Максим Степовой - Священное Право на жизнь

К сожалению, мысли все время сворачивали не туда. Войны не получилось. Туземцы были беспомощны, и никакого сопротивления оказать не могли. Десантники день за днем продвигались вперед, защищали тех, кто не успевал унести ноги или пытался просочиться через кордоны. Кое-кому удавалось уйти, но это не важно – сейчас всех не переловишь. Каждый вечер солдаты Корпораций обустраивали ночной лагерь, окруженный тройным периметром безопасности. Утром сворачивались и двигались дальше. Рутина. Хуже того, что среди сотрудников падала дисциплина. Десантники грабили трупы, врывались в местные жилища и тащили все, что попадалось на глаза. Скульптуры, утварь, украшения. С каждым днем военный лагерь все больше походил на ярмарку диковин. А три дня назад, чуть не дошло до поножовщины. Подобное коммандер не одобрял, но и не препятствовал. Мало того, спустя несколько дней после высадки, доблестные десантники хвастались друг перед другом ожерельями из отрезанных ушей и пальцев. Брр…гадость какая, и негигиенично… И вообще, дело Десанта воевать а не экстерминацией заниматься. Особенно старались братья-освободители из Службы Внутренней Безопасности. На марше эти прятались за спинами десанта, зато потом вовсю резвились со своими огнеметами, пироманы хреновы…

Груды обугленных черепов и костей - не самое благоприятное зрелище для поддержания душевного спокойствия, но что поделаешь? Парни страдали без привычных удобств и развлекали себя как могли. Впрочем, эти изображения не попадали в официальные сводки новостей. Отдел пропаганды снимал и отправлял на орбиту трогательные репортажи, состоящие из пасторальных пейзажей планеты и оборванных местных детишек, встречающих десант цветами, Куда девались детишки, когда журналюги заканчивали съемку, коммандер старался не думать. Глубоко в душе он даже несколько сочувствовал туземному населению. Им просто не повезло, что Права на эту планету понадобились Корпорации. Свобода – неспешно рассуждал коммандер - только тогда свобода, когда она ничем не ограничена. А значит, чем свободнее личность, тем больше у нее Прав. А что происходит, когда два ничем не ограниченных права сталкиваются между собой? Свое право реализует тот, кто сильней, только и всего. Говоря по военному, кто сильный тот и прав – вот главный закон жизни, и это… правильно. Коммандер прервал размышления и сосредоточился на докладе разведки. Впереди были обнаружены большие скопления аборигенов. Кажется, дикари собирались воевать – ну и прекрасно, он разобьет их и вернется на «Неустрашимый», а зачистками пусть без него занимаются.

* * *

- Кари, ты с ума сошел. – Крепыш Рольф оттолкнул от себя пустую кружку.

Придорожный трактир был брошен. Хозяин с домочадцами последовал за остатками отступавшего войска, которое оказалось бессильным перед колдовским огнем демонической орды. Принц Фордрим был ранен и в беспамятстве вывезен с поля боя. Бессильными оказались и инквизиторы. Они лучше всех в Арриноре умели подавлять чужое колдовство, вот только своим не обзавелись. Если бы полвека назад Великий Инквизитор Асперо оказался тайным властолюбцем, сокрывшим тайны боевой волшбы прошлого для себя! Но он был честным фанатиком и истово верил в то, что магия приносит лишь зло, и уничтожил все знания, за исключением чар врачевания и обмена сведениями на расстоянии.

- Я их достану – повторил Рикаред упрямо – я не скотина, чтобы сложить руки и подставить горло под нож. Я хочу забрать с собой хотя бы одного.

Сегодня он распустил свой отряд. Его люди ушли спасать родных, он попросил земляка разыскать сестру и передать ей на руки кошель с золотом и вопящего, брыкающегося как мул Риккена. Будет сестре еще одна обуза. В трактире остались лишь те, кому он доверял всецело. Старик-лекарь, который, насупив кустистые брови курил трубку. Прознатчик-эльф мерно водящий оселком по лезвию метательного топорика. И лучший друг.

- И как ты собираешься это сделать? Да к ним даже не подойти.

- Правильно, и снаружи в лагерь к ним не проникнуть – кивнул Рикаред - А теперь смотрите: до столицы всего одно место, где они смогут завтра встать на ночлег –Лайенские луга. Это значит, мы можем ждать их прямо на месте – забраться на деревья, зарыться в дерн, уж не знаю. А ночью мы за все посчитаемся. Много людей тут только помеха, а для троих – самое то.

- Без меня – хмыкнул Рольф. Вот так и теряешь друзей - Вы меня знаете, я не трус. Но не согласен я вот так взять и подохнуть. Я еще свое не пожил.

- А у нас есть выбор?

- Уходить нужно, пока они не замкнули кольцо! – подался вперед Крепыш - в Железные горы, в болота, в Хисс наконец. Да мало ли еще королевств?

- Они ведь все равно придут за тобой, рано или поздно, но придут.

- Так лучше я умру поздно! А потом, может они просто запугивают, они ведь грабили после битвы, а значит, им могут понадобиться и слуги, и те, кто будет держать их в повиновении. Сечешь, Кари? Надо только дождаться.

- Ну, как знаешь – говорить больше было не о чем.

- Каждый выбирает свою дорогу – вдруг подал голос, ни проронивший ни слова за целый день эльф - Я свою выбрал и остаюсь. Я сказал, а вы слышали.

- Ну, я пошел. – Крепыш Рольф встал, и не оборачиваясь, вышел из трактира.

- Двое тоже не плохо – задумчиво произнес Арандил - Надо лишь решить, как лучше укрыться от всевидящего ока демонов.

- Раз уж вы, бездельники, решили свернуть свои шеи, - подал голос лекарь - тогда слушайте меня. Я иду с вами.

- Майло… - как утихомирить упрямого старца?

- Цыц! - прикрикнул лекарь - Я уж сам решу как мне помереть, все равно, недолго осталось. Или ты думаешь, я способен только гонцов святых братьев допрашивать, да раны заговаривать? Эх, сколько раз я смотрел в треклятое небо и молил о мести… И накликал таки, старый дурень! За все надо платить - старик задумчиво повертел в руках кружку - Я был никудышным Учеником и трусом к тому же. Когда мне стукнуло шестнадцать, дочка зеленщика из лавки по соседству волновала меня гораздо больше чем все наставления учителя. Это меня и спасло. – Майло горько ухмыльнулся – В ночь, когда за нами пришли, я удрал из дома кружить голову своей горожаночке стихами собственного сочинения. Весьма паршивыми, надо сказать. Мы дошли до поцелуев, мне хотелось большего…Толпа схватила какого-то похожего на меня бродяжку, беднягу разорвали на части, тем и успокоились. Я…я не пришел смотреть как сожгли моего учителя.. Зеленщика с дочерью тоже сожгли – на всякий случай. Какая-то сволочь донесла, что я ходил к ним подозрительно часто, а я ничего не сделал… Потом я вволю порыдал, обсыпал себя пеплом и приказал себе все забыть. У меня с собой были книги и свитки - я сам их уничтожил, сам! Я прожил глупую, никчемную жизнь, в страхе и забвении, но сейчас я вспомнил каждую страницу. Хватит мне бегать от себя, в моем возрасте это просто смешно.