех станций города. В данном случае она помочь ничем не могла. Бессильным оказался и компас. Боковой туннель не резко, а лишь незначительно отклонялся в сторону. Может быть, он все же ведет к станции, а может, увести в тупик, в подсобные помещения. Чтобы определиться наверняка, нужна разведка.

Бакшиш спрыгнул на рельсы, с целью проверить свои стрелки на стенах. Осама шел за ним и светил электрическим фонарем. Знаков нигде видно не было. Знающий Бакшиш сказал, что здесь они не проходили. Осама уверял, что нет, как раз проходили, он запомнил вот эту железную дверь с надписью "ТР-Р 765". "Ну, а где стрелки?" - ехидно вопрошал Фарид-Бакшиш. "А это надо у тебя спросить, - огрызался Осама. - Ты же у нас следопыт. Надо было чаще метить". - "Я ставил их, где надо, я тебе не собака, чтобы на каждый камень задирать ногу..."

Сахмад, видя их перепалку, слез с подножки и догнал товарищей. Вместе они зашли в боковой туннель. "Нет, здесь мы точно не были", - уверенно сказал следопыт. Осама, мерно жужжа генератором, посветил во тьму и там стали видны какие-то кучки черной земли. Вдруг, как в кошмарном сне, эти кучки зашевелились, ожили и приняли форму собак. Заблестели отраженным светом сдвоенные фосфорические огоньки. Хитрые животные, маскируясь, лежали с закрытыми глазами, чтобы их не увидели раньше времени. И вот теперь они разом открыли глаза.

Да, это были они, черные псы - ужас останкинских подземелий. Стая с яростным рычанием рванулась в атаку. Сахмад инстинктивно выстрелил, попятился, зацепился за шпалу и упал на спину. Ближайший пес перелетел через голову, коротко взвизгнул и замертво рухнул возле его ног. Второе напружиненное тело с горящими зеленой злобой глазами пролетело над упавшим командиром, обдав острым запахом зверя. Сахмад перекатился и из положения лежа срезал пулей пса, который вцепился уже в ногу Осамы. Мальчишка заблажил не своим голосом, позабыв свою обязанность. Фонарь его медленно угас. Все погрузилось в кромешный мрак. "Крути динаму!" - срывающимся фальцетом закричал Сахмад, вскочил и стал стрелять наугад перед собой. Ужас объял его до самых кишок. При вспышках выстрелов были видны зависшие в прыжке чудовища. Хищные оскалы зверей. Рядом под ухом грохнули три-четыре выстрела. Это стрелял Бакшиш. И еще кто-то. Возможно, подоспевший Хасан. "О Аллах, - взмолился командир, - мы же перебьем друг друга!" И сейчас же получил рвущий удар в грудь. Когти процарапали от груди к животу, с нечеловеческой силой, так что лопнул ремень. Клыки лязгнули возле уха, в нос ударил горячий смрадный выдох зверя. Падая, Сахмад ногами и оружием оттолкнул от себя мохнатое влажное тело, пахнущее псиной.

Наконец Осама дал свет, ослепил нападавших собак, те отворачивались, хитрыми зигзагами убегали в спасительную темноту. Некоторые псы пытались контратаковать: закрывали глаза и крались вдоль стен, куда не попадал свет, ориентируясь по запаху, нападали. До чего ж это были умные твари. Даже жалко было их убивать. Но убивать их требовал закон жизни. И подземщики в три ствола дружно открыли огонь по врагу. Хасан, по-собачьи скаля белые зубы, как заведенный, ритмично взводил свой допотопный винчестер и стрелял. А когда кончились патроны, - вытащил обрез. Грохот от него был такой, что закладывало уши. Стая окончательно отступила, поджимая хвосты, с визгом и воем, оставляя убитых и раненных, кровью своей обагряя землю.

Едва сражение стихло в одном месте, как тут же вспыхнуло в другом, да еще как яростно. Захлебываясь стрекотал "Узи" Алифа. (Бакшиш оказался прав, Алиф со страху патронов не считал.) И редко, но внушительно грохотал "Магнум" Джима. Близнецов надо было срочно спасать. Подхватив под руки сильно хромающего Осаму, они бросились к вагону на помощь детям. Но оказалось, что близнецы сами справились с собачьей напастью. Несколько крупных зверюг неподвижно лежало на рельсах и возле стен туннеля. У братьев были дикие глаза, они все еще не могли прийти в себя. Хасан и Бакшиш подняли Осаму на площадку, бережно положили на пол. Сахмад встал на буфер и уже собирался подняться, когда увидел направленное на себя оружие. Ба с вытаращенными бессмысленными глазами двумя маленькими руками держал свой громадный кольт "Комбат коммандер" и целил командиру в голову. Тяжелый револьвер покачивался в нетвердой хватке слабых рук ребенка. Сахмад отпрыгнул в сторону. И тотчас в буфер врезалось мощное мохнатое тело, аж вагон содрогнулся. И тогда Ба выстрелил. Тело конвульсивно дернулось и упало на рельсы. Это был здоровенный пес. В предсмертной агонии он завыл почти как человек, так что сердце разрывалось от жалости к нему. Сахмад потянулся к кинжалу, чтобы добить бедное животное. Но вообще-то это должен был сделать Ба. И тот довершил начатое. Присел на корточки, опустил дрожащий ствол и после долгой мучительной паузы, которая нужна была ему для прицеливания, выстрелил еще раз. Пес с хрипом испустил дух.