Руслан Мельников - Бронепоезд. Огненный рейд

После обеда, во время которого хозяин с напрягом, но все же умял всю свою порцию, а гости не решились прикоснуться даже к болотным ягодам, Коган снова затеял расспросы.

— Никак не пойму, где мы сейчас находимся? — осторожно поинтересовался полковник у осоловевшего старосты.

Егор тоже навострил уши. Действительно, интересный вопрос.

Увы, староста только вяло отмахнулся:

— Название станции вам ничего не скажет. Вы, москвичи, о нашей глуши небось и слыхом не слыхали.

«Вот партизан, блин! — с раздражением подумал Егор. — Пьяный-пьяный, а все равно чекует». Ясно было как божий день, что староста просто не хочет говорить. Как будто есть тут что скрывать. Впрочем, береженого бог бережет. Хорошая пословица…

— А если хотя бы в общих чертах? — не отставал Коган.

— Какая разница, командир? — не поддавался староста. — Ну, скажу я тебе. А потом — мало ли… Вдруг вы найдете способ наведываться сюда почаще. Нет, мы-то гостям, конечно, рады и все такое, но когда незваных гостей становится много… В общем, и вам будет хлопотно, и нам — лишнее беспокойство. Я слышал, ваши бронепоезда выгребают со станций все подчистую. А на кой нам сдалось такое счастье?

Коган криво усмехнулся, но вслух ничего не сказал.

— Не-е, командир, у вас своя жизнь. И мы тут тоже живем помалу, — продолжал староста. — Худо-бедно, но пока живем. Огородились кольями, разбили огородики, жрем тварей. Нас-то самих покамест Переносами не накрывает. Ну, то есть почти. Один раз слизней вон занесло. Второй — станцию соседей задело так… краем, слегонца. И еще разок бронепоезд на Перенос нарвался, — староста кивнул на состав местного формирования, гордо именуемый бронепоездом. — Но как нарвался — так и вернулся. По рельсам-то оно дело нехитрое. Назад всегда возвратиться можно, если никто не нападает. Тогда повезло — не напали ни твари, ни люди. Но чтобы всерьез, по-настоящему Переносом шарахнуло — этого нет пока, тьфу-тьфу. Бог миловал, в общем. А ко всему остальному мы приспосабливаемся потихоньку.

«Приспосабливаемся потихоньку…» Вот такая нехитрая житейская мудрость.

Егор задумался. А действительно, что селянам еще остается делать-то. Опускать руки и помирать? Или искать спасения в далекой столице, которая сама-то себя едва спасает и гонит прочь пришлых беженцев? Нет, народец из провинциальной глубинки не таков. Пронырливый и терпеливый народец этот приучен выживать даже там, где столичный житель скопытился бы уже через пару дней.

— Ладно, — махнул рукой Коган. — Тогда давай о деле поговорим. Ты, когда мы под воротами стояли, о соседях каких-то начал базары тереть. Против которых наша помощь требуется.

Оба-на! Прямо на глазах у Егора произошла неожиданная метаморфоза. Староста протрезвел в одну секунду, будто под ледяным душем побывал. Или на самом деле он и не пьян был вовсе, а так… показушничал больше?

— Есть такие… — Провинциал посмурнел и посерьезнел. Заговорил совсем другим, трезвым, сухим и жестким голосом. — Соседушки, мать их, каких врагу не пожелаешь.

— Рассказывай толком, что за проблема, — потребовал Коган.

— Короче так, командир. За нашими станциями есть железнодорожный мост. За ним — еще одна большая станция. Под мостом — болотистая речушка с тварями. Мост перекрыт и хорошо защищен. На ту сторону реки никого не пускают. Зато с другого берега заречные совершают набеги. Вот такая проблемка…

— Заречные, значит? — Полковник прищурился.

— Заречные. Мы их так называем.

— А за чем набеги-то? — недоверчиво смотрел на старосту полковник. — Что у вас отбивать? Вареных слизней? Картофельные клубни?

— Не у нас. — Голос селянина сделался еще более резким и злым, в глазах загорелись недобрые огоньки. — Нас самих.

— Не понял?

— Гады заречные рабов себе здесь отлавливают.

— У них что, рабство процветает?

— Ага, пышным цветом. Эти нелюди хуже тварей болотных!

— А что же вы железку до сих пор не взорвали, раз такое дело?

— К мосту не подобраться — там место открытое, все простреливается. А на нашей стороне рвать пути смысла нет. Заречные к железной дороге особо не привязываются и используют ее постольку-поскольку. Перегонят на дрезинах машины, а дальше прут по проселкам, пока тумана нет и слизни не повыползали. Даже Переносов, паскуды, не боятся. Могут объявиться в любом месте, хоть возле самых болот выскользнуть. Хватают любого, кто за оградой. Пристанционные поселки уже пытались взять штурмом.

— И что?

Староста вздохнул:

— Один взяли. У нас ведь здесь раньше четыре селения было. Теперь вот три только осталось. Если бы не наш бронепоезд, все бы мы, наверное, уже в рабах у заречных ходили. Но с ним одним взять переправу не получается. А вот ежели бы с вашим вместе…

Староста, умолкнув, выжидательно смотрел на Когана. Коган тоже молчал.

— Я уже говорил, командир, и еще раз напомню: мимо заречных вы все равно не проскочите. Воевать придется по-любому. А вместе оно ж всегда сподручнее. И потом… — Селянин прищурился. — Станция за рекой большая. Трофеев будет много. Ежели их запополамить, никто внакладе не останется.

Полковник по-прежнему не произносил ни слова.

— Там и цистерны с горючкой есть, и состав с зерном, — продолжал убеждать его староста.

— Меня сейчас больше интересуют боеприпасы, — сухо заметил Коган.

— Поиздержались? — понимающе кивнул староста. — С этим там тоже, думаю, больших проблем не будет. Патронов заречные не жалеют.

«Обрадовал, блин», — с тоской подумал Егор.

Судя по всему, заречные являлись противником посерьезнее лесных партизан.

Два поезда ехали вместе. По параллельным колеям. Провинциальный состав с самопальной железной, бетонной и деревянной «броней» двигался чуть впереди. Московский бронепоезд следовал за ним.

Староста сказал прямо, что не отпустит гостей-заложников до начала боевых действий. Так что Егору, Когану и доку пришлось совершить эту поездку в вычищенном и выдраенном до блеска третьем десантном, прицепленном к «бронепоезду» селян. Пассажирами вагона были также радушный хозяин, игравший сейчас роль словоохотливого экскурсовода, и с полдюжины молчаливых автоматчиков, не отводивших от гостей глаз и стволов.

Егор, прильнув к открытой амбразуре, смотрел наружу и вполуха слушал старосту.

Как выяснилось, провинциал не врал. По крайней мере, относительно того, что на этом участке железки расположены три союзных селения, составляющих нечто вроде мини-конфедерации. Вдоль перегонов раскинулись небольшие огородики. Густо расставленные возле насыпи колья защищали куцые делянки и не позволяли слизням взбираться на железнодорожное полотно.

Между поселками, как оказалось, курсировала пара немоторизированных дрезин, закрытых по бокам и сверху толстыми дощатыми щитами — этакий аналог подмосковных бронетричек. Но по-настоящему обжитой участок железной дороги охранял только местный чудо-бронепоезд. А вот дальше… Дальше никакой охраны не было. Уже.