Олег Шовкуненко - Оружейник. Книга 1. Тест на выживание

Прощупывать белорусского гостя номер два я начал осторожно:

- Давно уже здесь?

- Недели две как дотопал, - лесник говорил сочным басом, в котором и впрямь слышался некоторый акцент, может даже и белорусский.

- Лицо мне твое знакомо, - соврал я. - Может встречались где?

- Не-е-е, - протянул Скуба. - Показалось тебе. Не встречались мы. Кабы встречались, я бы запомнил.

- Может и показалось, - я пожал плечами, - а может похож ты на другого. Тут в Одинцово еще один человек есть с... - Я помедлил, подбирая деликатный синоним к слову "одноглазый", да так ничего и не придумал. - С выбитым левым глазом.

За белоруса ответил Томас, причем довольно раздраженно:

- Путаешь ты все, Макс. Нет у нас в лагере другого человека с таким же вот ранением.

По следующей тираде Крайчека стала понятна причина его раздражения:

- Хватит глупости болтать! У нас мало времени. Следует быстро, очень быстро понять что происходит и начать действовать, может даже уже этой ночью, не дожидаясь рассвета.

Дальше, очевидно для тех, кто не в полной мере владел ситуацией, Томас начал краткий обзор последних событий. Делая вид, что внимательно слушаю, я подобрался к Лешему. Тихонько, якобы чтобы не беспокоить как докладчика, так и слушателей, попросил у него закурить. В кабинете у Томаса курить не возбранялось, это я прекрасно знал. Отменный повод, чтобы шепнуть приятелю пару слов. Когда Андрюха насыпал мне молотое грязно-желтое, похожее на опилки зелье, я шепнул:

- Иди не стену. Приведи второго. Быстро!

- Понял.

Леший не стал ничего переспрашивать или уточнять. Спрятал кисет, передвинул на грудь автомат и выскользнул из кабинета.

Исчезновение моего приятеля не осталось незамеченным. Крайчек вопросительно покосился сперва на закрывшуюся за ним дверь, затем на меня. В ответ я неопределенно махнул рукой, все нормально, мол, не парься.

Томас последовал моему совету, тем более что как раз в этот самый момент он должен был переходить к главному, а именно к своим мыслям и предложениям по поводу всего происходящего. Мысли у обстоятельного янки оказались далеко не новые. Суть их можно было изложить одной, извините за плоский юмор, свинячьей мудростью. "Дом поросенка должен быть крепостью", - прокомментировал я сам себе и тут же потерял всякий интерес к проектам укрепления стен, рытья ловушек и постановок минных полей. Меня сейчас куда более интересовало нечто или вернее некто другой.

Одноглазый как прежде стоял у окна, только теперь уже не спиной, а боком ко мне. Глядя на него, я вдруг поразился абсурдности, может даже комичности ситуации. Если бы это все происходило на войне, неважно какой, Первой или Второй Мировой, Гражданской, Афганской, Чеченской, да любой, какую человеки ведут против человеков, в одном из двух лесников легко можно было бы узреть вражеского шпиона. Ну, а сейчас? Что прикажете думать сейчас? За чьим шпионом гоняться, не за кентавровским же в самом-то деле! Нет, тут что-то не то. Эти два человека, а в том, что их двое, мне грешно было сомневаться, не походили на врагов. Они, как бы это так пояснее выразиться, выпадали из нашей серой массы. Они были другими. Я чувствовал это. Посланцы, что ли? Те, кто должен был указать нам верный путь? Если даже и так, то пока я выслушал лишь одно предложение. Теперь оставалось выяснить, что скажет нам второй... очень надеюсь, не Иван Сусанин.

Одноглазый подал голос, как только Крайчек закончил свою речь:

- Оставаться в лагере - это самоубийство.

- Уходить еще большее самоубийство, - парировал Крайчек. - По крайней мере, сейчас.

- И я так считаю, - поддержал командира Александр Кальцев. - Сперва следует разобраться что же все-таки происходит. Что это за зверюги, почему они здесь и как их можно остановить? Отступление через пустошь это крайняя мера. Поступим так только, если ничего не сможем предпринять.

- Боюсь, молодой человек, тогда уже некому будет поступать так или этак, - проскрипел колючий сухой голос профессора Дягилева.

- Владислав Сергеевич, вы что, предлагаете уйти, бросить все, что сделано, все плоды вашей работы? - в попытке склонить старика на свою сторону Крайчек бил ниже пояса.

- Моя работа это не главное. Я смогу начать все сызнова, в другом более подходящем месте.

- У нас самая мощная оборона среди всех поселений, - напомнил архитектор Хлебников. - Если не выдержит она, то не выдержат и другие. Таким образом, наше бегство станет лишь временной отсрочкой неминуемой... - он осекся, да так и не произнес слово "гибели".

- Это смотря куда бежать, - бас лесника снова заглушил все остальные голоса.

- Опять ты о своем, - тяжело вздохнул Крайчек. - Ты, Олесь, сам посуди: где мы, а где это твое море.

- Море? Какое море? - само собой вырвалось у меня.

За эту невоздержанность большинство присутствующих наградило меня косыми взглядами.

- Ах да, Макс, ты, конечно же, не в курсе, - спохватился Томас. - Вот Скуба предлагает к Балтике идти, в сторону Риги.

- Куда?!

- К Риге, - спокойно повторил уже лесник.

Я несколько секунд просто стоял и разевал рот даже не зная, с какой из опасностей начать. В моем списке были и проклятые земли, и кентавры, и около тысячи километров пути, и еще много всякого такого, от чего по коже начинали ползать крупные мурашки. А главное никто не мог сказать, существует ли сейчас эта самая Рига. Именно это свое опасение я и решил озвучить первым.

- Рига та? - переспросил Одноглазый. - Должно быть, существует, раз люди туда идти собирались. - Тут лесник пожелал уточнить: - У нас в Витебске...

- В Витебске? - перебил его я. - Ты же вроде как из Могилева?

- Ну да, из-под Могилева, - согласился Скуба. - Только нечего там сейчас делать. Проклятые земли.

- А в Витебске?

Я покосился на висевшую на стене карту и заметил, что возле Витебска нарисован маленький красный флажок, знак, которым Крайчек отмечал поселения. Что-то я его вчера не видел. Или просто не заметил?

- В Витебске повеселее будет. Там крутые ребята собрались из тех, кто не сидит сложа руки.

Вот он второй путь, - подумал я. - А может они части одного целого? Никто ведь не говорил, что возрождение планеты должно начаться именно здесь, в Подмосковье. Пытаясь проверить насколько связаны истории двух лесников, я задал следующий вопрос:

- Это те самые ребята, что надрали задницы ханхам?

Лесник покосился на меня, и я заметил, что его единственный глаз заметно округлился.

- О чем это ты, полковник?

- Как о чем? - в свою очередь удивился я. - Земля слухами полнится. Говорят, как раз под твоим родным Могилевом какие-то герои славно повоевали. Даже пару боевых платформ ханхов завалили.

Я нарочно употребил услышанный накануне термин "боевая платформа". Хотелось показать, что пронырливый бывалый танкист в курсе всех событий.