Владимир Поляков - Пепел на ветру

Главное сейчас и одновременно неприятное — осмотреть труп того, кого я не без оснований считал главным среди неудачливо окончивших свою жизнь охотников. Не тянет, ой не тянет! А придется, как говорила героиня старого и пошловатого анекдота.

Опасаюсь я, проще-то говоря. Не боюсь, а именно опасаюсь обнаружить реальное подтверждение гипотезы о принадлежности смирно лежащего передо мной трупешника. А, все равно узнавать надо… Резкий рывок и защитного цвета куртка, замаранная кровью, распахивается, теряя пуговицы. Сука! На левой стороне груди татуировка — смерч, наколотый черной тушью. Они, опять они… В полном озверении я достал пистолет и выстрелил в труп еще раз, уничтожая саму память о татуировке. Могло ли это что-либо изменить? Конечно нет, просто эмоции требовали выхода. Неприятно вновь вспоминать то, что началось более двух лет тому назад…

Ретроспектива (до катастрофы)

Хандра и просто омерзительное настроение, желание открутить кому-то голову и все, что может быть откручено. Такое со мной бывает крайне редко, но все же бывает. Отчего? Дела тяжелые, дела сердечные. Угораздило же меня, давнего и заслуженного циника, вляпаться в столь неприятную штуку как любовь. Вляпаться серьезно, со всей отдачей и без надежд на скорое выздоровление.

Девушка дала отставку. Моя персона была послана в пешее эротическое путешествие в малоцензурной форме… Бывает, скажете вы. Да, согласен, но только мне от этого не легче. Хочется свернуть кому-то шею в наиболее извращенной манере. Конечно, это я преувеличил, не абы кому, а именно несимпатичным мне существам. Да, таким в нашем мире большинство, отрицать не буду. Но все же, но все же.

Вот и сижу я в злобном настроении прямо на улице, слушаю музыку, что звучит из плейера, и пребываю в стойкой мизантропии ко всему окружающему.

— Чтоб этот мир провалился ко всем лысым чертям и волосатым ангелам! — вырывается горькое проклятие.

— Ты чего там бормочешь? Вроде непьющий, а сидишь весь такой потерянный.

А, ну понятно. Раз день клонится к вечеру, да к тому же еще и воскресенье, то во двор медленно, но верно выползают все и вся. Вот и Санек проявился — сосед по подъезду, обитающий на два этажа ниже. Трепло редкостное, но существо совершенно безобидное. Главное, чтобы дышал в сторону — сильно не люблю исходящее от сего индивида амбре из пива и чеснока.

— Я в черной меланхолии, Санчо, так что осторожнее, она может быть и заразной.

— Для меня? не-а, я к ней не отношусь, оно меня забоится, — заулыбался вечный оптимист. — А ежели по девочке сохнешь, так оно дело обычное — я этим тоже постоянно занимаюсь. А назавтра другую нахожу и все снова расцветает.

— Ну, мон шер, понятия у нас несколько разные. Найти мимолетную подругу на пару недель — это и для меня особой сложности не составит. Я ведь к квазимордам не отношусь, да и очаровывать прекрасных дам для меня занятие весьма интересное. Дело в том…

— Ага, втюрился! Все завяло от тоски и обратно не встает.

— Пошляк ты, — беззлобно отмахнулся я. — Мои мимолетные подружки это один расклад а вот нечто серьезное… совсем иной. Да, мне такое малосвойственно, но тем и неприятнее разочаровываться в том, что еще недавно было так важно и казалось столь крепким.

Призадумался мой приятель. Пусть несильно, но все же призадумался. Ничего, думать — это всегда полезно, особенно в выходной солнечный день. Хотя для Сани эта конкретная тема несколько далека. Увидит красивую девочку, влюбится по уши, а через недельку появляется новый объект для обожания. И отдается он новым чувствам с такой же искренностью, как и предыдущим. Что поделать, тип крайне ветреный и непостоянный на горе некоторым девочкам, которые пытались принимать его пылкие ухаживания не как легкий флирт, а как нечто более серьезное.

Ну а мне сегодня чем бы таким заняться? Пройтись по знакомым? Лень бить ноги по городу, тем более находясь в столь отвратительном настроении. Отправиться в тир, пострелять малость, или же добраться до одного из залов, где можно поспарринговаться? Нет уж, стрелять сегодня — это не на мою тяжелую и готовую с минуты на минуту разболеться голову. Что же до спарринга… Злобен я слишком, могу ненароком и покалечить партнера. А оно мне крайне не хочется — срывать собственную злобу на нормальных людях. Вернуться домой, завалиться на диван с какой-то из любимых книг? Более подходит к нынешнему состоянию. Выкурить пару хороших сигарилл, да под крепко заваренный зеленый чай… Подходит. А остальное буду потихоньку решать, начиная с завтрашнего утра.

Вот только… курево закончилось. В этом я убедился, достав из кармана пачку и с тоской посмотрев на единственную оставшуюся там сигариллу. О как! И сколько же это я вчера в расстроенных чувствах скурил? Да почти целую пачку, что характерно. Выходит, надо мне теперь перво-наперво до магазина двигать. Неохота, лениво, но все равно придется. Иначе не получится расслабиться. Для книги и чая поневоле качественный табак желателен.

Видя мое удрученное состояние, Санек мигом смекнул что к чему. Да оно и несложно было догадаться.

— Что, Призрак, все выкурил и теперь страдаешь? Ладно уж, давай лаве, я все равно в магазин за пивом собрался.

— Благодарствую, — не стал, само собой, отказываться от предложения я. — Возьми тогда уж сразу пару пачек. Про запас.

— Ноль вопроса!

Получив деньги, Санек упылил куда-то вдаль, оставив меня со своими невеселыми мыслями. Ладно, я к ним за последние сутки уже привык, переживу как-нибудь. Прикурив от зажигалки последнюю сигариллу, я попытался хоть самую малость отрешиться от своего мировосприятия. Получалось, скажем так, хреновато. Мешал шум вокруг, периодически проходящие мимо люди также не добавляли хорошего настроения. Ничего, сейчас дождусь возвращения Санька с куревом, да и отправлюсь к себе в родное логово. Ждать то совсем недолго — магазин, где продают нужный мне сорт, всего в паре минут ходьбы.

Даже учитывая неспешное движение и возможную небольшую очередь у кассы. вернуться он должен был очень скоро. Минут через пять-десять после того, как я докурю. И какое же было удивление, когда я увидел это чудо, бегущее во весь опор, да к тому же отчаянно матерящееся. Ну и дела…

— Что там с тобой стряслось? — рявкнул я, прерывая поток малосвязных слов и выражений. — Говори уж связно, а не лопочи, как выжившая из ума бабка!

— Магазин… того, исчез. И дома рядом, они тоже…

Я скептически посмотрел на Санька. Вроде бы трезв, травкой или иной дурью не несет, да и вообще в употреблении наркоты он замечен не был. И вдруг несет такую откровенную ересь.

— Да нормальный я, не бухой и не обкуренный! — поняв ход моих мыслей, взвыл тот. — Все в шоке, все ничего не понимают. Сейчас и сюда докатится этот дурдом!