Владимир Датыщев - Подчиняя вселенные

— Ты почти убедил старого каптайна, сгусток зелени, — неопределенно дернул головой Антон. — Я готов попробовать вступить в ряды Ордена, но сначала должен понять, кем стану.

— Отлично! — меч с гудящим свистом поднялся к потолку и сделал там несколько сложных петель-кульбитов. — Я расскажу тебе, кто такие монахи. Не сомневаюсь, что после моего рассказа тебе немедля захочется вступить в славные ряды Паладинов Жизни и добра!

В те времена еще молодая зеленая Земля, укрывалась почти не вырубленными лесами, и только делала первые шаги в завоевании вселенной. Людьми были покорены больше восьми тысяч небесных тел, но планета-мать все так же оставалась центром человечества, как и много лет прежде.

Не менее трех десятков тысячелетий назад на маленькую розоватую планетку опустился разведывательный бот. Человек, управлявший утлым суденышком, был совсем слаб, силы постепенно покидали его, как и скудные запасы драгоценного кислорода. Крупнокалиберный штурмовой плазменник, казалось, намертво сплавился с его натруженной левой ладонью. Обгоревшие, как и фюзеляж, волосы беспорядочно облепляли морщинистое чело.

Он работал на том несчастном крейсере, который столкнулся в патрулировании со смертоносной межзвездной крепостью кикантов. Чуждые человечеству гуманоиды даже не стреляли, сохраняя на будущее частичку земных технологий. Людей подавили нейтронными сетями, отключающими всяческое оборудование, кроме атомных реакторов. Но уйти на мощных турбинах враги не дали.

Стыковой абордажный тоннель уже был намертво приварен к летучему средству землян. Прорвав толстую броню крейсера, в него хлынул вооруженный до заостренных зубов поток узкоглазых хищников. Десантники врагов не знали пощады, им даже не требовался язык-информатор из живых, поскольку более развитая цивилизация с созвездия в кубе [3] Издавна космос делился на кубы, более эффективные в графлении и разделении пространства, чем устаревшие квадранты. Конечно, самих таких секторов было не счесть, но в каждый более крупный куб входило не менее десяти кубов поменьше. И так до бесконечности. Норд-Вест имела полное представление о стратегии выходцев с Земли, как и подробные карты человеческого космоса.

Людей раздирали на части, бросая покореженные тела в специальные азотные холодильники, и отправлялись на столичный корабль-матку, где более высокие правящие касты могли отпотчевать человечиной. Не жалели никого, кроме женщин, которых бросали в большие силовые клетки — их отсылали в специальные инкубаторы и родильни, где путем искусственного оплодотворения каждая из пленниц должна была родить не менее двадцати младенцев. Мясо детей считалось вкуснейшим деликатесом и стоило очень дорого.

На глазах у старшего бортмеханика разорвали обоих его братьев, а на сестру была накинутая парализующая сеть.

Разбив первому нападающему голову изогнутым разводным ключом, механик Иона Лястер впритык расстрелял другого. Слезы заливали глаза, когда он выпустил из трофейного оружия длинную очередь плазменных сгустков сестре в грудь. Ее не должны были захватить, над нею не будут надругаться, и не станет она маленькой мерзкой фабрикой по изготовлению мяса.

Сейчас он, почти ничего не помня и не понимая, месть закрывала ему мониторы обзора, Лястер бросился на поверхность случайно найденной планеты. Любимая младшая сестра расплылась бесформенной грудой на полу спасательной палубы, и вместе с этим пятном росло огромное чувство непроницаемой черноты в его душе. Родственники покоились сейчас в холодильниках кровожадных нелюдей, а он трусливо убежал, чтобы спастись. Он отомстит так, что целое человечество будет вечно помнить его заслуги, хотя плевать ему на память. Совсем не обученный бою, старший бортмеханик искоренит всю расу кикантов, до последнего подонка. До самого маленького звереныша, у которого только прорезались острые зубки.

Теряя стабилизаторы, мелкая пылающая в атмосфере капсула ударилась о поверхность планеты и, разбрызгивая вокруг целые тучи песка, ушла на два метра в землю.

Перехватывая поудобнее свое захваченное в бою оружие, Иона выбрался из спас-бота, даже не беспокоясь о проверке на наличие в атмосфере вредных веществ. Или даже банального присутствия воздуха.

Когда дверь люка захлопнулась за ним, бортмеханик отметил, что сила притяжения здесь на много выше, чем на его родной Земле. Тут было не менее 4g!

Некоторое время, просто полежав на песке, он тяжело задышал полной грудью. Сердце бешено, но очень медленно и натужно билось под ребрами. Человеку, да еще и привыкшему к периодической невесомости, неимоверно сложно прижиться в условиях, вчетверо превышающих его обычное окружение.

Поднимая руку, словно бы она весила в полтонны, он заметил вдали громадные, не менее пятидесяти метров в высоту и двух десятков шагов вширь, темные ворота.

Одна створка врат поскрипывала — была немного приоткрыта, и за нею можно было разглядеть что-то донельзя голубое, резко контрастирующее с полумраком местного насыщенно коричневого умирающего солнца.

Перевернувшись со спины на живот и с большой трудностью закинув линейную плазменную винтовку за плечо, Иона пополз.

Вперед, туда, где, кажется, ласково звенел водопад. Ведь там так весело плещутся белоснежные искорки. А где вода, там жизнь и облегчение.

Пудовые руки не слушались. Неподъемные ноги отказывались сгибаться, он помогал себе бородой, упираясь в скрипучий песок, загребая лицом и раздирая сморщенное от горя лицо и шею в клочья. Сзади, где покоился горящий бот, в пламени которого исчезали сейчас последние припасы, за ползущим подальше от него человеком тянулся тонкий кровавый след.

Хватаясь за острые камни, отодвигая маленькие в сторону и огибая большие, он полз. Ворота приближались все ближе. Не менее чем через час-два, Иона оказался уже в тени искрящихся первозданной чернотой Врат, заслонивших его от прохладного солнца.

Шум воды приближался. Казалось, нежные капельки влаги гладят его по истощенному лицу. Сжимая зубы, прикусывая до крови язык, чтобы не закричать от боли и давления на позвоночник, Лястер, наконец, оказался на пороге.

Волна спокойствия и легкой благодати преисполнила его натруженное тело. Мириады приятных капелек облили затекшие плечи, давление на грудь уменьшилось ровно в четыре раза. Сердце затрепетало от знакомого чувства, от подошв ботинок и до обгоревших волос его окружила любовь. На глаза наворачивались горькие слезы.

Как на родной Земле, подумал Иона. Как дома! Он потратил несколько мгновений на то, чтобы отбросить ненужное около родительского очага оружие. Как малое дите бортмеханик плескался в падающих струях прохлады, даже не замечая, что под ногами у него нет никакой тверди, а сам он висит в воздухе.