Сергей Виноградов - Год красного петуха. Гражданская лирика. Книга первая

Опять штормит и всё ломает
И всё крушит вокруг июнь…
На нас, видать, погода злая,
Куда ни кинь, куда ни плюнь
Повсюду с ней одни проблемы:
То дождь, то град, то сушь стоит…
И по ТВ одна лишь тема,
Кто тонет где, и что горит…
И нет другой у нас заботы
Как одеваться, что обуть
И как добраться до работы.
Что ж, доберёмся как-нибудь…
Одно лишь только утешение,
Что завтра снова выходной
И никаких телодвижений.
…Июнь бушует над страной!

Красивые девочки в юбках коротких…
– Развратник! – мне шепчет старуха-душа.
– Ну, что ты, помилуй, я старый и кроткий,
Давно отлюбивший, бреду не спеша
С тобой, неразлучной подругой навеки,
Тебе изменить я бы вряд ли посмел,
И всё-таки голые эти коленки
И я бы сегодня погладить хотел…
– Все вы мужики одинаковы, знаю —
Душа проскрипела – вам волю лишь дай…
– Вот ты бы была у меня молодая…
– Коль старая я – так смотри и страдай!..

Если завтра война, если завтра в поход…
И вошёл в наши судьбы роковой этот год
И июнь подошёл и последний день мира
И вошло утро страшное
К нам без спроса в квартиры.
В прошлом всё оказалось: и мечты и дела…
И война началась. И мужчин увела,
Нам, оставив лишь слёзы, и надежду на то,
Что победа за нами. Никогда и никто
Как мы пели тогда, победить нас не сможет
И уже завтра утром всё закончится, может?
И не знали пока мы сколько дней и ночей,
Сколько будет ещё безвозвратных потерь
До победного мая… А сегодня – война,
Но не верится как-то, ведь вокруг тишина…

Мы зажжём поминальные свечи
В это раннее утро с тобой…
Ведь вчера был такой чудный вечер,
А сегодня страна ушла в бой,
Чтобы лет через десять родиться
Мы с тобою бы тоже смогли,
Потому нам сегодня не спится,
От войны, той прошедшей, вдали…

Соловьи в это утро притихли,
Словно знали о прошлом они,
Далеко от войны город Тихвин,
До неё ещё долгие дни.
Но война доползла и до наших,
Мирных, богом забытых краёв,
И в зверином обличии страшном
Принесла и сюда смерть и кровь…

Мы зажжём поминальные свечи
И за тех, кто под Тихвином пал,
И за тех, кто в бессмертную вечность
В это раннее утро попал…
Пусть земля вечно будет им пухом,
Ну, а душам – рай на небесах…
Ну, а нам не до сна этим утром,
Наши души сегодня в слезах.
Помолчим, неизвестное вспомним,
Хоть тогда ещё не было нас,
Но мы всех вас и любим и помним,
Всех погибших в тот утренний час…

Не надо слов высокопарных
Сегодня говорить – лучше молчать…
Не нам пришлось те армии ударные
С винтовками в то утро там встречать
В тумане предрассветном на границе,
Ни шагу вглубь страны не отступив…
Мы вряд ли помним тех героев лица,
И, вряд ли сможем Родину любить
Так, как они в тот час её любили,
Зачем тогда об этом говорить…
Но, если бы и мы в тот час там были,
Смогли бы мы их подвиг повторить?
Я почему-то и не сомневаюсь —
Мы – русские, а значит мы из тех,
Кто ни когда не думает о рае
Лишь для себя, а думает о всех,
Кто за спиной, а там – Москва, Россия,
Там – спящая великая страна…
Так помолчим о тех, кто не дожили,
И доживём их жизнь за них сполна…

Дождь заплакал ровно в три часа,
Словно там о нашем горе знали,
Этим утром даже небеса,
Павших за Россию, поминали…
Ну и мы не прятали слезу,
Плакали и мы и наши души…
Даже и июньскую грозу,
Как салют победе нашей, слушали…
Всё проходит и война и тучи,
Что разверзлись вдруг над головой,
Только верь – пробьётся солнца лучик,
Главное, что этот мир живой…

Не уезжай, прошу, не уезжай,
Не оставляй меня на одиночество,
А ты сказала мне: не провожай,
Но проводить тебя мне очень хочется.

В последний раз сказать тебе: прощай,
В последний раз обнять, если получится…
Но ни чего ты мне не обещай,
Увидимся, даст Бог, ещё при случае.

Но я не верю сам своим словам,
Я знаю почему-то: не увидимся…
Тебе я напишу, хоть знаю сам —
Не напишу. Ты, знаю, не обидишься.

Там у тебя есть свой красавец-муж,
А я лишь увлечение, не более.
…Уехала. Один бреду средь луж
С какой-то непонятной в сердце болью…

На склоне лет я твой нашёл портрет —
На старом фото ты совсем другая…
Тебя такой давно уж больше нет,
Но в моём сердце ты всегда такая,
Какой была в каких-то двадцать лет…
Всего-то и прошло каких-то сорок
И старости в нём не было, и нет,
А если будет, то ещё не скоро…
И пусть теперь тебе не говорю
Красивых слов давным-давно забытых,
Пусть не встречаю я с тобой зарю,
И ночью сплю усталостью убитый,
Всё это только жизнь, но ничего
Ни на минуту сердцем не забыто
И оказалось, надо то всего
Открыть альбом…
В нём счастье наше скрыто.

Разъехались все вдруг. Кто на работу,
А ты на юг уехала, мой друг,
Лишь я один валяюсь беззаботно
На стареньком диване. А вокруг
Такая тишина, что с непривычки
Звенит в ушах. И стала жизнь – тоска
И превратился в пытку день обычный,
Разъехались, но ведь не на века!
Жду не дождусь, когда наступит вечер,
Когда с работы возвратится дочь…
Я пережил день первый словно вечность,
Ну, что ж, переживу и эту ночь.
А завтра вновь в своей квартире старой
Мне на диване целый день скучать,
Тоска тоской зовётся, знать, недаром,
И не на кого даже покричать…

Мечтаю я о синем море,
О белом парусе вдали,
О том, как на морском просторе
На самом краешке земли
Стою я гордый и счастливый
И плещет море возле ног…

Стою в приливы и отливы,
Хоть вечность здесь
Стоять бы мог,
Солёным ветром обдуваем,
Не человеком, а скалой…
Но даже в снах
Так не бывает
И просыпаюсь сам не свой.

Мои мечты – мои химеры!
Но сны покоя не дают,
Ну, почему, ты там, к примеру,
А я опять остался тут?
В своих делах, в своих заботах,
В своих мечтах о парусах.

– Что за дурацкая работа —
Опять моя душа в слезах
Меня клянёт и проклинает,
Мои мечты и сны мои,
А по ночам туда летает
На самый краешек земли…

Туда, где море тихо плещет,
Где ты сидишь на берегу.
Хотя бы раз был сон тот вещим,
Ведь я без моря не могу.
И без тебя, моей русалки,
Я изведусь на нервах весь
Пока ты там, но вряд ли жалко
Тебе меня – там море есть…