Александр Митич - Игра в поддавки

Подумал о том, что было бы с нами, не успей мы спрятаться, — в дрожь бросило. Мы рисковали, сильно рисковали. А что было делать? Отчаянные мы ребята. Ну, Вычет — ладно, он ведь только в теории знает, что такое выбросы, но я-то знаю это на практике!

Впрочем, теперь и он знает это на практике.

— Как жизнь молодая? — спрашиваю, а сам ищу фонарик, что я выронил, а он закатился куда-то и погас. Ага, нашёл. Да будет свет.

Вычет мотает головой, и в глазах у него вся классическая гамма: и обалдение, как после хорошего приветствия колом по лбу, и толика обиды на подлость Зоны, и, главное, облегчение: ура, всё кончилось!

А ничего ещё не кончилось. Будем здесь куковать. Вот и ладно, отдохнём. Если удастся немного покемарить — совсем хорошо.

— Живой… — молвит Вычет с некоторым понятным удивлением. — Нет, всё же очень любопытно: что это за энергия? Ну почему я не физик?

У каждого свои тараканы в голове. А я, скажем, почему не банкир? А ты? Был бы богатым — может, и Катя твоя ненаглядная осталась бы жива. Свозил бы ты её за бугор в хорошую клинику — и был бы шанс. Какой смысл думать о том, чего нам удалось бы достичь, будь мы чуток поумнее, — не понимаю.

— Не расстраивайся, — говорю, — физики тоже не знают, что это за энергия. Держись, брат-сталкер. Жив, цел и невредим — какого ещё рожна надо?

А сам думаю: дожить бы до утра. Наружу не сунешься — нечего там делать на ночь глядя, декабрьские дни коротки, через несколько минут совсем стемнеет, и ночевать нам придётся здесь. Какой может выйти эта ночёвка, о том гильзы на полу говорят вполне красноречиво.

Вычет, кряхтя, подымается, идёт вдоль стены, находит выключатель. Щёлк — ничего. Ещё щёлк — ого!…

Вот это номер — одна из люминесцентных ламп под потолком, чудом уцелевшая, и впрямь зажглась.

— Выключи!

Он уже достаточно вышколен, поэтому моментально щёлкает выключателем и только потом задаёт вопрос:

— Зачем?

— Зверьё, дубина! Мутанты.

— Так они же ничего не увидят из коридора.

— Не увидят, зато почувствуют. Они умеют. И вообще болтай потише.

Он замолкает, то ли проникнувшись идеей безопасности, то ли обидевшись на «дубину» и «болтай». Сосунок он ещё. А мне только на руку, что он молчит, — чем меньше говоришь, тем больше слушаешь. Пока вроде тихо. Может, в этом подземелье вообще нет мутантов?

Хочется надеяться, да верится с трудом. Подвальные помещения Агропрома велики и удобны для целых стай всевозможных тварей, привыкших к темноте. Не исключено, что здесь есть и более глубокие подземные этажи — мы ведь коридор до конца не осмотрели, а там дальше, помнится, был поворот, вот что за ним, интересно? Кто-то неспроста проектировал эти подземелья, рассчитывая, наверное, на ядерную войну. Очень может быть, что все эти ходы и подземные рабочие помещения Агропрома связаны в единую сеть — наверняка она частично разрушена, так что и старые поэтажные планы были бы для нас бесполезны, если бы они у нас имелись. А сверюсь-ка с ПДА.

Вот он, поэтажный план, составленный сталкерами, — на экранчике моего карманного компьютера. Ещё с прошлой ночёвки я неплохо помню конфигурацию главных частей подземного лабиринта, хотя толку в этом чуть, и много ли пользы в том, что, по словам торговца, последние изменения внесены в план всего месяц назад? «Всего»! В Зоне месяц — это вечность. Но всё же поглядим.

