Василий Сахаров - Приватир

В общем, разведку мы ведем, а результаты пока не очень серьезные, хотя три шифровки «Юстас-Алексу» через Трабзон на родину уже было отправлено. Самая главная информация, это то, что подтвердились все сведения дальней разведки доктора Талата.

Действительно, Средиземноморский Альянс структура чрезвычайно серьезная, и то, что он, в самом деле, готовится к большой войне, мы сообщили еще в самом первом нашем послании. Только вот с кем средиземноморцы собираются воевать, до сих пор не ясно, а Папастрос и иные офицеры, из коренных граждан Альянса, на наши вопросы только отшучиваются и говорят одно и то же: «Кругом одни враги, долбить будем всех». Всех, понятие расплывчатое, и каких либо конкретных сведений, нашим кураторам в Кубанскую Конфедерацию мы пока отправить не можем. Впрочем, дайте срок, и все будет. Вот обживемся, заработаем здесь какой-то авторитет, и дела наши пойдут веселей.

Покинув комнату, которую делил со своей боевой подругой, я вышел на небольшую площадь и огляделся. Наше командирское жилище, аккуратный и симпатичный двухэтажный домик на берегу синего моря, как будто сошел с картинки рекламного буклета. От него идут ровные и посыпанные песочком дорожки, одна ведет к штабу полка, еще одна к палаткам бойцов, а другая, извилистой змейкой спускается к пляжу. Ярко светит теплое средиземноморское солнышко, небо чистое, с моря дует легкий бриз, и если бы не армейская суета, присущая каждому военному лагерю, то можно было представить, что мы где-то на заслуженном отдыхе.

Однако это только мечты, а реальность такова, что на данный момент я командир 3-го батальона пехотного полка «Родос» на службе Средиземноморского Альянса. Вот так вот, сам не думал и не гадал, а стал комбатом, а Кара, опять же по рекомендации своего бывшего воспитанника Айбата, который в местной иерархии сильно приподнялся, возглавил штаб полка. Должность чисто номинальная и по сути, Буров отвечает только за привлечение в ряды Альянса новых бойцов, пишет письма знакомым наемникам, консультирует местных штабных офицеров и греет свои старые косточки на теплом пляжном песочке.

Помимо моего батальона, который неофициально носит название Русского, хотя в нем есть и турки, и кавказцы, в полку еще три подобных соединения: 1-й Македонский, 2-й Турецкий и 4-й Сербский. В общем, сплошной интернационал, в котором люди готовы служить на благо нанимателя до тех пор, пока он не жадничает и вовремя отсыпает золотые монетки.

Кстати, насчет других батальонов. За то время, что мы пребываем на острове, я успел неоднократно пообщаться с командирами и личным составом этих отрядов, и впечатления мои таковы, что рядом с нами такие же профессиональные воины, как и мы сами. Новичков среди них нет, сплошь закаленные в боях ветераны, быстрые, сильные и умелые, а что особенно важно для Альянса, безжалостные и совершенно отмороженные на всю голову бойцы.

Мы с ними во многом похожи, и в то же самое время, очень разные. Мой отряд еще молод, а эти, так сплотились за годы скитаний по разрушенному миру, что стали единым организмом, который мгновенно реагирует на любую угрозу со стороны. Настоящее военное братство, где бойцы готовы тянуть своего товарища до последнего, и всегда разделят крайнюю краюху хлеба с тем, у кого ее нет, разумеется, если он свой. Честно скажу, даже у нас в гвардии, подобного единения людей, я почти никогда не встречал. В гвардии есть все, взаимовыручка, честь и четкое исполнение любого приказа, но вот как у тех же наемников, когда бойцы без слов один другого понимают, это большая редкость.

Как-то сидел у костерка на берегу моря, и выпивал с командиром Сербского батальона Бранко Никшичем, разговорную речь которого мог понимать без перевода, и тот, хорошенько поддав, рассказывал мне о своей службе деспоту Дубровника. Работа его отряда заключалась в том, чтобы выискивать скрывающихся в лесах мятежников, и его воины так поднаторели в этом деле, что за день работы, отлавливали от десяти до тридцати людей. После этого, над теми, кому не повезло попасть к ним в руки, начиналась кровавая и жестокая расправа. Причем, по требованию деспота, каждого пленника необходимо было казнить каким-то новым способом, и в одну ночь, одна и та же казнь, никогда не повторялась дважды. Например, первого приколачивали к дереву, другого сжигали на костре, третьему вырывали язык и подвешивали головой вниз, а четвертому отрубали гениталии.

Поначалу думал, что это только у одного отряда такая специфика, но чем больше общался с македонцами и турками, тем больше понимал то, что и у них задачи были точно такими же, как и у подразделения Бранко Никшича. Конечно, в их отрядной практике и богатой истории имелись не только карательные операции, но таких было немного. Как мне объяснял серб, сейчас на Балканах и побережье Адриатики, войны случаются не часто, а вот партизан, мятежников и диверсантов, хватает всегда. Раз есть одна сторона, значит, есть и другая. Коль имеются партизаны, то всегда найдутся те, кто за золото и добычу будут их уничтожать.

Короче говоря, судьба распорядилась так, что нам придется служить рядом с самыми настоящими специалистами по подавлению восстаний. Интересно получается, три батальона карателей и один батальон не сильно замазанных в крови мирных граждан воинов. Во что выльется такой подбор кадров в полку «Родос», пока не ясно, но за две недели нашей совместной службы, конфликтов между подразделениями не случалось ни разу, а это показатель серьезный. Мы уважаем их, а они нас, и пока подобное равновесие соблюдается, проблем между нами не будет.

Ладно, пора выдвигаться в штаб. Надо узнать ради чего, собственно, полковник Папастратос собирает всех комбатов.

Идти было недалеко, всего триста пятьдесят метров по дорожке. Я вхожу в хорошо отреставрированное старинное здание, которое некогда, было виллой одного из местных богачей. Проход, коридор и вахта из охранного взвода солдат Альянса. Открывается дверь, и я оказываюсь в просторной светлой комнате, где во главе большого стола сидит комполка. Остальные приглашенные на совещание люди, в самых вольных позах, располагаются вокруг. Здесь я вижу Кару, серба Никшича, комбата македонцев Алекса и переводчика с английского Бекбулата Три Кинжала. Следом за мной появляется командир Турецкого батальона, которого, как и македонца, все называют только по позывному, Алтай.

Видя, что все в сборе, полковник Папастратос встал, оправил строгий темно-синий китель, взял в руки указку и подошел к стене, на которой висела карта совершенно незнакомых мне мест. Хотя, судя по тому, что в самом низу видно море, пролив и кусочек береговой черты с надписью «Rodos», это одна из бывших турецких провинций.