Василий Сахаров - Дальний поход.

Свежий зеленый цвет окрестных лесов радует глаз. Ласковое солнышко висит над головой, а толстый мохнатый шмель невозмутимо перебирается с рукава моей горки на примятую траву. Красотища! Сейчас бы прилечь в рощице на берегу какой-нибудь тихой речушки, оборудовать стоянку, поставить сеть, а самому поваляться с Лидой в обнимку в укромном тенистом месте. Но это только мечты, которые проскочили в голове светлой полоской и были вытеснены суровой реальностью.

Я стою под сенью раскидистого молодого дубка, и наблюдаю за тем, что происходит километрах в трех с половиной от моей позиции. Там, на развалинах нескольких зданий, вблизи небольшого железнодорожного разъезда, обозначенного на моей карте как 667 километр, идет жестокий бой, расклад которого мне ясен и понятен. Судя по всему, Внуки Зари все же смогли выманить часть сил защитников Воронежа-45 за пределы их укреплений. Сектанты отступали от ракетно-артиллерийской базы в сторону находящегося между станциями Грибановка и Борисоглебск разъезда, до чумы обслуживающего объект «С». И когда, увлеченные погоней местные воины оторвались от своих основных сил, сатанисты зажали солдат на развалинах и теперь, планомерно и никуда не торопясь, их уничтожают.

На развалинах двух зданий закрепилось человек двадцать пять, при автоматическом оружии и пяти ручных пулеметах, если судить по звукам выстрелов, самых обычных ПКМ. Против них более тысячи Внуков Зари, рассыпавшихся по молодому подлеску вокруг разъезда. Сколько времени люди смогут продержаться против сатанистов? Двадцать минут, при удаче, может быть даже полчаса. Немного. Чем мы можем им помочь? И так прикидывал, и эдак, и вывод всегда один – ничем. Мой отряд не в состоянии разомкнуть кольцо окружения вокруг местных воинов. Слишком незначительны наши силы, и открытого боя нам не вытянуть, а у сатанистов много огнестрельного оружия, на порядок больше, чем у Фиолетовых Ромбов, позавчера уничтоженных нами в Архангельском анклаве.

На мгновение, я отвлекся, опустил бинокль и посмотрел назад, на готовых к бою воинов отряда, засевших по опушке. Напряженные потные лица, грязная одежда и хорошо смазанное оружие. Все эти люди, за исключением офицеров и сержантов дипломатической миссии во главе с капитаном Мироновым, идут за мной на добровольных началах. Кто-то в отряде из-за денег, кто-то из-за идеи, а кому-то просто некуда было деться, а кроме как воевать он ничего больше не умеет. Мы все разные, но есть у нас и много общего, и среди всего прочего, самое основное – никто из нас не хочет умирать. Нет, я не могу послать своих воинов в самоубийственную атаку, а потому, простите меня солдаты Воронежа-45, но помощи вам не будет.

Определившись с тем, что пока мы ограничиваемся наблюдением, я поднял бинокль и снова посмотрел на поле. В этот момент, стоящий на одном колене рядом со мной Крепыш, полушепотом, как если бы враг был рядом, произнес:

– Мечник, по центру смотри. Геройские парни, уважаю таких.

Посмотреть было на что. Осажденные солдаты, все как один, одетые в униформу российской армии образца 2009-го года, пятнистый камуфляж, перешли в контратаку. Из зданий высыпало около пятнадцати человек и, поливая огнем все пространство вокруг себя из автоматов и пулеметов, они рванулись на сатанистов. Из-за слишком большого расстояния, лиц этих идущих на смерть людей было не разглядеть, а шум боя доносился в виде стрекотанья швейных машинок и хлопков взрывающихся гранат. Видимо, у попавших в ловушку бойцов заканчивались боеприпасы, и они решили не ждать рукопашной схватки.

«Вот и все», – подумал я, глядя на гибель солдат, которых по одному уничтожали снайпера и лучники сатанистов, и меня снова окликнул Крепыш:

– Смотри влево, там, где кустарник.

Я перевел бинокль на густые заросли колючего терновника, полукругом обхватывающих развалины зданий. Поначалу ничего не заметил, а присмотрелся и уловил шевеление кустов. Вокруг ни ветерка, ни даже намека на него, а пара высоких колючек чуть наклонилась и дрогнула. Конечно, может быть это мелкая пичужка, которую в бинокль просто не разглядишь, но, скорее всего, это человек, сумевший забраться в заросли и теперь пытающийся пересидеть бой.

– Думаешь, что это кто-то из солдат? – спросил я Крепыша.

– Скорее всего.

– Будет возможность, проверим.

Пока мы наблюдали за кустарником, бой окончился. Сатанисты одержали полную победу, захватили пятерых пленных, начали зачистку развалин, произвели сбор трофеев и занялись отрезанием ушей у убитых солдат. Часа два они оставались на разъезде. Однако в кустарник никто не полез, и была надежда на то, что спрятавшийся там человек, выживет.

Наконец, Внуки Зари покинули поле боя. Посланный вперед Лихой и две группы наших лучших разведчиков прошли по их следам и доложили, что сектанты стягиваются к поселку Грибановский в шести километрах от нас. Наверняка, на завтрашний день Звездные готовят наступление на Воронеж-45.

Раз так, значит этой ночью, нашему отряду придется действовать. Батальон гвардейского спецназа, который должен нам помочь, уже в пути. По рации Черепанов сообщил, что уже сегодня его роты перейдут на левый берег Дона в районе покинутой станицы Вешенской, а уже завтра минуют Шумилинскую и, через Старую Криушу направятся к Калачу. Зная, с какой скоростью продвигается батальон спецназа с небольшим конным обозом, до подхода гвардейцев нам было необходимо продержаться около десяти дней. При этом не просто просидеть в лесах, а сделать все возможное, чтобы ракетно-артиллерийская база Воронеж-45 устояла и не потеряла ни одного изделия из своих подземных бункеров.

После того как сектанты ушли к Грибановскому, мы вышли к разъезду. Начали прочесывать местность и, из кустов колючего терновника, вытащили трех раненых молодых солдат из гарнизона Воронежа-45. Двое были без сознания, слишком много крови они потеряли, а третий, несмотря на изувеченную пулями левую ногу и сломанные ребра, держался бодрячком и даже, хотел подорваться на гранате. Но ему доступно объяснили, что мы не сектанты и не враги, а совсем наоборот, друзья. Солдат самоубийцей не был, хотел жить и поверил нам. После того как у него отобрали гранату, мы с ними переговорили. Однако про свою родную базу он ничего рассказывать не хотел, ссылался на присягу и хранил военную тайну. Пытать его не стали, все же не враг, и все что у него получилось узнать, это то, что он военнослужащий в/ч 14254 ефрейтор Сидоров.

В итоге, ближе к вечеру, оказав раненым первую медицинскую помощь, мы отправили солдат за Борисоглебск, где в укромном месте, оставались наши лошади, излишки боеприпасов и десяток воинов. Сами же, собрались на военный совет. Надо было определиться с нашими дальнейшими действиями, и откладывать это дело в долгий ящик было нельзя. Хоть ефрейтор ничего и не сказал, но нам и так понятно, что уже к утру его база, на которой он, скорее всего, родился и вырос, будет атакована и падет.