Три цвета на плане — красный, оранжевый, жёлтый. Красный означает высшую опасность, зелёного нет совсем, да и жёлтого маловато. Наше помещение отмечено оранжевым, но рядом с ним всё красным-красно. И надпись: «Полтергейст?». Вот именно так, с вопросительным знаком. Это радует. Небось кто-то наложил в штаны, увидев нечто непонятное, но сам унёс ноги, иначе кто бы нанёс на план эту надпись?

Под нами нет нижнего яруса, зато коридор за поворотом на плане обрывается и тонет в красном, как отрубленная конечность. Ясно: туда никто не ходил, а кто ходил, тот не вернулся, и куда ведёт коридор, одной Зоне известно. Оттуда в первую очередь можно ждать неприятностей.

А ещё откуда? Из любой соседней комнаты — это во-первых. Снаружи здания — это во-вторых. Как раз к тому времени, когда выход из подвалов перестанет быть однозначно летальным делом, рассосётся «воронка» при входе, а ночная темень даст простор всем тварям, боящимся света. В общем, в коридор мутанты могут попасть откуда угодно, в том числе извне здания. И пускай себе. У нас всё-таки стальная дверь.

В кармане моего рюкзака всегда есть две-три свечи. Нет, не от геморроя, а те, что горят. Зажигаю одну, а фонарик гашу — будем экономить батарейки. Знаю, у Вычета в рюкзаке есть ещё один фонарик с ручным генератором, но он жужжит, сволочь, и кисть руки от него устаёт, а нам сейчас нужен отдых. Горит свечечка, и как-то уютнее с нею, что ли. Вычет на огонёк уставился и не мигает. Хорошее у парня лицо, даже не скажешь, что мы с ним родственники. Нет, я тоже не урод, но… разные мы. А больше всего мне нравится в нём то, что он быстро поехал после того, как долго запрягал. Ну или я его запряг, не важно это. В движении человек, хоть и сидит в данную минуту сиднем на тощей своей заднице, всё равно он при деле и с ясно поставленной целью. Всё-таки он очень хорош для новичка, а я всяких новичков повидал — и трусливых, и нахальных, и жадных до крайней степени, и подлых хуже всякой твари, и попросту глупых. Ну и мёртвых, конечно. Долбишь новичкам, долбишь, что нельзя относиться к Зоне как к чему-то привычному, человеческому, ибо нет в ней ни справедливости, ни агрессивности лично к тебе, ни жалости к тебе же, и даже своих, ею самой для себя установленных законов в ней нет, а есть лишь закономерности с кучей исключений вроде «шнека» или отложенного выброса, — а они не верят. Иной кивает: понял, мол, не дурак, а я всё равно вижу, что понял он только мозгами, а до печёнок не дошло. Если неглуп и восприимчив — может, станет сталкером после того, как Зона его пошлифует как следует, а если имеет твердый лоб и несокрушимое убеждение в том, что мир устроен именно так, как ему, дураку, хочется, — гробанётся обязательно. Ходил у меня один такой в напарниках, но недолго — я его отшил, чтобы он не при мне в ящик сыграл и меня за собой не потянул. Уж как он меня ни упрашивал, я в ответ только советовал ему покинуть Зону как можно скорее и жить долго. Не послушал он меня, конечно, и сгинул. С Хвостом пошёл к Радару, и Хвост оттуда в «Харчи» один вернулся…

Тишина за дверью, и у нас тишина. Слышно, как временами потрескивает фитиль свечки. Одна треть уже сгорела. Когда сгорит вся, я зажгу новую, а когда прогорит и она, можно будет рискнуть высунуть нос на улицу. Для пробы. Рассветёт ещё не скоро, ночью бродить по Зоне мало кто отваживается, но я сейчас смелый. Наверное, это от трусости — понимаю, что оставаться здесь до утра ничуть не безопаснее. Чем раньше мы отсюда смоемся, тем лучше — жаль, нельзя это сделать прямо сейчас.