Сергей Виноградов - Год красного петуха. Гражданская лирика. Книга первая

Все выживают, как умеют,
Как жизнь научит, так живут,
Становятся немного злее,
Себе немного больше врут,
Что завтра снова будет лучше,
И снова кризисы пройдут,
И вновь надеются на случай,
С сумой, надеясь, не пойдут
Опять по матушке-России,
А шли, и многие не раз,
Не раз на паперти просили,
Ныне живущие из нас…
…Но всё когда-нибудь меняется,
И легче вроде будет жить,
А всё ведь просто объясняется —
Нам надо жить! А не тужить…

После душной ночи на траве роса
Холодная, прозрачная, как божия слеза…
Прохлада долгожданная с неба снизошла
К нам в это утро раннее и гроза ушла,
По привычке в прошлое, с ветром штормовым.
И проснётся город мой чистым и живым,
Освящённый божьим светом и его слезой…
…По траве, как уже было, я брожу босой
И по капле собираю драгоценный дар,
Жаль, собрать не успеваю, видно, слишком стар.
Душный день вот-вот вернётся
Под птичий перезвон
И окажется прохлада и роса – лишь сон…

Не спрашивай меня как долго
Я в этом мире существую и живу
Тебе скажу, но будет всё без толку,
Бессмертие я вряд ли докажу…
Ты скажешь мне, что пошутил с тобою,
А может напугать, вдруг, захотел…
А я, поверь, вдруг встретился с любовью,
К которой всё бессмертие летел…
Летел к тебе, других совсем не видел,
Искал тебя, но всё не находил.
И даже Бога я возненавидел
И от него всё больше уходил…
В конце концов призвал меня к ответу
Отец мой Бог и выдал приговор
Быть падшим ангелом мне до скончанья Света.
Как будто я был вдруг обычный вор?
А что я у него украл, у Бога?
Лишь жизнь свою. Но он же – подарил,
А, значит, я – я сам найду дорогу,
К тебе одной, как я и говорил…

Ну, что же ты молчишь, моя душа,
Не уж то я тебе не интересен?
Не уж то мы с тобою не спеша
Такую жизнь прошли вдвоём. И вместе
Выделывали всё, что нам хотелось,
И пили вместе и ругались вместе…
Но ты моё покинула вдруг тело
И оказалась в самом нужном месте.

А там был Бог. И он тебя спросил,
За что меня покинула – поэта?
Но отвечать, похоже, нет уж сил,
Как у меня, пред Богом. И при этом
Лгать Богу и не мне и не тебе
Не суждено. А в чём же наша правда?
Ведь я всю жизнь противился судьбе,
А ты всю жизнь мою судьбу искала…

И вот один. Ни жизни, ни судьбы.
А ты искать другого улетела…
Остались лишь одни гробы, гробы…
В одном из них моё, похоже, тело.

Я знаю, сколько мне осталось дней,
Что книгу эту я не допишу,
Не придержу и бег своих коней,
Но к финишу, однако, не спешу…

И всё пытаюсь что-нибудь сказать,
Но вряд ли всё сказать тебе успею,
Лишь сам себя успею наказать,
Других же смертью лишь пугать умею…

Прощенья попросить? Не попрошу…
Как я тебя любил и вечно верил
В одну тебя, увы, не допишу,
Но постараюсь хоть, по крайней мере…

В моих стихах сама найдёшь себя,
И Бог тебе в том поиске поможет.
А я ушёл, чтоб вновь искать Тебя…
Но, ты живи, и помни о Серёже!

Спасибо друг, что ты мне предложил
За встречу выпить джина напоследок.
Спасибо друг, за то, что ты дружил
Всю жизнь со мной. А с кем дружил, не ведал…

Я был совсем не тем, кем в жизни был.
Всю жизнь свою на части разрываясь,
И Сатану и Бога я любил,
Ни разу им обоим не покаясь…

Ни разу сам себе не изменив,
Ни разу не предав себя и друга,
Я уходил то в бар, то в партактив,
Но не был и не там, не там в прислугах…

Я был всегда таким, какой я есть,
Таким, надеюсь, в памяти останусь
Всех тех, кто без меня, пока что здесь
Пока меня здесь помнить не устанут…

Не бывает война без потерь
И в ней гибнут и те и другие,
Те, кто в ад открывает нам дверь,
И те, самые нам дорогие…

Но слезами умоются все —
Дети, матери, жёны, свекрови,
Получив их последний привет
На последнем, оборванный, слове…

Пуля дура любого найдёт,
Смерть над нами, подавно, хохочет.
И война никогда не пройдёт
Мимо дома родного. Не хочет…

Чтобы мы слёз не ведали вновь,
Одолев её в том сорок пятом,
Вновь любовь заменила на кровь,
Жизнь на смерть поменяла обратно…

Нет святого теперь ничего!
Не спасает, как прежде, иконка…
Нам и надо-то – счастья всего.
…Вместо счастья – опять похоронка.

Провалилось небо, провалилось
И морями луж вокруг разлилось
Затопило тропки и дороги
Промочило головы и ноги.
Дождь идёт уже вторые сутки
Передышки небу ни минутки,
Словно там, на небе, дружно плачут
По земле любимой… Как иначе
Понимать небесные разливы?
И в раю, выходит, нет счастливых…

Возможно всё, что в жизни мы имеем,
Предназначалось вовсе и не нам.
Претендовать на жизнь чужую смеем
И верим предсказаниям и снам…

Нам трудно догадаться почему-то,
Что мы давным давно уже не мы,
И просыпаясь каждым новым утром
Вновь остаёмся средь полночной тьмы…

Ведь мы лишь сны. Мы жизни отражение,
Но не своей, а, как всегда, чужой
И наше каждое телодвижение
Свершается не телом, а душой…

Мы прошлое, когда людьми мы были,
Мы нынешнее – но всего лишь сны,
Чтоб в снах чужих нас до утра любили
И расставались с нами без вины…

Где-то далеко за облаками
Ангел мой летает белой птицей
Нас с тобой считая чудаками,
Потому что жизнь нам только снится…

Но, давай, его не будем слушать,
Пусть во сне, но всё же будем жить.
Наши неприкаянные души
Будут не влюбляться, а дружить…

Лучше так, чем вечное смятение
И крыло твоё с моим крылом.
Ах, какое это наслаждение,
В небесах летать с тобой вдвоём…

Ты ко мне вернёшься завтра утром
На перрон знакомый с детских лет
И не расставались мы как будто,
Только вот, увы, полжизни нет…

Те же и улыбка и причёска
И глаза всё те же. Седина…
Расставаться нам всегда не просто
Да и встреча слёз всегда полна…

Ты утри слезинку. Я здесь рядом.
Ты же промелькнула и ушла
Ждал тебя другой. Так мне и надо,
Но ведь ты моей всегда была…

Тот другой обнял тебя, как я бы,
Тот другой тебя поцеловал
На перроне средь цветущих яблонь…
Что ж выходит, я другую ждал?