Роберт Шекли - Кровавый урожай

Сначала Стен не хотел показывать своего робота Джулии. Это было его лучшее произведение. Поймет ли она? И как отреагирует?

Конечно, неважно, что она подумает, подсказывала логика. Но Стен прекрасно знал, что для него это очень важно. Ведь ему было необходимо, чтобы Джулия ценила его. Причина крылась в том, что он так долго пребывал в одиночестве и отчаянии, что вынужден был скрывать их не только от других, но и от себя. Порой ему становилось настолько плохо, что хотелось выть. Но теперь в его жизни появилась Джулия. Он не мог допустить, чтобы она ушла, и собирался удержать ее во что бы то ни стало.

Он знал, что его ждет, и боялся. Но в то же время был очень счастлив. За последние несколько дней в его жизни произошли хорошие перемены. Возможно, ему вообще раньше никогда так не везло.

После завтрака Стен показал Джулии лабораторию.

Настало время продемонстрировать ей робота.

Стен держал его в комнате с особым температурным режимом, куда можно было войти только через запирающуюся дверь. Он объяснил девушке, что такая дверь поставлена не для того, чтобы не входили посторонние, а для того, чтобы не вышел робот. Кибер стоял неподвижно, так как был незаряжен. Казалось, его черное мускулистое тело готово к броску. Но все же Джулия без колебаний позволила Стену взять себя за руку и дотронулась до острых, как иголки, ровных зубов и блестящих губ.

— Твой любимчик выглядит как создание ада, — сказала Джулия.

— Хотя на самом деле он очень нежный. Надеюсь, я не допустил ошибку в схеме. Возможно, его надо потренировать в умении сражаться.

— Я помогу тебе в этом, — заявила Джулия.

В Джерси-Сити, лежа на жесткой кровати с грязным матрасом, Томас Хобан ворочался во сне. Ему редко что-то снилось, но в ту ночь его мучили кошмары. Они всегда были одинаковыми.

Томас Хобан сидел в большом командирском кресле, над ним располагались окуляры стереоскопа, перед ним — стеклянный экран. Хотя, если честно, то в космосе, в поясе астероидов, рассматривать особо нечего. Но даже самый большой космический корабль невелик как среда обитания человека, и вы готовы предпочесть даже вид этого ничто, чем находиться в дюралевом коконе, не видя ничего, кроме того, что покажут телемониторы.

«Доломит» был потрепанным кораблем с надежным, но старым атомным двигателем и современными установками для сверхдальних полетов. Обычно он перемещался в пределах Солнечной системы, появляясь то здесь, то там и позволяя его владельцу заработать немного денег. В тот раз они направлялись на пояс астероидов Лея II.

Там находилась заправочная станция, принадлежавшая «Юниверсал Обсидиан». Открыта она была для всех кораблей. Там даже находилось нечто наподобие кафе с дюжиной сидячих мест и меню, характерным для таких заведений, где готовили наемные повара, месяцами не получавшие свежих продуктов. Впрочем, очень сложно было доставлять на астероид свежие продукты.

Покинув Лею, Хобан повел «Доломит» к станции А23 в поясе астероидов. На А23 располагалась «Стоянка Ангелов», где производили плиты из местных пород и роботы очищали металлы, доставленные с других астероидов. А23 находилась в самом центре пояса, и подлетать туда надо было очень осторожно и на малой скорости.

Но все навигаторы знали об этом. Да и Хобан был очень аккуратным человеком, выполнявшим все инструкции. Он даже не мог допустить, чтобы эту работу проделал его помощник Гилл, андроид и первоклассный навигатор. Поэтому Хобан сделал все сам и прекрасно справился. По крайней мере, никто не подавал на него жалоб до их приземления на А23.

Там он должен был взять большой металлический груз и доставить его на фабрику по утилизации отходов, расположенную на Луне. Это была непростая работа, да и груз был таким крупным, что не помещался внутри «Доломита». Хотя надо признать, что на этом астероиде гравитация была очень невелика и не должно было возникнуть проблем с тем, чтобы опустить магнитные скобы, держащие груз. Команда Хобана по всем показателям считалась очень спаянной и тренированной.

Но беда заключалась в том, что именно эта смена была не из лучших. Трое малайцев вообще не говорили по-английски и понимали лишь простейшие команды. Обычно с ними не возникало проблем, но на этот раз все пошло наперекосяк. И хотя впоследствии этого и не удалось доказать, но один из них плохо закрепил трос, допустив роковую ошибку. От этой оплошности в атомном реакторе, закрывающемся автоматически, застряла лебедка подающего механизма.

Не в первый раз ломался главный двигатель. И в тот раз Гиллу потребовалось целых шесть часов, чтобы устранить повреждение. Тем временем задние аккумуляторы и передние двигатели вырабатывали достаточно энергии, чтобы вернуться на А23.Но до этого им надо было подобрать пятерых членов экипажа, которые вручную прикрепляли трос к грузу.

По крайней мере у них был такой шанс, как им напомнили позже на суде.

Но вместо этого Хобан на максимальной скорости повел корабль к Луне. Впоследствии он жаловался не только на поломку двигателя, но и на более серьезные повреждения. На А23 неопытный член экипажа случайно вытянул стержни-блокираторы реактора станции, и атомный реактор должен был вот-вот взорваться. Времени ни на что, кроме бегства, не оставалось.

Капитан оставил пятерых членов экипажа на астероиде на верную смерть.

Хобану пришлось принимать решение мгновенно. Он подсчитал, что реактор взорвется через три минуты. Если он останется или подведет корабль ближе, то взрыв уничтожит их всех. Даже четырехслойный дюралевый корпус не предназначался для таких испытаний, ведь гражданские корабли строили из более тонкого металлического листа, чем военные.

На «Доломите» начался ад кромешный. Из команды в двадцать человек пятеро находились на А23. Половина оставшихся на борту настаивала на том, чтобы капитан пошел на риск, вернулся и подобрал пятерых членов экипажа, а другая требовала, чтобы они убрались оттуда как можно быстрей.

Команда собралась на контрольном пункте, шумя в ожидании решения капитана. Казалось, экипаж все разнесет по кусочкам. Хобан в то время пытался управлять кораблем, а Гилл прокладывал курс. То, что они позволили команде собраться на контрольном пункте, было ошибкой.

Экипажу корабля запрещалось входить в помещения для офицеров без особого разрешения. Когда член команды совершает подобный проступок, то по космическому кодексу его немедленно следует наказать. Если бы Хобан приказал Гиллу схватить первого скандалиста, вошедшего в рубку, и отправить в карцер под нижней палубой, то другие члены команды задумались бы. Ведь экипажу нужен сильный лидер, а Хобана в тот момент нельзя было назвать решительным.