Владимир Датыщев - Подчиняя вселенные

Месть накрыла его теплым одеялом, она вонзила корабль не в острые скалы, а в маленькое холодное озерце. Она несла его по печальной жизни, стеля трупы перед натруженными ногами в нечищеных сапогах. Он ел вместе с нею и жил душа в душу, он занимался с нею сексом, и она рожала ему родных детей: злобу и ненависть. Она стала смыслом его грешной жизни, а он окрестился ее мессией.

— Понятно, — грустно протянул кислотник, немного отодвигаясь от капитана. — А я, было, подумал, что попал на первого человека без черноты в ладонях.

Антон молчал, разглядывая руны, которые, сплетаясь, начинали преобразовываться в буквицу.

«Я создан для смерти», было написано на клинке. «Чтобы дарить жизнь». Философская фраза, подумал Клипард.

— Кто это написал? — спросил он у меча. — Ах, да, — спохватился. — Это же сам Бог написал!

— Так ты согласен вступить в ряды сподвижников Ордена? — торжественно вопрошал кислотник.

— Да, — твердо отрезал Антон. Месть влекла его в неизведанные дали.

— Капитан, — зазвучало одновременно в динамиках каюты и в его личном коммуникаторе. — Скоро мы будем выходить из субпространства. Если ощущаете в себе силы управлять судном, просим появиться вас на мостике. В другом случае, командование возьмет на себя первый помощник Липков, пока ваше драгоценное здоровье не поправится!

— Спасибо, Катти, — Антон провел пальцем по теплой сенсорной кнопке коммуникатора, оставляя на ней свой отпечаток. — Я в полном порядке. Не пройдет и пяти минут, как я буду находиться на мостике и приму управление на себя.

Он набросил на себя летную форму и открыл дверь в коридор.

В полетной рубке царило радостное оживление. Каждый счел своим долгом тепло поприветствовать своего командира и похлопать его по плечам. Клипард даже удостоился двух поцелуем от Эвелины и радистки. Только Стигней молча кивнул ему головой и, отобрав свое оружие, скрылся в направлении верхней палубы. Капитан отметил, что меч летел к своему побратиму как-то медленно, словно с сожалением, вызвав на лице у монаха целую бурю не слишком приятных чувств.

— Итак, господа, — отдышавшись после особо крепких объятий боцмана. — Предлагаю рассказать мне все, что вам удалось рассмотреть в суете битвы со спрутом. Не для того, чтобы похвастаться, хочу отметить, а для полного воссоздания картины происшествия! И кстати, сколько времени еще осталось до выхода из субпространства?

— Ровно двадцать две минуты, — твердо отчеканил Джумас Липков. — Но вот рассказать вам о бое могу немного. Все время мне пришлось заниматься тем, чтобы вырвать корабль из щупальцев монстра. Так что увидеть много мне не удалось, кроме того, как в вашу грудь впивается толстый смерч, опоясанный крупными золотыми звездочками, разноцветной субпространственной пыли.

— Смерч? — не ослышался капитан. — В меня действительно что-то вселилось?

— Конечно, Антон, — заворожено округлила глаза Катти. — Только мне показалось, что в этом смерче я увидела маленького красного чертика. Он держал в руке хрупкое серебряное ведерко и весело махал нам из пыли.

— Ни хрена себе, — брякнул первый артиллерист. — Никаких проклятых чертей мне рассмотреть не удалось. Лишь тонкую черную нить, вонзившуюся в ваш скафандр.

— Благодарю, — Клипард был вне себя от неведомого ужаса и удивления. Сейчас он дотошно прислушивался к себе в надежде отыскать там чужеродное тело. — Кто еще?

Оказалось, что каждый из членов экипажа видел в пыли что-то особенное. Второй артиллерист видел рыжую собаку, наводчик — змею, а Эмили вообще привиделся зеленый гуманоид с большими глазами на выкате. Бортмеханик, а заодно и атомный инженер судна видел ярко сияющий болид из кварца. Почему из этого минерала, Халам Дули затруднялся ответить, но твердо стоял на своем. Но больше всех отметился боцман Ува, рассмотревший в волне субпространства красивую фигуристую блондинку, которая зовущее раскрыв ноги, теребила свое обритое влагалище.

Рассчитав, что еще успеет вернуться обратно, Антон выскочил из мостика, в надежде отыскать монаха и потребовать объяснений.

Стигней находился в реакторной, где бешено размахивал своим побратимом, выделывая изящные пируэты и нанося невидимому противнику устрашающие удары. Будь помещение набито доверху кошмарными чудищами, ошметки их тел давно бы уже устилали пол, доходя до щиколоток Затворника.

С минуту, понаблюдав за силовыми упражнениями послушника Ордена и запоминая некоторые несложные движения, как например разворот на полусогнутой ноге и одновременным ударом обеих рук и ноги в стороны. Сила нанесенных ударов была такова, что воображаемые соперники разлетелись бы в стороны, отделавшись сломанными ключицами и выбитыми позвонками.

Клипард осмелился кашлянуть и заерзать в дверях, чтобы привлечь внимание монаха. Еще несколько минут поупражнявшись, Стигней остановился и восстановил дыхание.

— Не хочешь попробовать? — спросил он капитана, приглашающее махнув рукой.

Тот отказался, аргументируя скорым выходом в открытое пространство. Как бы, конечно, не хотелось, упражнения с мечом заняли бы не менее получаса, тогда как до завершения отсчета осталось двенадцать минут. Он сразу взял быка за рога.

— Что тебе привиделось, когда мой, вернее твой меч вошел в глаз чудища, а само оно скончалось?

Стигней, принявшийся за старое, остановился и сделал оружием «ан гарде».

— Мне казалось, что это большой крест Инквизиции, названный «Раскаяньем злодея». К твоему сведению, душа существа, которое питается человеческими страхами, может принимать любой облик. Каждый человек, даже, как я, лишенный фобий, видит в ней исчадие ужаса из самых глубин своего подсознания.

— Интересно, — отметил Антон. — Оказывается, мои люди боятся некоторых вещей, какие мне самому кажутся довольно смешными.

Первый помощник до кошмаров не хочет видеть повышения по службе и большей ответственности на высоком посту. Религиозная Катти видела черта с рогами и, кажется, с хвостом. Второй артиллерист опасается бешеных собак, первый специалист по вооружениям боится шить. Это известно в каждом порту, что он не возьмет в руки иглу и нить, даже чтобы пришить пуговицу на рукав. Наводчика никогда не заманишь в серпентарий, или террариум, врачиха — известный ненавистник других рас, атомный инженер постоянно бредит, что в их корабль, несмотря на специальные щиты против ударов, врежется метеор, ну а потомок Дон Жуана, до дрожи в коленках избегал бы женщин, не люби он так их. А вот ты, дорогой послушник Ордена, меня совсем удивил. Надо же так бояться Инквизиции.

— Что ты знаешь о ней, — вскричал Стигней, надвигаясь на Клипарда. В его глазах заблестело настоящее безумие. — Только олух или дебил не боится своего врага и его оружия. Ибо только в страхе можно найти методы для борьбы против него! Понял? Не зная и не боясь никого, ты можешь спокойно считать себя глупцом и бездарью! Понял?