Василий Сахаров - Солдат

На площади все было как всегда, несколько небольших помостов, продавцы, как правило, местные турки, охрана, в основном, курды, и сам товар, граждане всех цветов кожи и самых разных национальностей. Никуда не торопясь, двигаюсь мимо, а мозг сам собой подмечает все вокруг. Вот пять десятков крепких парней стоят, у каждого колодка деревянная на шее, наверное, горцы новую партию своих соотечественников, несогласных с объединением народов, запродали. А правее них, три десятка девок, в каких-то хламидах цветастых, это тоже понятно. В Новоисламском Халифате опять голод, и раз так, то женщины, как люди второго сорта, продаются ими в рабство. Следом еще люди, и еще, а в самом конце, наши стоят, славяне, то есть. Это здесь правило такое, что ими только Тенгиз-грузин торгует. На миг только остановился, а пухлый черноусый человек в кепке-аэродроме, уже мчится ко мне:

— Саша, здравствуй дорогой. Как дела? Как поживаешь? Как здоровье уважаемого Кары? Не торопись, на товар взгляни, у меня такие девочки в продаже есть, что глаз не отвести.

— Привет, Тенгиз, — я остановился. — Ты ведь знаешь, не покупаю я такой товар.

— Э-э-э, Саша, дорогой, все когда-нибудь происходит впервые. Так не я сказал, так умные люди в древности сказали, — он подхватил меня за локоть, и повернул к строю людей, выстроенных на продажу.

Что сказать, контингент все тот же, сотня человек, почти все по национальности болгары, и только пятеро мужиков, в кандалы закованные, отличаются от остальных. Интересно, как здесь оказались пятеро гарных хлопцев из Одесского анклава, только у них на предплечьях принято синей краской трезубцы накалывать.

— Нет, Тенгиз, может быть, потом как-нибудь, когда свой дом отстрою и хозяйство заведу.

— Понимаю, — кивает Тенгиз.

— А эти, с трезубцами синими, откуда у тебя?

— Мустафа Белый вчера приволок, он на Украину в поход двумя баркасами пошел, и возле острова Змеиного с ними столкнулся. Шаланду утопил, а этих из воды выловил и у меня на продажу выставил.

— И сколько за них хочешь?

— По десятке за голову.

— Побойся бога, Тенгиз, ты ведь православный, им красная цена трешка, и только если тебе повезет, сможешь их на гладиаторские бои продать, но это всего пять монет.

— Саша, — торгаш приложил к сердцу ладони своих пухлых рук, — только для тебя и из уважения к Каре, отдам за четыре с половиной.

— Нормально, но сразу ответа не дам, надо с моим боссом переговорить, так может быть, что и выкупит их у тебя.

— Нет проблем, придержу их денек-другой.

— Ты не против, если я с ними тет-а-тет переговорю?

— Как это?

— Ну, один на один, без ушей посторонних.

— Пожалуйста, — Тенгиз развел свои руки в стороны и отошел дальше, другого потенциального покупателя из толпы выуживать.

Подойдя к плененным пиратам, сразу же определил старшего, средних лет кряжистого мужика, который стоял чуть впереди всех.

— Здорово, хлопцы.

— Здоровей, видали, — ответил за всех старший.

— Не надоело еще здесь прохлаждаться?

— А что делать, не по своей воле здесь стоим.

— Что умеете?

— Человеков убивать, и хабар к себе подгребать.

— В наемники податься не хотите?

— К тебе что ли, паренек?

— Да, ну, молод я еще для своего отряда. Про Кару слыхали?

— Это тот, за которого два мешка золота дают?

— Он самый.

Хлопцы пошептались меж собой, и снова ответил старший:

— Согласны.

— Тогда доложу про вас Каре, и если все пойдет нормально, то завтра вас выкупят и доставят на базу его отряда. Как отслужите свой долг, так и на свободу. Пока.

Махнув рукой Тенгизу, который охмурял какого-то купца в богатом халате и с окрашенной в красный цвет бородой, направился дальше. Миновал площадь и вышел к оружейным лавкам, никуда не сворачивал, и вошел в ту, на которой красовалась вывеска с изображением АКМа.

Внутри все было как всегда, оружие на стенах и на полках. Выбирай, что только твоей душе угодно. Тут и М-16, и «калашниковы», и карабины, и винтовки, а про пистолеты, так и говорить нечего, не менее сотни самых разных моделей. Покупателей немного, только три человека, и по их виду можно сказать, что это охранники каравана, пришедшего со стороны Сирии. Наверное, деньжат получили, и теперь к обратной дороге готовятся. Продавцов двое, как обычно, сам дядюшка Мурад, разбирающий на столике в углу пулемет, неизвестной мне модели, и у прилавка его брат Боря, занимающийся покупателями.

— О-о-о, кого я вижу, Саша, — Мурад приглашающе взмахнул рукой, — подходи ко мне.

— Здравствуй дядя Мурад, — я присел напротив пятидесятилетнего черноголового человека, который чем-то походил на ястреба, такой же невозмутимый, сосредоточенный и глазастый.

— Давненько у нас не был, Саша.

— Дела, то одно, то другое, и у Кары, сам знаешь, без дела сидеть никогда не будешь. Что за пулемет у тебя, такой странный? — наклонившись над столиком, поинтересовался я.

— Бельгийский, FN model D, под натовский патрон 7.62х51.

— Где взял?

— Где взял, там теперь нет. Бродяга один с запада недавно заходил, оголодал сильно, вот и продал мне задешево.

— И как работает машинка?

— Неплохо, вот только магазины всего на двадцать патронов, и это есть минус. Хотя, многим наоборот, нравится. Иллюзия экономии боезапаса.

В это время Боря уже сторговался с охранниками, которые закупили несколько сотен патронов под АКМ и десяток гранат, с улыбкой выпроводил их, и вышел на улицу, вроде как, перекурить и задержать покупателей, которые могли бы войти внутрь. Все так же, не отвлекаясь от возни с пулеметом, Мурад поинтересовался:

— Что нового у Кары?

— Сегодня он обмолвился, куда удар нацелен.

— Туапсе?

— Не только. Кроме него, десант на Новороссийск. Это только то, что на себе трабзонцы потянут. Кроме них, царь Иван на Ростов пойдет, Новобогдадский Халифат через Кавказ в центральные области, и караимы по Керчи ударят. Видимо, хотят нас сразу задавить, пока мы не окрепли и на ноги еще твердо не встали.

— Что про «Аделаиду» узнал?

— В Ризе стоит, где точно, не знаю, но предположительно деревня Пазар.

— От кого информация?

— Буров туда бойцов из своих верных псов отправляет регулярно с посланиями. Туда они пустые едут, а обратно золотишко привозят.

— Что у Кары, сколько сейчас бойцов в его отряде?

— За четыре месяца набрал три сотни, но к осени, когда планируется высадка на наш берег, соберется больше тысячи стволов. Но это только передовой отряд, который не жалко, а будут еще и пираты местные, и другие наемные отряды. В общей сложности до пяти тысяч бойцов против нас выставят.

— Еще что-то есть?

— Нет, только слухи и никакой конкретики.

— Ну, что же, информацию твою уже сегодня отправим. Жалобы, просьбы, вопросы, предложения, имеются?