Марик Лернер - Дорога без возврата

Через час мытарств я громко выматерился. Хороший теоретический совет получил. Жаль, что мне это все проделать практически пришлось. Шкура изрядно пованивала, хотя я долго и старательно чистил ее от остатков мяса и разных волокон, но делать было нечего. Завернув в нее мясо, собрал свои немногочисленные пожитки, с очередным многоступенчатым матом вспоминая исполненный мудрости совет из книги: «Ориентирование по солнцу и часам. Вращая часы в горизонтальной плоскости, направляют часовую стрелку на солнце. До 13 часов угол, образованный часовой стрелкой и прямой, проведенной от оси вращения стрелок на цифру 1, делится пополам (мысленно или положенной на стекло спичкой). Эта линия и будет направлением с севера на юг. Во второй половине дня следует делить пополам дугу, которую часовая стрелка прошла после 13 часов. Направление с севера на юг этим способом определяют приблизительно: летом ошибка может достигнуть 25?. В южных широтах применять этот метод ориентировки не рекомендуется». Не хватало сущей мелочи — свои электронные часы выкинул еще на второй день переселения по Дашиному совету, а новые купить так и не собрался. Да и последняя фраза в моем положении была просто изумительна. Звезды здесь все равно другие и я понятия не имел, в каких широтах — южных или северных я сейчас нахожусь.

Тем не менее, польза от новообретенной способности была и немалая. Как я выяснил попутно с разделкой мяса, путем экспериментирования теперь я был способен вспомнить любую, когда — либо прочитанную книгу с любого места. Кроме того, не хуже любого гугля, мог запустить поиск на необходимое сочетание слов. Теперь шагая в неизвестность, я искал любые сведения о повадках диких животных. Как очень быстро стало понятно, мог и телепередачи восстановить дословно и вообще все, что рядом со мной когда-либо произнесли. Однако в знаниях иногда в самых нужных местах зияли изрядные дыры, когда я пропускал скучные страницы или отвлекался на посторонние дела. Во всяком случае, изучая залежи своей памяти можно было не скучать.

Я шел уже вторую неделю по бесконечной степи, где изредка попадались группы деревьев, стараясь не удаляться от воды. Там попадались дубы, сосна, осина и клен. Были и другие породы, которых я не узнавал, даже не смотря на свою абсолютную память. Ночи становились все холоднее и я привык спать вполглаза, тем более что рядом постоянно ошивались ночные хищники. Животных вообще было много. По степи ходили стада оленей разных видов с маленькими и просто огромными рогами, поражающими своими размерами. Носились табуны диких лошадей и ослов. Несколько раз попадались и большие скопища бизонов. Можно было легко завалить такого, но я все равно не унес бы много, а на запах крови моментально собрались бы гиены, вопли которых я часто слышал и которых несколько раз видел. Сомнений, что это именно гиены, а не очередное местное страшилище не было. Именно так они и выглядели в телевизионной передаче про животных. Поэтому нормальной добычей были суслики, зайцы и охотящиеся на грызунов хомяки. Иногда попадались перепела и куропатки.

Вот и сейчас я увидел неподалеку зайца, притаившегося в высокой траве и привычно достал свою пращу из-за пояса, вложив в нее камень. Зверек стрелой помчалось прочь, но было уже поздно. С точностью, подсказанной засевшим в голове гениальным математиком, рассчитавшим траекторию бега зайца и полета камня, и с отработанным на практике опытом, метнул камень и услышал удар. К тому времени, когда дрова прогорели и костер обратился в груду пылающих жаром угольев, готовый к жарке заяц был уже насажен на вертел. Я привычно завернул внутренности зайца в шкурку, чтобы выбросить и то и другое, когда почувствовал новый запах и поднял голову.

Метрах в десяти от меня прямо на склоне мелкого оврага неподвижно стояли двое людей. Они были одеты в высокие сапоги, доходящие до колена, кожаные штаны и даже на вид мягкие, похоже тоже из выделанной кожи рубаху и куртку. Все это было выкрашено в различные оттенки зеленого цвета и с успехом могло заменять маскхалаты. Если бы они захотели спрятаться, я бы никогда их не заметил, не смотря на свой достаточно большой опыт. В руках у обоих были короткие копья, за спиной лук и колчан со стрелами. То, что они показались, скорее всего, говорило об их мирных намерениях. При желании меня давно могли утыкать стрелами не хуже ежика.

Терять было нечего и я сделал приглашающий жест, указывая на костер, зайца и себя, даже не пытаясь схватиться за винтовку. Они подошли и присели рядом, аккуратно положив оружие на землю. Это были действительно люди, а не какие-то гуманоиды. Никаких длинных ушей и зеленой кожи, третьего глаза во лбу не наблюдалось. Эльфийской узкоглазости тоже не было. Оба ростом в два метра и рыжие с европейской мордой. Правда, оттенки рыжины были разные. Один был скорее темный блондин с уклоном в ржавчину. Зато второй весь конопушках и явно убил дедушку лопатой.

Показав на себя, я произнес «Леха» и вопросительно уставился на них. В ответ раздалась длинная фраза, в которой точно не было имени. Я демонстративно пожал плечами и пояснил, что ни фига не понял, но в принципе против них ничего не имею. Долг гостеприимства — это дело святое, а потом я слышал, что у разных дикарей не положено убивать того, с кем вместе кушали. Рыжие внимательно слушали, но по-русски явно не понимали. Еще раз, показав на жареного зайца, предложил присоединяться и, сняв с тушку с вертела, принялся делить его на три части.

Здешние зайцы были под 5 килограмм весом и на всех прекрасно хватало. Конопатый повернулся в сторону оврага, откуда они пришли и свистнул. Оттуда раздалось ответное ржание и один за другим появилось пятеро коней. Лошадки были на удивление рослыми, лохматыми и отличались от земных короткими жесткими гривами. Несколько животных имели серые шкуры, однако по большей части они были коричневато-желтыми, различаясь в оттенках — от нейтрального бежевого, похожего на цвет здешних земель, до цвета сена, но обязательно с полосой на хребте.

Я понял, что был изрядно преувеличенного мнения о своих способностях к наблюдению. И это при том, что слух, зрение и обоняние у меня после подземелья изрядно улучшились. А вот добиться повтореного увеличения рук или еще чего не удавалось, сколько ни пытался.

Рыжий подошел к последней прибежавшей кобылке, нагруженной какими-то сумками. Он ласково погладил ее по морде, вытащил из сумки несколько картошек и огурцов и принес их к костру. Судя по жестам, это был их вклад в общую трапезу.

Некоторое время мы молча ели, причем гости демонстрировали отменные манеры. Аккуратно пользовались ножом, не отрыгивали и не вытирали жирных рук об волосы и одежду. Потом они передали по кругу флягу, с напитком вроде кваса и все это не произнося ни слова. Некоторое время они еще посидели, а затем блондин встал и, показав на одну из лошадей, что-то сообщил, делая приглашающие жесты и показывая мне, что пора подниматься и отправляться. Рыжий тоже встал и, усевшись на соседнего коня выжидательно уставился на меня.