Pferd Mantel - Колокола Обречённых

– Стоп, стоп, стоп. Подождите, это что за город тут?

– Это Тверь, Владимир Владимирович.

– Тверь? А больше разрешение дать можно?

– Это максимальное, Владимир Владимирович.

– Постойте-ка. Давайте посмотрим ближе к Москве. Вас, простите, как величать?

– Извините, я не представилась. Капитан Упраления Геодезии и Картографии Вооружённых Сил Алевтина Срамнова! А что конкретно Вас интересует в этом районе?

Ну вот вам, бабушка, и Юрьев день… Кто бы подумал. Вон оно что – души ОН собирает. Разобрался, нет? Да нет, конечно же. Вопросов теперь намного больше стало. Ну-ка, сформулируем. Ну, первый, он самый важный: знаем ли мы теперь, что это за сущность? Нет. Ну, ладно. Бог с Ним. А Бог ли? – тоже не знаем. А что мы тогда знаем? Только то, что видели. А видели мы следующее: легендарная сущность, неведомая и пугающая, сеящая среди людей страх и надежду – ОН – ночью в мёртвом, покинутом городе, наблюдаемая более чем тридцатью взрослыми, здоровыми мужчинами, включая священнослужителя, собирала в свои руки призраков – души погибших людей, ставших таковыми ввиду отсутствия тел. Это вот мы все и видели. Возникает вопрос: зачем? С какой такой целью? Мы не знаем, остаётся гадать. Например, такова ЕГО миссия. Или: ОН ими питается. Какие ещё варианты? Да что-то больше ничего на ум не приходит. Дааа. Ответы на эти вопросы многое бы объяснили – да как их получить? Подойти и спросить?! А как ОН уходил! Навсегда запомнится. Просто опустил руки и поклонился. На восток, в сторону Села – ага, точно. Вон, как раз там солнце встаёт. Слава Богу, погода хоть не такая, как вчера. Солнечно будет. Ебиттвоюмать! Пятый час уже. Ждать нечего.

Фёдор поднялся на ноги и осмотрелся вокруг с крыши вездехода. Ребята, которым несмотря на то, что вчера, сначала, все как один, раскрыв рты, наблюдали ЕГО, а потом битый час обсуждали увиденное, не расходясь спать, поспать всё же удалось, вылезали из машин, потягивались, умывались, закуривали. Отец Феофан сновал по периметру лагеря, сливая недогоревшее масло в бутыль – ещё понадобится. Фёдор нагнулся и постучал в крышу ГТСки.

– Ррота, подъём! Пятый час! Нас ждут великие дела!

Позёвывая и потягиваясь подошёл Иван, за ним плёлся недовольный, явно не выспавшийся Илья.

– Доброе утро, Федь! Ну что, с Божьей помощью? – поздоровался Ваня.

– Доброе! Полчасика на раскачку и завтрак, да и попёрли. Чё ждать-то? – Срамнов спрыгнул на землю. – Чё, Илюх, как спалось? Что про ночное кино думаешь?

– Да нормально, дядь Федь! Дома выспимся! – стараясь выглядеть бодрым, ответил Илья. – Страшно было! Так близко ведь ЕГО ещё никто не видел!

– Иди собирайся, боязливый ты мой! – потрепал Илюшу по волосам Иван. – Охрана сегодня кашеварит, притарань чего-нибудь на завтрак-то нам.

– Ты знаешь, народ в шоке на самом деле. – обняв за плечо друга, Иван отвёл Срамнова в сторону от ГТСки, из которой по одному уже выбирались Сева, Политыч и Волчок. Буркнув Феде с Ваней неразборчивые утренние приветствия, все трое, обсуждая что-то – наверняка ночное происшествие , поплелись к костру, над которым варили на завтрак утреннюю кашу парни из охраны. – Вон, смотри. Эти тоже. Надо же, как это ОН не вовремя.

– А когда что у нас вовремя-то бывает, Вань? – закурив, сплюнул Фёдор. – Хорошо хоть так, а то и похлеще чего могло случиться.

– Сплюнь! – выдохнул Ваня. – Не ко времени пророчить берёшься!

– Да хуле! На суевериях далеко не уедешь, братан. – махнул рукой Срамнов.

– Уже спорите с утра пораньше? – неожиданно прозвучал голос Маши в спину направившимся было к толпе мужиков, обступивших кашеваров, друзьям.

– Во, Маша! Привет! – помахал ей рукой Ваня. – Пошли с нами, позавтракаем чем Бог послал! А то сейчас отче Феофан всех уже на молебен погонит!

– И правильно. – ответила, подходя к ним, Мария. – С этого и начинать этот день надо было.

– Что про вчерашнее скажешь? – сощурив один глаз, обратился к ней Срамнов.

– А что ты хочешь услышать? – парировала девушка.

– Ну как что? Мысли твои, соображения.

– Как знаешь. Последний День близится. Сначала этих соберут всех, кто призраками стали. Потом за нас примутся. – и отодвинув в сторону стоящего перед ней Фёдора, Маша, подобрав полы плаща, прошла в сторону собравшихся людей.

Федя с Ваней остались стоять, глядя ей в спину.

– Не в духе сегодня. – нарушил неспокойную тишину между ними Иван.

– Ну что, бессмертные! Доброго вам всем утречка! – подняв вверх обе руки, начал вводную подошедший к мужикам Срамнов. – Кто запамятовал – напоминаю: сегодня не выходной! Побазарили чуток – и будет. Быстро хаваем, собираемся и строимся на молебен! Парат! Своих, позавтракавших, ставь на периметр, пусть смотрят – не на Селе, небось, находимся. Илюх! Давай, накидай нам с отцом кашки-то – Святым Духом-то пока единым питаться не получается!

