Сергей Хорунжий - Гражданская самооборона

— Слушай, — Гор покосился в её сторону. — Ты сейчас это таким тоном сказала, как в тех детских страшилках — про чёрное молоко и прочую ерунду…

— А похоже было?

— А ты чего и впрямь решила молодость вспомнить и попугать меня?

— Да уж, — тяжко вздохнула она. — Как бы я хотела, чтобы вся эта подростковая лабудень, была самым страшным нашим испытанием…

В комнате наступила напряжённая тишина, даже Филимон перестал постанывать, глядя в соседнее окно. Ваську с Тузиком вообще не было слышно и Гор, в очередной раз, почувствовал себя «не в своей тарелке». По всем законам, он именно сейчас должен был бы обнять её, утешая всё дальше и больше, но его не тянуло на подвиги. Не тот был настрой, не та обстановка. Серое вещество последние 72 часа было нацелено совсем на другое, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, а про любовь даже и не вспоминало!

Ему почему-то подумалось… про кино, самое время, блин!

Например, про заграничные фантастические фильмы, ведь только они хоть как-то могли соответствовать тому, что происходило вокруг. Но и здесь ничего приличного в плане руководства к действию кроме, бах! трах! тарарах! И вся эта ихняя хренотень не вязалась с нынешней непростой обстановкой ну абсолютно! А про российских фантазёров так и вообще вспоминать не стоило: «Человек-амфибия» и «Туманность Андромеды» — это всё, что позволили сляпать отечественному кинематографу цензура, а из книжных авторов в мозгах крутились только космические приключения и ничего земного, хоть плачь. Правда, в памяти всё-таки всплыли голливудские «Побег из Нью-Йорка» и опять жиж «Нью-Йорк: 2019 год, после атомной войны», но и там всё было не для него. Герои, слишком уж запросто разбирались с многочисленными недругами, картинно закуривали, ещё более картинно уходили от погонь и всяческих неприятностей, а здесь…

Горыныч покрутил головой и сплюнул в сердцах!

Не-а!

Все были на местах: два салабона, одна девчонка, пёс-крокодил и за бортом, как в том анекдоте — проблем, ну, просто, полная задница!!!

Сюда бы этого Курта Рассела или нет! его в фильме Змеем Плискеном звали, кажись. Ну, вот, тогда б мы и поглядели, далеко бы он с этим табором сумел убежать…

Между тем, гости из военного автомобиля, по всей видимости, взяли всё-таки след. Несколько человек смахивающих на роботов, на них было надето что-то вроде брони, двинулись в направлении подземелья. Тот, что держал в руках «поисковик» был в середине отряда, тщательно прикрытый со всех сторон. Изредка похлопывая глушителями, чтобы отогнать наиболее любопытных или голодных тварей, мельтешивших где-то в ночи, они спустились вниз.

И там на них навалились…

Загрохотало и забамкало так, будто в метро шли, по меньшей мере, маленькие тактические учения с применением всех видов имеющегося вооружения, в том числе, наверное, карманно-ядерного. Пару раз долбануло от всей души, даже дом, отстоявший от места действия на приличном расстоянии и тот, Горынычу показалось, что слегка отпрыгнул в сторону, от греха подальше. Заскрипела старая развалина, зашуршала штукатуркой и ещё каким-то хламом, который, почувствовав себя лишним, начал потихоньку от неё отваливаться. Гор изумлённо прислушивался к тому, что происходило вокруг, и только мотал головой.

— Ты чего? — заметила его движения Ника.

— Думаю…

— О чём?

— Что заставило полезть их в этот гадюшник!

— А ты откуда знаешь, что там? — девушка с подозрением уставилась на Егора.

— Ходил туда.

— Куда? — Ника посмотрела на него как на ненормального.

— Вниз.

— В метро?

— Ну, да, а что тут такого? — попытался улыбнуться парень.

— Вот, дурак! А спросить у меня не мог? — глаза у его собеседницы засверкали, как у дикой кошки.

— Ну, во-первых, тебе было не до этого, а, во-вторых, я сам должен был оценить степень опасности…

— И как, оценил?

— В общих чертах, — ухмыльнулся Гор. — Хозяева тех мест очень негостеприимные ребята, это так в двух словах, если тебе интересно моё мнение….

— Какие, к чёрту, негостеприимные! — зашипела та от ярости. — Ты скажи спасибо, что живой остался. Там, на нижних уровнях, вообще непонятно, что происходит! Даже крысы убрались из подземки — тебе ЭТО о чём-то говорит?…

— Говорит, — ответил парень, выдержав приличную паузу, тем самым, заставляя её умерить свой пыл. — Даже слова твоего папани вспомнились, извини, что вспоминаю про него!

— Какие такие слова? — сделала вид, что не заметила последней фразы Ника.

— Про гражданскую самооборону…

— Ну, и…?

— Вот тебе и «и»! — тихо, но внушительно забормотал Горыныч. — Голова идёт кругом от увиденного. Я ничего не понимаю, какая тут, ты уж извини, в жопу, самооборона? При чём здесь граждане вообще! Сюда армию надо вводить, регулярную, пока здесь ещё можно что-то сделать, если можно, конечно! Иначе, эта зараза начнёт расползаться в разные стороны и трындец будет всем и вся! Да вон глянь, чего творится! — словно в подтверждение своих слов он кивнул в направлении метро, из которого выбрались остатки недавнего десанта.

Совсем жидкие, кстати, остатки.

Уцелело только двое, да и те были изрядно помяты. Тот, что держал в руках «поисковик», как пьяный брёл в сторону бронемашины, а второй, передвигаясь исключительно ползком, ноги, наверное, были перебиты, его прикрывал. Вернее, попытался, но не долго. Короткие очереди не могли сдержать рвущихся к нему из темноты преследователей. Что-то такое, непонятно-крабовидное, метнулось к автоматчику и разделалось с ним в мгновение ока, раскромсав его в клочья огромными клешнями. Жалобный стон словно разбудил его товарищей, заставив их хоть и с опозданием, но всё-таки действовать. Зарокотала автоматическая пушка, упрятанная в небольшой башенке, заплевался свинцом тяжёлый пулемёт, гулко рявкая в ночной тишине и отгоняя нападавших.

— Ну и к чему ты мне всё это говоришь, чего такого показываешь, о чём я не знаю? — возмутилась девушка. — Забыл что ли про мои слова: какая армия, ты о чём? Какие действия? Кому это нужно? Максимум чего мы здесь можем дождаться — это атомного удара или зачистки территории вакуумными бомбами… А на людей в этой стране всегда было всем начхать, бабы новых нарожают! Чего с ними цацкаться…

И тут, Нику словно услышали те, кто действительно ни во что не ставил человеческую жизнь. Длинная очередь буквально разрезала пополам последнего бойца, не пощадив в том числе «поисковик», а вслед за этим несколько реактивных снарядов, пущенных откуда-то из темноты, покончили и с бронемашиной, превратив её в груду металлолома!

— Темиркан?… это Семён, — говоривший играл желваками и сжимал в руках рацию так, будто хотел раскрошить её в порошок. — У меня две новости и обе, плохие…, — продолжить ему не дали. Ответ упредил его доклад, и он морщился от услышанного, то и дело, отводя аппарат в сторону с брезгливым выражением на лице. До некоторых бойцов, стоявших поблизости «долетело», что именно их шеф собирается сделать «…с засранцами, которые в очередной раз облажались…» и, судя по тому, как они побледнели — ничего хорошего им не сулили. Правда, через несколько минут вожак Серых выдохся и Сёма всё-таки сумел продолжить.