Андрей Ливадный - Точка разлома

Серый свет изливался с небес.

Мутный вихрь вращался неподалеку, но реальность Соснового Бора исчезла, в зоне тамбура возвышались монументальные постройки старинной атомной станции!

Пустошь!

Мысль обдала жаром.

Он кое-как сел. Новые ощущения навалились со всех сторон. Земля зияла огнедышащими разломами, слабый ветер поднимал поземку из пепла, изрезанная оврагами местность изобиловала многотонными обломками различных строений, видимо, принесенных сюда пульсациями. Корпуса старых энергоблоков казались чем-то нерушимым, неподвластным ни времени, ни энергиям загадочного Узла, – серыми угрюмыми глыбами они царили над местностью, металлорастения, цепляясь за выбоины в бетоне, карабкались по ним, сплетаясь в причудливые, ажурные, ртутно поблескивающие формы.

Истошный крик сменился глухими стонами.

Тим с трудом поднялся на ноги и вдруг увидел в нескольких метрах от себя Макса и Монгола, склонившихся над бьющимся в конвульсиях сталкером.

– Что с ним? – сдавленно спросил Тим.

Макс явно проводил какое-то воздействие и не отреагировал на вопрос, а Монгол обернулся и скупо ответил:

– Он солгал. Сказал нам, что является сталкером. На самом деле его импланты были лишь внешними устройствами. Узел всё поставил на свои места.

Тим подошел ближе, взглянул на незнакомого сталкера и инстинктивно отшатнулся, – его одежда дымилась, на виске расползлось асимметричное пятно ожога, в центре которого виднелся оплавленный имплант – внешнее устройство, подключаемое временно, через тонкие контакты.

Только теперь Тим понял, зачем Макс заставил его снять экипировку, убрать все металлические предметы и устройства, оснащенные микрочипами.

– Так он – не сталкер?

Монгол лишь пожал плечами.

– Он утверждал обратное.

Макс тем временем завершил воздействие, выпрямился, хмуро взглянул в сторону Тима и произнес:

– Всякая ложь имеет цену. Ему повезло. Через пару дней встанет на ноги. Узел сделал Гонту сталкером. Теперь его импланты – не подделка. И не надо так на меня смотреть. Это там у вас, во Внешнем Мире, можно всю жизнь прятаться под маской, скрывать свою сущность. Здесь все иначе. Скоро сам поймешь.

Тим приумолк.

«А что же станет со мной? – мучительно думал он. – Как же я?»

Макс указал своим бойцам на тело Гонты.

– Понесете его.

Те подчинились молча и безропотно.

– А куда мы? – забеспокоился Тим.

– Скоро узнаешь. Сейчас вездеход подойдет, с ветерком прокатимся, – зловеще пообещал Макс.

Мрачные просторы Пустоши заливал неяркий красноватый свет, сочащийся из разломов земной коры.

Здесь повсюду царила архитектура техноса. Исполинские металлорастения, вздымающиеся на высоту пятидесяти метров, образовали сложные структуры. Ученые всего мира до сих пор изучали феномен возникновения возведенных скоргами исполинских построек, сталкеры же попросту использовали заброшенную, сильно пострадавшую структуру механических муравейников, не задаваясь вопросами тайн ее формирования.

Наиболее крупными сооружениями техноса являлись засеки и городища скоргов.

Исполинские постройки возникли в отчужденном пространстве Пустоши спустя пять лет после Катастрофы. В течение нескольких месяцев эволюционировавшие скорги создали поистине неприступные цитадели, окруженные сложной сетью подземных коммуникаций. На поверхности городища, как правило, опоясывали три кольцевые стены, в центре каждого возвышалась пирамидальная постройка, похожая на термитник.

Ракетно-бомбовый удар, нанесенный по Пустоши, Большая Зачистка и последовавший примерно в тот же период конфликт между различными ветвями эволюционировавшего техноса причинили значительный урон засекам и городищам – следы титанических битв виднелись повсюду: заброшенные постройки щерились огромными пробоинами, их структура, созданная из сложнейшего плетения металлических растений, омертвела, покрылась коростой окалины, носила следы высоких температур и плавления.

Куда подевалось большинство механоидов, почему стремительно размножавшиеся колонии скоргов покинули созданные ими сооружения после титанических, взаимоуничтожающих битв, до сих пор оставалось загадкой.

Пустошь по-прежнему оставалась самым коварным, враждебным из всех отчужденных пространств Пятизонья. Обилие аномальных энергетических полей вело к буйному росту металлической растительности, здесь встречались все известные типы механических созданий, ведущие постоянную эволюционную борьбу друг с другом, сложный рельеф, изобилующий огнедышащими разломами земной коры, сотни различных ловушек, создаваемых «оседлыми» колониями скоргов, – все это серьезно осложняло жизнь сталкерам. Среди сборщиков артефактов, охотников за механоидами, вольных старателей, промышляющих добычей Н-капсул, ходила лаконичная поговорка, точно характеризующая Пустошь: «Один к десяти». Километр, пройденный тут, можно смело умножать на десять, как по пройденному в действительности расстоянию, так и по количеству опасностей, встреченных на пути.

Но риск того стоил. Большинство самых ценных и загадочных техноартефактов добывалось именно тут.

Истекающее дымами, клубящееся ядовитым пепельным туманом, покрытое огнедышащими разломами и коническими, извергающими лаву сопками пространство Пустоши хранило множество тайн.

– Руку давай!

Фигура в бронескафандре высшей защиты показалась над краем одного из тектонических разломов.

Вид сталкера внушал ужас. Казалось, что он побывал в преисподней. Боевая броня, покрытая окалиной, утратила герметичность, местами ее поверхность блестела язвами диких колоний скоргов, внедрившихся в тугоплавкие пластины, гермошлем был похож на помятое, побывавшее в пламени костра ведро, полупрозрачная лицевая пластина змеилась паутиной трещин, перчатки обгорели.

Протянув руку, он помог вскарабкаться наверх еще одному сталкеру, вместе им удалось поднять из глубин тектонического разлома три тела, в такой же оплавленной, покоробленной экипировке.

– Шелест…

– Да? – Сталкер, первым выбравшийся из разлома, присел на корточки подле неспособного самостоятельно двигаться товарища, дрожащими от перенапряжения пальцами стер сажу с забрала его гермошлема, взглянул на обожженное излучением, распухшее лицо.

Потрескавшиеся губы несчастного слабо шевельнулись.

– Шелест… Ты нас вытащишь?..

– Обещаю. – Сталкер отвел взгляд от изуродованного ожогами лица, затем обернулся.

Неподалеку возвышалась исполинская постройка техноса. Брошенное городище скоргов утратило былую симметрию, часть защитных стен, окружавших центр покинутого механического муравейника, оплыла, а местами растеклась озерцами давно застывшего металла. Следы применения мощного энергетического оружия виднелись повсюду, неподалеку высились завалы металлических деревьев, подрезанных лазерными разрядами, а затем сметенных ударными волнами титанических взрывов.