Роберт Шекли - Кровавый урожай

И среди этой орущей и беснующейся толпы Хобан дал команду:

— Открыть аккумуляторы! Вывозите нас отсюда, мистер Гилл!

Все смолкли. Когда зазвучал сигнал тревоги, члены экипажа покорно побрели в свой отсек и привязались ремнями, пока не восстановилась гравитация. Люди роптали, пока капитан колебался, но, когда он принял решение, стало полегче.

Вопрос был в том, правильным ли был его выбор?

Суд пришел к выводу, что Томас Хобан поддался панике, не успел обдумать ситуацию и подсчитать степень риска. В докладе суда сообщалось, что у него было достаточно времени, чтобы подобрать людей, не рискуя кораблем. Правда, во время судебного разбирательства забыли о том, что взрыв должен был произойти ровно через три минуты. Судьи даже не задали себе вопрос: а как бы они поступили на месте Хобана? Они помнили лишь о том, что пятеро людей погибли и за это должна была отвечать компания.

Суд должен был решить, по какому пункту страхового договора будет отвечать компания. Если ситуация сложилась так, что изменить ее не мог никто, — это одно дело. Но если в трагедии виноват пилот, тогда с компании ответственность снимается. Нетрудно догадаться, кого поддержал суд.

Космические навигаторы считались важными персонами вроде чемпионов-атлетов, и большинству из них, кроме собственных способностей, вес в обществе придавали связи с влиятельными людьми. Но у Хобана высоких покровителей не было. Он прекрасно успевал в университете и Космической школе и был простым парнем, получившим офицерские знаки отличия. Его карьера как бы доказывала, что любой способный и старательный человек мог добиться того же.

Но когда дело дошло до разбирательства, компания не захотела платить более высокую сумму по страховке, а у Хобана не оказалось друзей в высших сферах, чтобы отстаивать его интересы. Суду дали понять, что ему хорошо заплатят, а Био-Фарму — что надо выложить соответственную сумму для подкупа суда.

Интерес к делу быстро угас: жизнь постоянно подбрасывала другие волнующие события. Никто не поднимал вопроса о пересмотре дела Хобана, но если бы кто-нибудь заглянул в него, он сильно удивился бы решению суда.

Спортивный клуб Каллахана, расположенный неподалеку от улицы Делансей, был нелегальным. Власти часто закрывали клуб, но владелец всегда добивался его открытия через день-два. Многие государственные чиновники и полицейские комиссары клялись закрыть его раз и навсегда, но это никому не удавалось. Слишком большие деньги были в этом замешаны. Да, похоже, власть никогда не изменится.

Панельная доска на укрепленной двери заведения поднялась, и в окошечке показалось лицо.

— Какого черта вам тут надо?

— Я хочу играть, — ответила Джулия.

— Кого вы знаете?

— Луиджи.

— Тогда входите.

Когда они вошли в здание, Стен шепотом поинтересовался:

— А кто такой Луиджи?

— Понятия не имею, — призналась Джулия, — но в подобных местах главное делать вид, что ты кого-то знаешь.

Клуб был набит хорошо одетыми, благополучными людьми. Большинство из них толпилось в подковообразном баре. Общая депрессия и неуверенность, охватившие Америку, казалось, не проникли сюда. Вокруг бурлила жизнь. В смежной с баром столовой за прекрасно сервированными столиками подавали такие блюда, словно ограничений в продуктах не существовало, и бифштексы казались настоящими.

— Во что ты собираешься играть? — поинтересовался Стен.

— В синичку, — ответила она и стала пробираться в зал. За столом несколько мужчин и три женщины делали ставки. Они наблюдали, пока она поставила свои деньги. Игра продолжалась.

Стен пришел к выводу, что не может постичь законы этой игры. Конечно, там были карты и маленькая фишка из слоновой кости, которая прыгала и вертелась между номерами, написанными на столе. Ему казалось, выигрывал тот, чья фишка дольше остается в клетке. Но тогда при чем здесь карты? А еще в игре принимали участие какие-то кружочки со странными символами с одной стороны. Деньги передвигались туда-сюда слишком быстро, чтобы Стен успел сообразить, что к чему. Конечно, если бы он смог сосредоточиться, то все бы понял, но, казалось, в тот момент он утратил возможность думать: прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз принимал источник энергии. Искусственный огонь, оживлявший его нервы и притуплявший чувства, больше не поддерживал организм. Ему становилось все хуже. Помочь Стену выносить боль могло только королевское желе.

Наконец боль стала невыносимой. Ему пришлось пройти в соседнюю комнату и прилечь на диван. Через какое-то время он забылся в тяжелом сне, и ему снились ухмыляющиеся черепа, танцующие и прыгающие перед ним.

Потом пришла Джулия и разбудила его. Она улыбалась.

— Как дела? — спросил Стен.

— Никто не может обыграть меня в синичку, — заявила она, перебирая кучу «зелёных». — Пошли домой. Нам надо отдохнуть. А потом я пойду к Гибберману.

Гибберман был маленьким человечком в твидовой шляпе, надвинутой на лоб. Он склонился над покрытым плексигласом столом, стоявшим в офисе ростовщика на улице Кенел.

У этой напыщенной жабы на шее висела лупа ювелира. Он говорил с легким восточноевропейским акцентом.

— Джулия! Очень рад видеть тебя, дорогая!

— Я же предупреждала, что приду, — произнесла Джулия. — Познакомься с моим другом.

— Очень рад! — приветствовал он Стена. — Но пожалуйста, давайте обойдемся без имен, — он пожал руку Маковскому и предложил Джулии выпить из полупустой бутылки бурбона, стоявшей перед ним.

— Нет, спасибо, — отказалась она. — Знаешь, лучше давай перейдем прямо к делу. Мне нужен план работы, и чем быстрее ты мне его дашь, тем лучше.

— Все спешат, — проворчал Гибберман.

— Мне нужно знать место и его описание, — настаивала Джулия.

— Сейчас все спешат, — повторил Гибберман.

— Конечно, — согласилась Джулия. — Так у тебя есть что-нибудь для меня или нет?

Гибберман улыбнулся:

— Хорошая работа стоит дорого, ты же знаешь.

— Знаю, — подтвердила Джулия. — Вот, считай.

Она достала конверт и положила его на стол перед Гибберманом. Он открыл его, заглянул внутрь, пересчитал содержимое и закрыл снова.

— Я беру все деньги, Джулия. Работа этого стоит.

— Ладно, — согласилась она. — А теперь покажи, что у тебя есть.

— Лакомый кусочек, — нахваливал Гибберман. — Возможно, я теряю на этом миллион или даже больше, но сейчас я очень занят. Ну а ты, если уж так торопишься, можешь поработать прямо сегодня вечером.

— По времени меня это вполне устраивает, — согласилась Джулия. — Но ты уверен, что это хорошая работа?

— Конечно, — сказал Гибберман. — Хотя, согласись, во всем есть элемент риска. Но уверен, с твоими способностями у тебя не возникнет никаких сложностей.