Руслан Мельников - Бронепоезд. Огненный рейд

Это прозвучало как «чуть-чуть беременная», что, впрочем, нисколько не смутило старуху.

— Сорок пять — баба ягодка опять! — задорно вопил мужик.

Хотя на вид его залежалому «товару» было никак не меньше полтинника.

— Девка! Четырнадцать лет всего!

— Баба в самом соку!

— Тростинушка моя! Кровинушка моя! Ну, купите, сыночки! Даром ведь, считай! Лишь бы в добрые руки внучка родненькая попала! — Старуха умудрялась одновременно причитать, клянчить и расхваливать свой «товар».

Егор покачал головой. Выходит, он угадал: девчонка действительно приходилась старухе внучкой.

— Братки! Ну вы че, в самом деле, как не мужики, — давил не на жалость, а на достоинство другой торговец. — Жену ведь продаю! На целый вагон! Да что там вагон — она хоть весь поезд обслужит и не поморщится! Не то что этот триппер костлявый, от которого все равно никакого проку не будет!

Мужик пренебрежительно махнул в сторону ребенка, выставленного на продажу.

— Сам ты триппер! — возмутилась старуха. — Моя девочка чистая!

— Да твое дите сдохнет через неделю, а моя…

— Сам сдохнешь! И твоя жирная сифиличка-перестарок никому здесь даром не нужна! Сынки, не слушайте его!

— Да пошла ты! Мужики! Братишки! Скиньтесь — не пожалеете. Дешево же выйдет. А баба у меня справная, все умеет! По-всякому! И в постели, и так вообще!

Им предлагался извечный выбор между молодостью и опытом. Но отчего-то не хотелось сейчас ни того ни другого.

Егору стало как-то не по себе. Да, жизнь здесь, в провинции, конечно, еще есть. Но что же это за жизнь-то такая, если приходится торговать внучками и женами, а покупателей при этом называть сынками и братками.

Оттираемая плечистым конкурентом с платформы, старуха решилась на крайнюю меру.

— Да вы гляньте только, сыночки, какая красавица-то у меня! — выкрикнула она уже из-за широкой фуфаечной спины.

В качестве последнего аргумента старуха вытолкнула девчонку перед собой и сорвала с бедняжки простенькое коротенькое платьице. Из одежды под платьем ничего не было.

Особой красоты Егор не увидел. Цыплячья грудь с махонькими наростами молочных желез — такие в народе называют прыщами или пупырышками. Выпирающие из-под бледной кожи ребра и торчащие ключицы. Худющие руки, тонкие нескладные ноги. Едва наметившийся пушок на лобке…

Мужик, правда, примеру старухи не последовал и свою жену раздевать не решился. Видимо, в одежде та все-таки выглядела более презентабельно, чем без нее. Мужик притих…

А девчонка по-прежнему не проявляла стыдливости. Наоборот, попыталась соблазнительно выставить ножку, подтянула и без того плоский животик, томно улыбнулась. Даже погладила рукой свою недоразвитую грудку. Все это было проделано, конечно, неумело и неловко, словно пародия на подсмотренную где-то порнушку. Но сам факт…

Девочка очень старалась.

Да и во взгляде толстой бабы, которую выставил на продажу супруг и которая буквально пожирала глазами бронепоезд, тоже читалось что-то вроде надежды и вожделения.

Егор вдруг понял: а ведь и девчонка эта, и баба совсем-совсем не прочь, чтобы их купили. Более того, обе искренне хотят этого. Столичный бронепоезд был их единственной возможностью выбраться отсюда, из обреченной глуши. Пусть даже в качестве вагонной шлюхи.

Кто-то отпустил по межвагонной связи глумливую шуточку относительно голой девчонки и прячущей под одеждой свои телеса бабы.

— Отставить разговорчики, — приказал Коган. — Десантным группам выставить наружное оцепление.

Ярмарочная охрана с дробовиками угрюмо наблюдала за происходящим, но не вмешивалась. Видимо, тот, кто обладал здесь силой, автоматически получал право устанавливать свои порядки на станции-рынке. У бронепоезда была реальная сила. У охраны были только гладкостволы, снаряженные картечью.

Высыпавшие из вагонов бойцы Когана оттеснили провинциалов. Полковник разрешил подпускать к составу только тех торговцев, кто мог предложить на продажу боеприпасы. Худо-бедно торговля налаживалась. Точнее, не торговля даже, а мена.

Из состава вынесли несколько комплектов обмундирования, обувь и кое-что из харчей. Местные оружейники воспарили духом и выстроились перед бронепоездом в очередь. Остальные торговцы, убедившись, что здесь им ничего не светит, вновь обратили внимание на других посетителей ярмарки.

Тревогу подняли наблюдатели, несшие стражу на переходном мосту и на крыше вокзала.

— Многокрылы! — донеслось сверху.

Над станцией взвыла сирена. Часть народа, позабыв о торговле, сразу ломанулась в укрытия. Люди расталкивали друг друга и затаптывали товар. У строений, вплотную примыкавших к вокзальной площади, возле подвалов, магазинов и ларьков возникла давка.

Кто-то бежал к зданию вокзала, кто-то — к старым ржавым вагонам на запасных путях, кто-то — к подземному переходу и камерам хранения. Кто-то пытался спасти не только себя, но и свой скарб. Какие-то повозки въезжали под арки и навесы, вламывались в широкие дверные проемы и пустые витрины.

И все же многие предпочли остаться на путях и платформах, надеясь на защитную сетку над головой и оружие в руках. Торговцы и посетители ярмарки хватались за ружья и обрезы и присоединялись к ярмарочным охранникам. Некоторые провинциалы жались к бронепоезду. Подняв стволы к небу, ждали…

А ждать оставалось недолго.

Откуда-то с севера быстро приближалась туча. Большая. Темная. Живая.

Это был уже не тот небольшой рой, от которого удалось отбиться бронепоезду. Это было кое-что посерьезнее.

Егор зачарованно смотрел в перископ на бесчисленную армаду многокрылов. Уткнувшаяся в мониторы Марина тоже не произносила ни слова.

— Мать моя женщина! — обреченно простонал возле исследовательского вагона один из торговцев — рябой парень с дробовиком. Он честно выстоял очередь к бронепоезду, но так и не успел обменять свои патроны на московские гостинцы. — Сколько же тварей налетело-то, а? Никогда такого раньше не видел.

— Матка где-то рядом, — спокойно и хмуро ответил ему другой провинциал — заросший косматый старик. — Не отобьемся.

С этими словами старик взвел курки видавшей виды охотничьей «горизонталки».

— Все в бронепоезд! — приказал Коган, вскочив на подножку. — По ваго-о-онам!

И захлопнул люк штабного вагона.

Десантники из оцепления заскочили в поезд в считаные секунды.

Туча была уже совсем близко.

— Экипажу приготовиться к бою! Задраить люки! Закрыть бойницы! Зарядить дробовики и ружья! — гремел по межвагонке голос Когана. — По моей команде быть готовыми открыть бойницы и дать залп картечью! Локомотивная — полный…

— Товарищ полковник, — голос, неожиданно и бесцеремонно вклинившийся в распоряжения комброна, принадлежал доку. Научный консультант говорил из изолированного лабораторного отсека.