Pferd Mantel - Колокола Обречённых

Свернув налево с асфальта на грунтовку, через пару сотен метров, ГТСка, идущая во главе колонны, упёрлась в ворота лесопилки, обнесённой серым, покосившимся бетонным забором. Фёдор, полностью облачённый в свои боевые доспехи, с моргенштерном в руках и Сева Ким, нахлобученный также по последнему слову, с винтовкой, вылезли и озираясь по сторонам, прикрываемые Политычем, наблюдающим в свой прицел из люка, пошли к воротам. Фёдор раскрутил проволоку, удерживающую створки ворот вместе, закрытыми и распахнул их. Вернувшись, оба залезли на вездеход и вся колонна втянулась на территорию – искомую точку, цель их рейда. Быстро разобравшись на группы по двое, «лешие» и охранники прочёсывали территорию лесопилки, ограниченную с одной стороны забором, а с другой – стоящими буквой «П» цехами и гаражами. Через двадцать минут, заглянув в каждый угол, охранники рассредоточились по периметру базы, пребывая в прямой видимости друг от друга. Только тогда Иван дал знак техникам выгружаться. Мужики решили начать с «канистры», и, облепив полуприцеп со всех сторон, принялись выяснять его исправность и определять правильную методику его оживления. Фёдор, Иван и Волчок, сопровождаемые Асланом и Ильёй, вскрыли гаражи, и Волков всплеснул руками в умилении.

– Ух ты! Ну-ка, а аккумуляторы целы? – взвизгнул Волчок, и невзирая на уговоры Срамнова и Ваньки, скрылся в недрах ощетиневшегося манипуляторами, захватами и пилами и ещё чем-то, харвестера.

– Всё, пиздец. Погрузился. – махнул рукой, понимая, что Волчок больше не доступен логике, Фёдор.

Оставив с восклицающим из недр техники Волчком Ивана и Илью, Фёдор вышел на улицу и увидел выбирающуюся из ГТСки Машу.

– От блин! Сказал же ему – ни на шаг! – пробубнил себе под нос Федя, и направился к вездеходу.

– Маш! Постой-ка. – подошёл к девушке Срамнов. – Ты одна бы тут не шаталась, ладно? Сейчас Ванька придёт и….

– Плохо тут. – скупо бросила Мария, как бы проигнорировав его замечание. – Дьякона видел?

Фёдор повертел головой и увидел отца Феофана, одного, развешивающего Святые Символы по периметру, читающего, видимо, охранные молитвы, крестящегося и кладущего поясные поклоны.

– Да вон он! – указал на священника пальцем Фёдор. – Да ты подожди!

Маша, направившаяся уже было к дьякону, обернулась.

– Чего ждать? – беды? – спросила она. – Некогда. Духи тут, страшные. ЭТОТ, он не всех берёт. Таких, как тут – оставляет. Вернётся ночью, и к тому времени нас тут уже быть не должно. И так – много лишнего видели. Неполезно это людям. А духи жуткие, так что ты подумай о том, что я сказала. Пойду к дьякону – помогать.

Фёдор, уже второй раз за этот день, молча, уставился на Машу, удивляясь сказанному ею. Подняв вверх руки, он посторонился пропуская свою загадочную спутницу.

– Эй, Маш! – крикнул он ей вслед, догоняя. – Скажи! Откуда это у тебя? Ну, как ты их видишь.

– Вижу, Федь. – ухмыльнулась Маша. – Вот как тебя, только сумрачные они. Белёсые. Избавь вас Господи от такого дара.

К тому времени техи уже выволокли генератор и компрессор и надували полуспущенные колёса прицепа. Другие подогнали трактор и теперь стояли, курили и обсуждали каким образом посадить его на седло и убрать страховочные ноги, изрядно проржавевшие вместе с убирающей их лебёдкой. Смазка, изрядно израсходованная на превратившийся в ржавый кусок металла механизм, не помогла и на сцене появились газовый баллон и сварочный аппарат, с помощью которого мужики рассчитывали отрезать нафиг эти проклятые стояночные опоры, и посадив прицеп на седло, переходить к оживлению техники в гаражах. Обещающий скоро стать материальным, осязаемым хлёстко и обильно звучал сочный деревенский мат, нахождение истины по обсуждаемому вопросу без которого было попросту невозможным. А как?! Попробуйте-ка сами. «Евгений, пожалуйста, подайте мне большой синий разводной ключ, оставленный мною в горе инструмента, когда мы пытались сорвать приржавевшую гайку на опускающей лебёдке». Язык сломаешь, пока выговоришь, а всё одно – оппонент тебя не поймёт и с вытаращенными глазами будет крутить пальцем у виска, намекая на то, что в голове твоей какое-то неустройство. Велик и могуч, конечно, русский язык, однако и мат – его неотъемлемая часть, а следовательно – велик и могуч русский мат, и нечесоже деется без употребления оного, хотя и безжалостны в наложении эпитимий духовные, ведущие брань с этим, как они говорят, поразившим всех, духовным недугом. И, осеняя себя крестным знамением, всё ж лаются мужики, как завещали им отцы, деды и прадеды.

Прогнав минутную оторопь, постигшую его после Машиного откровения, Фёдор подошёл к техам.

– Славяне, вы бы поосторожнее тут с матершинной-то. – тихо сказал Срамнов. -Или не знаете, кого именно она привлекает?

Мужики закивали головами и заизвинялись. Зная привычку Старшего к этому виду греха наравне с табакокурением, кое-кто заухмылялся, пытаясь спрятать циничную мину за спинами товарищей по цеху.

– Жень! Чё растопырился? – раздвигая руками техов, заглянул в лицо ухмыляющегося Евгения Фёдор. – Не, скажи – я чё-то смешное ляпнул, что-ли?

– Не, Федь, ничего личного – просто от тебя такие поправки слышать удивительно. – собираясь дать полноценный ответ наседающему Срамнову, ответил Женька. – Ты и сам вроде за матерным словцом в карман никогда не лезешь.

– Правильно говоришь! Ругаюсь! – краснея, отрубил Фёдор. – Только не место тут и не время для упражнений в матерной изящной словесности, понимаешь?! Духи давно не посещали?! Не вопрос – продолжайте, посетят. Только кто за вами памперсы менять потом будет? Конец света, граждане, перебои в супермаркетах с одноразовыми подгузниками, если кто запамятовал! Сами без сознания – и народ подставляете. Чтоб больше не слышал брани!

Техи снова закивали головами, получив взбучку.

– Короче – долго у вас тут с цистерной ещё? – успокоившись, задал вопрос Фёдор.

– Да всё вроде. Сейчас подгоним седло под неё и ноги отпилим. Заржавело всё насмерть – лебёдку не провернуть. А на ногах на седло не садится… – объяснил, закуривая, Женя.

– Давайте, руки в ноги. И к следующей технике бегом.

Словно поймав тему, из ангара выскочил, размашивая руками Саня Волков.

– Эй, тащите сюда генрик! Цирюльника заводить будем пытаться! И ещё человека ко мне!

– Севку кто видел? – спросил, отвлекая принявшихся за работу мужиков Фёдор.

– С Асланом бродил где-то. – ответил кто-то из мужиков.

Развернувшись и осмотрев территорию ещё раз, Фёдор направился к ангару, в котором оставил Волчка и Ваню с Ильёй. Все трое увлечённо склонились над недрами моторного отсека харвестера, где Санька, приговаривая что-то, колдовал над душой «цирюльника».