– Фёдор! Только солнце взошло – а уже кощунствуешь! Перед таким-то делом! – взвился из-за спины Срамнова дьякон.

– Бес попутал, отец Феофане! – улыбнулся он, принимая из рук Ильи миску с дымящейся, горячей кашей.

Быстро поглотив кашку, ополоснув и протерев за собой миски, Фёдор и Иван разошлись каждый по своему транспорту собираться, а уже через пятнадцать минут снова встретились, заняв свои места в строю на молебне. Отец Феофан громко и выразительно вычитал правило, акафисты и предначинательную и все люди один за другим выстроились в ряд на крестоцелование и благословление. Пока заводили технику, разорвавшую тишину рёвом двигателей и собирали лагерь, Срамнов собрал своих «леших», Валеру Паратова и Волчка ещё раз перед входом в город.

– Значит так, мужики. Сейчас грузимся и не заморачиваясь ни на что по дороге рвём когти прямо на лесопилку. Там, в темпе вальса, обустраиваем периметр, и набрасываемся на технику, которая назначена к изъятию на Село. Старшим – Иван. Ты, Сань – по технической части, понятно, сам решаешь. На тебе, Валер – периметр. Чтоб ни одна тварь никакая незамеченной к мужикам волчковым во время работы не подкралась. С вами остаются: Илья и Папа. Да – и Маша. Вань – за ней глаз да глаз. Ни на шаг от себя. Понял?

Иван кивнул.

– Как разберёмся на месте и работа закипит, я, Политыч, Аслан,Сева и дьякон прошерстим окрестности на момент пошарить в магазинах и наведаемся в местный храм. Возьмём ГТСку, за рулём – Аслан. Вопросы?

Все закивали головами, выражая полное понимание и согласие с командиром.

– Раз так – все по местам. Выдвигаемся.

Колонна рейдеров, возглавляемая командирским вездеходом, медленно входила в мёртвый город, сбивая пыль, нанесённую временем и пустотой на дорогу. Проходили первые жилые дома – пустые, покинутые, ветшаюшие. Разбитые, тёмные окна, прячушие внутри своих домов что-то пугающее, неведомое. Распахнутые двери подъездов, приглашающие в свою темноту. Обломки мебели, мусор – очень много мусора. Людей уже нет, а вот мусор ещё долгие годы будет шурша перекатываться и, гонимый ветром, насквозь продувающим город-призрак, катиться по улицам и дворам, напоминая о том, что смерть – она всегда неприглядна, что для человека, что для его детища – города. Чтобы ты не видел, где бы ты не был, чего бы ты не знал и как бы не был ты подготовлен и закалён духом, всегда – ВСЕГДА! – ты будешь испытывать оторопь и страх в таких местах, ибо они противоестественны твоей природе. Сердце начнёт стучать чаще и ты станешь озираться по сторонам, не в силах определить природу незримой опасности. Чувствуешь? – кто-то следит за тобой, только и ждущий подходящего момента напасть – из-за спины, справа, слева, сверху и обратить тебя в мерзкое неживое ничто. Забрать твою душу и разорвать твоё тело. Смотри – вон метнулась тень за угол обгоревшего дома! Нет, это просто ветер, закручиваясь в спираль в узком дворе, поднял столб пыли… А вон, в том выбитом окне, скрипящим несмазанной рамой на миг возникло и исчезло чьё-то страшное, нечеловеческое лицо! Что ты, это обрывок старой занавески колыхнулся от потока воздуха, поднятого прошедшей впереди машиной… Да, можно храбриться и шутить с друзьями, покуривая и попивая чай перед костром, но мёртвый город быстро собьёт с тебя эту спесь. Город-призрак. Город – кладбище… По ночам не дерзни и мыслить о том, чтобы попасть в такое место! Страшны места, где вёдрами проливалась кровь и души расставались с телами быстрее, чем пуля находит свою несчастную цель! Души эти, внезапно оторванные от своих тел, этих сосудов – вместилищ хрупкой мирской жизни, так и не осознавшие сути перемен, столь быстро постигшей их – о, как жутко их неведение, их потерянность! И ужасен гнев призраков, осознавших свою суть и возможности! Разорванные в одночасье мертвецами, восставшими к нежизни, а ужаснее всего и чаще – бывшими ещё какое-то время назад их родными, матерями, отцами, детьми, друзьями – они становятся призраками, и бродят по тем местам, где текла их прежняя жизнь. Они не ведают, что смерть уже настигла их! И, не понимая случившегося с ними, продолжают жить, как жили. Что чувствуют они, что видят вокруг себя, тут, в разрушающемся, мёртвом, пустом городе? Некоторые говорят, что души, быстро оставившие свои тела остаются в том неизменном, своём мире. Кто знает? Чтобы знать наверняка, надобно и самому стать одним из них… Но в итоге и они со временем осознают, что произошло с ними и тогда неведение духов сменяется на лютый гнев. Не знающие преград, времени и расстояний, души проникают в любые места, и от них не скрыться. Призраки – они были всегда, невидимые. Люди осознавали их близость, но лишь немногим настолько изменяла удача, чтобы они могли увидеть их. Или, не приведи Господь, общаться. Теперь – они повсюду, видимые по ночам, летают и бродят в непосредственной близости конкретно от тебя, и нет спасения. И наблюдая их годами, понимаешь: мёртвых гораздо больше, чем живых. Следовательно – этот мир – мир мёртвых. Но мы ведь привыкли, так?